Мистер Кадам и Нилима присоединились к нам. Нилима держала в руке нож, мистер Кадам сжимал рукоять узкого самурайского меча.
– Кто управляет кораблем? – шепотом спросила я, выпустив очередную стрелу и кровожадно улыбнувшись при виде того, как скорчился от боли пират, приготовившийся ударить Кишана ножом в спину.
– В этом уже нет необходимости, – ответил мистер Кадам. – Топливо кончилось. Мы бросили якорь и решили помочь вам очистить судно от этих головорезов.
– Но Нилима…
– Нилима блестяще владеет всеми видами оружия и навыками единоборств. За нее не беспокойтесь. Что до старика, то ему надоело сидеть на завалинке, пока молодежь развлекается! – усмехнулся мистер Кадам.
Мы вместе бросились в бой. Мистер Кадам оказался прав, Нилима была просто богиней войны. Когда она вышла на палубу, пираты на миг застыли, с глупыми улыбками уставившись на прекрасную женщину. А через несколько секунд они все лежали у ее ног мертвые.
– По крайней мере, умерли с улыбкой, – хмыкнула я.
Мистер Кадам сражался, как мастер мечей. Он грациозно танцевал в гуще нападающих, уворачиваясь от ударов. Он не тратил ни одной лишней секунды. Выведя из строя одного пирата, он мгновенно переходил к другому, а его меч сверкал ярче солнца.
В какой-то момент я очутилась рядом с Реном. Сражаясь, продолжала ломать себе голову над планом Локеша. Было очевидно, что мы упускаем из виду нечто очень важное. Пираты, по всей видимости, получили строгие указания не причинять мне вреда, хотя несколько раз довольно неуклюже попытались утащить меня с поля битвы. Груда тел росла у наших ног, а битва все не кончалась. Почему они не используют транквилизаторы? Зачем Локешу понадобилось играть с нами в поддавки?
Рен зарубил огромного верзилу и прошептал:
– Тебе не надо здесь быть. Уходи туда, где была раньше. Там, где тебя не видно.
– Я тебе нужна!
– Ты всегда будешь мне нужна. Но я хочу, чтобы ты была в безопасности. Прошу тебя, уходи. – Он повернулся спиной к наседавшему на него пирату и с мольбой посмотрел мне в глаза. Я вздохнула, выпустила стрелу в рано обрадовавшегося разбойника и кивнула. Пожалуй, Рен прав. Теперь, когда в бой вступили Нилима и мистер Кадам, мне тут точно нечего было делать.
– Ладно, но оставь для меня парочку.
– Будет исполнено, – ухмыльнулся Рен. – Келси!
– Что еще? – нетерпеливо спросила я, глядя, как он, не глядя, ударил локтем в лицо подскочившего пирата.
– Я люблю тебя.
Я улыбнулась дрожащими губами:
– Я тоже тебя люблю.
Рен повернулся ко мне спиной и нырнул в гущу схватки. Я же, забросив лук за плечо, вернулась в свое укрытие и стала выпускать стрелу за стрелой. Пользуясь преимуществами своего положения, я придирчиво выбирала мишени, отстреливая тех, кто подходил слишком близко или угрожал кому-нибудь из моих друзей. Вот так, даже оставаясь в стороне, я принимала посильное участие в схватке. Мои золотые стрелы разили без промаха, а молнии были всегда наготове.
Улучив минутку, я прищурилась, скользнула взглядом по черному кораблю и вскрикнула. Огромная гарпунная пушка была нацелена прямо на Нилиму.
К счастью, мистер Кадам тоже увидел опасность. С криком «Нилима!» он загородил ее собой и прижал к груди.
– Осторожнее! – завопила я, выбегая из укрытия.
Но… куда они подевались? Я обвела глазами палубу. Груды искалеченных тел валялись на досках, но ни мистера Кадама, ни Нилимы не было видно. Гарпун с треском воткнулся в опустевшую палубу и закачался.
– Вот она! – раздался крик за моей спиной.
Три дротика, один за другим, воткнулись в меня: один в плечо, один в бедро и еще один в руку.
– Нет!
Я привалилась к стене, уперлась в нее дрожащими руками. Потом яростно вырвала дротики, но было уже слишком поздно. Грубые руки схватили меня, перебросили через широкое плечо. Я хотела позвать на помощь, но мой крик был не громче шепота в общем шуме.
Трое пиратов бегом понесли меня в другой конец корабля. Огромный здоровяк, тащивший меня на плече, пробежал по грубо сколоченным сходням, по которым они пробрались на наш корабль. Я попробовала ударить его молнией, но моя сила уже иссякла. Тогда я стала брыкаться, но он лишь зло смеялся над моими жалкими потугами.
Единственной радостью было то, что Локеша нигде не было видно, но я догадывалась, что очень скоро его увижу. Теперь я знала, почему он скрывался и почему эта битва, при всей кровопролитности, была такой легкой. Это была не битва, а западня. Локеш не дорожил своим пушечным мясом и готов был расходовать его без счета. Мое тело отяжелело, глаза начали закрываться. Значит, мое время подходило к концу.
Выпустив в меня три дозы транквилизатора, мои похитители чувствовали себя столь уверено, что не стали меня связывать. В данный момент они были заняты тем, чтобы поскорее сесть в шлюпку и отогнать веслами акул. По всей видимости, эти твари должны были стать моим почетным эскортом. Дрожа от напряжения, я медленно поднесла руку к горлу и сорвала с шеи амулет. Чтобы усыпить подозрения похитителей, я со стоном повалилась набок, притворившись спящей, а сама украдкой прошептала несколько слов своей золотой змее.
Очень осторожно я сняла Фаниндру с руки и намотала ей на шею цепочку от амулета. Но мои силы иссякали с каждой секундой, и я никак не могла перекинуть золотую змею за борт. Моя онемевшая рука со стуком упала на дно лодки.
– Эй ты! Чего это ты делаешь? – Пират обернулся ко мне, грубо схватил за локоть и дернул. Его глаза жадно вспыхнули, когда он увидел золото. Но стоило ему наклониться ближе, как Фаниндра ожила и зашипела, раздув капюшон.
– Змея! – взревел пират, отползая в дальний конец шлюпки. Это был мой последний шанс. Шумно сглотнув, я посмотрела на Фаниндру, пытаясь разогнать сгущающийся в голове туман. Потом собрала все силы, спихнула ее тяжелое золотое тело за борт и улыбнулась, услышав громкий плеск.
– Боссу это не понравится, – пробурчал второй голос.
– А как он узнает, коли мы ему не скажем? – резонно возразил первый пират. – Или у тебя язык чешется? Лично я не хочу пойти акулам на корм.
– И то верно. Давайте будем держать язык за зубами. – Пират наклонился ко мне, обдав меня несвежим дыханием. – Без фокусов, мисси. Босс предупреждал нас, что ты та еще штучка.
А я не могла пошевелить языком, хотя очень хотела сказать ему пару ласковых. Шлюпку подбросило на волне, мое парализованное тело с размаху ударилось о дно, но я даже не почувствовала удара. Мне было все равно. Я не могла себе представить, что случилось с мистером Кадамом и Нилимой, и мои последние мысли были о Рене и Кишане.
Я знала, что они не погибнут в бою, а может, даже спасутся. По крайней мере, я помогла им вернуть себе восемнадцать часов человеческой жизни. Слеза скатилась из-под моих опущенных ресниц, сползла по щеке. Вторая упала с другой стороны. Я еще успела подумать, что это правильно: по слезе на каждого тигра, ведь я любила обоих.