Это прозвучало так, будто она уже знала о моем «отпуске». Неужели все знают о моей жизни больше меня самого? Конечно же.
Мы обнялись на прощание на стоянке, и я не мог отделаться от мысли, насколько теплой и живой оказалась Моника. Об отсутствии Каз, наедине с которым я оставался.
Когда я вернулся домой, в свой нынешний дом, то застал Клэренса за танцами с амазонками посреди гостиной под «Джуниор Уокер и Все Звезды», «Ружье». Я и не думал, что в коллекции Каз есть такое. Откуда польской графине из пятнадцатого столетия знать про Джуниора Уокера?
— Простите, что прерываю, — громко сказал я, перекрикивая музыку. — У меня сегодня был тяжелый день, меня пытались убить, и все такое, а еще мне Клэренса обратно отвозить.
— Присоединяйтесь! — крикнула Оксана. — У нас есть праздник!
— Да, мы тут оттягиваемся, — сказала Галина.
— Потому, Бобби, что я нашел адрес, — провозгласил Клэренс, не переставая отплясывать ватуси с изяществом студента-естественника. До этого мне всегда казалось, что геи обязательно умеют танцевать.
— Хиллтоп Вэй, один, — крикнул он. — Огромное поместье! На ноутбуке спутниковая карта!
Я подошел к столу, чтобы поглядеть. Если бы Каса Сепанта построили несколько сотен лет назад, то это можно было бы назвать замком. Очень большой дом и вспомогательные постройки окружала стена с домиком охраны, добрых восемь метров высотой. Под кронами деревьев виднелись те самые пруды, фотографии которых я увидел в «Сансете». Младший постарался. Теперь начинался Этап Номер Два.
Вот только почему у меня было ощущение, будто я проглотил большой холодный камень?
Стояло прекрасное осеннее утро, как это бывает в Северной Калифорнии, деревья все еще блестели от пролившихся в предыдущие ночи дождей, по небу плыли пышные облака, меж которых, будто лучи прожекторов Господних, падали колонны солнечного света. Отличный день, чтобы отправиться вверх, на холмы, если бы не все остальное.
Я не стал включать в машине никакой музыки, поскольку пребывал в напряженном и встревоженном состоянии, и, что бы я ни включал, амазонки сразу же начинали упрашивать меня включить Леди Гагу, а спорить с ними я был не в настроении. Отчасти они поддались моему настроению, возможно, потому, что я полчаса их инструктировал, прежде чем мы уехали из квартиры Каз. Моника сделала свое дело, у меня было приглашение, и единственное, что могло бы мне помешать им воспользоваться, это то, что несколько раз мне хотелось остановить машину, выйти и стошнить.
Понимаю, вам странно слышать, что парень, побывавший в Аду, обливается потом от страха перед таким простым делом. На самом деле, объяснить трудно, но думаю, это что-то вроде, буквально, страха Божьего, который есть в каждом ангеле. В смысле, то, что я делаю, не просто было недолжным, это было плевком в лицо всему, чему учили меня на Небесах. Ты не должен сомневаться в старших по чину. Совершенно точно ты не должен приходить к ним домой (если я был прав насчет последнего, что еще предстояло выяснить). Ты не должен бросать им вызов. Но, раз уж я действительно собрался совершить измену, с точки зрения ангела, я должен был убедиться в том, что мои подозрения обоснованны. Лучше я объяснить не смогу.
— Когда мы приедем, ты, Галина, остаешься в машине.
— Так нечестно.
Она с презрением поглядела на Оксану.
— Почему она должна изображать фотографа?
— Потому, что она водить не умеет. И, несмотря на все мои умные планы, опыт показывает, что изрядный процент моих мероприятий заканчивается воплями, стрельбой и пожарами. Если это произойдет здесь, я бы предпочел не искать ключи от машины на бегу.
В этот момент я свернул на Хиллтоп Драйв, и дорога пошла круче вверх.
— Теперь ты, Оксана. Помнишь, что я сказал тебе?
— Да. Ходить по дому. Не уходить далеко. Делать снимки.
Она подняла руку, в которой держала цифровой фотоаппарат.
— Я знаю.
— И «не уходить далеко» означает держаться поблизости от меня, в пределах одной комнаты. Соглашаться со всем, что я скажу. Улыбаться и кивать. Если кто-то задаст тебе вопрос, на который ты не захочешь отвечать, забудь английский и скажи что-нибудь по-украински…
Я внезапно замолчал, поскольку дорога сделала крутой поворот, и я наконец увидел дом. Он не просто стоял на вершине холма, он являлся вершиной холма. Площадь поместья была такова, что сюда без труда поместился бы деловой квартал Сан-Джудаса, и еще на большую часть Испанского хватило бы. Действительно, совершенно прекрасное поместье, комбинация мавританского и калифорнийского испанского стилей, насколько можно было разглядеть с такого расстояния.
Мы доехали до первой стены, жуткого вида конструкции с железными шипами наверху и воротами с домиком охраны. Два конкретно выглядящих частных охранника, сидевшие внутри, явно были вооружены. К счастью, ворота были не слишком серьезные, возможно, нам удастся их протаранить, если придется, особенно с учетом того, что для визита на вражескую территорию я оставил маленький тщедушный «Датсун» дома и взял в аренду массивный «крайслеровский» седан.
— Меня зовут Ричард Белл, — сказал я неулыбчивому парню в домике. — Меня ожидают.
Парень поглядел на экран, который мне не было видно, и две створки ворот с тихим рокотом разъехались в стороны.
— По основной дороге до самого верха, — сказал охранник. Выдал мне пропуск на машину и три гостевых пропуска, ламинированные и, судя по всему, электронные. — Там охранник скажет, куда идти.
Еще охрана. Я был чрезвычайно рад, что не стал действовать обычным для себя образом, то есть не перелез через ограду, ожидая, что будет дальше. С другой стороны, я с раздражением осознавал, что на этот раз отвечаю не только за свою жизнь.
— Не забывайте, все это смертельно опасно, — напомнил я девушкам, пока мы ехали по извилистой дороге, обрамленной пальмами.
— Знаем, — ответила Галина. — Вы нам уже много раз сказали.
— Ага, но я считаю своим долгом вывести вас отсюда в целости и желаю исполнить свой долг.
Галина улыбнулась. Это не была нервная улыбка или невинно-кокетливая, просто понимание сделанного трудного выбора.
— Не беспокойтесь о нас слишком сильно, Бобби. Мы прошли хорошую подготовку.
Азартная она.
Появился второй домик охраны, рядом с еще более широкими железными воротами, закрывающими проход в настоящей, без дураков, каменной стене, которая явно могла выдержать небольшой артиллерийский обстрел. Позади виднелись красные скаты крыши дома. Зачем Энаите, если это действительно она, такие меры безопасности? Может, она считает, что так и надо. Если Густибус прав, когда-то она была богиней. Может, если ты был одним из таких, то уже тяжело жить по стандартам смертных, даже если пытаешься прикинуться таковым.