— У вас потрясающий дом, — сказал я. Сердце мое колотилось так, что я удивлялся, что стекла не дребезжат. Это действительно она, та, что пыталась стереть меня из мироздания. Наконец-то мы оказались лицом к лицу — просто прекрасный.
— Благодарю вас.
Она умолкла, когда девушка в тунике и свободных штанах тихо вошла с подносом и поставила на небольшой столик у окна графины с ледяной водой и лимонадом. Поставив туда же тарелку с фруктами, она удалилась, все так же бесшумно.
— Давайте присядем здесь, чтобы любоваться садом. Это главная радость моей жизни.
Голос у нее был просто медовый. Я не повторяю клише, я говорю о реальном ощущении, которое возникало при звуках ее голоса, такое, будто на меня изливалось нечто сладкое, золотое, теплое и липкое.
Действительно, Богиня Плодородия. Одно то, что я находился с ней в одном помещении, вызывало желание оплодородить все, что на глаза попадется. Я взял пару ломтиков дыни и половинку граната, чтобы хоть чем-то занять руки, заставил себя сосредоточиться, хотя хотелось лишь пасть ниц и слушать ее.
Несмотря на свою невероятную красоту и исключительную уверенность, как мне показалось, я уловил оттенок напряжения в действиях хозяйки дома. Она знает, кто я, наверняка, по крайней мере, что я такое. Я вполне ожидал такого, разве что думал, что неопределенность продлится несколько дольше.
— Итак, с чего мы начнем, — сказала она и рассмеялась. Ее смех, как можно было ожидать, был мелодичен. — Должно быть, у вас множество вопросов ко мне. Пожалуйста, не стесняйтесь.
Не будь идиотом, Бобби, сказал я себе. Она играет спектакль — и тебе придется подыгрывать. Но я не мог отделаться от ощущения, что она со мной забавляется.
— О, у нас есть множество вопросов о вашей потрясающей жизни и еще более потрясающей деятельности, мисс Сепанта, — сказал я. — Все, кого я встречал здесь, в Сан-Джудасе, говорят о том, что вы сделали для города, но большую часть этого мы опишем в основной части интервью. Я просто предпочитаю… почувствовать человека. Увидеть его на его территории.
— Ну, значит, вы весьма дотошный молодой человек! — сказала она, и снова рассмеялась. Может, и немного напряженно, но у меня все больше создавалось ощущение того, что я сижу в клетке с очень большой и очень красивой львицей, которая в состоянии заглотать меня целиком, не испачкав усов. — Я это ценю. И как ваше… ощущение?
— Честно говоря, несколько ошеломлен. Все настолько впечатляюще.
Она небрежно махнула идеально ухоженной рукой.
— Мне нужно место, в котором я могу уйти от стресса. Думаю, современный мир — слишком утомительное место. А вы что скажете, мистер Белл? Не кажется ли вам иногда, что современный мир иногда подавляет?
— Наверное. Но это единственный мир, какой у меня есть.
— А-а.
Она откинулась на спинку кресла со стаканом воды в руке, качая его и играя с плавающим в нем ломтиком лимона.
— Что до меня, я тоскую по старине. Вам же известно, что моя родина не здесь, да?
— Слышал об этом.
— Тогда можете себе представить, насколько важно мне чувствовать себя в безопасности здесь, в моем новом доме. Поэтому у меня столько охраны. Уверена, вы заметили охранников.
— Да. Да, заметил.
— Я не хочу быть… параноидальной, — сказала она, снова улыбнувшись. — Но женщина в моем положении… есть люди, от которых мне приходится защищаться. Плохие люди. И из моей прежней страны, и из этой, новой, где так трудно защитить неприкосновенность своей жизни. Спутники, взломщики компьютеров, множество людей и волшебных устройств, которые выведывают тайны, нарушают границы личности, разрушают жизни.
Это было четкое послание, но я пока не мог понять его смысл. В любом случае, пока что я был на коне, просто потому, что она еще не позвала охрану и не приказала оторвать мне голову или, что хуже, сообщить на Небеса, что у нее тут в саду сидит ангел-отщепенец.
— Неужели вас такое беспокоит, мисс Сепанта? Люди из вашего прошлого пытаются причинить вам вред?
— О, наверное, я немного сгустила краски. Нет, основная причина моего желания жить уединенно в том, что я избегаю людей, которые охотятся за богатыми и успешными. Похитители людей. Шантажисты.
О, вот теперь я начал понимать. И намеренно пошел по заданному ею направлению.
— Похитители людей, конечно. У вас есть родные, мисс Сепанта?
Ее губы изогнулись, и мою грудь снова сковало страхом.
— Я не желаю рассказывать о вещах столь личного характера, мистер Белл, вам… или вашему журналу.
Ее лицо стало мягче.
— Уверена, вы меня поймете. У нас есть множество других тем для обсуждения.
Она налила себе еще воды.
— Итак, расскажите мне, что именно вы желаете, — сказала она очень четко.
Энаита подумала, что я пытаюсь ее шантажировать. Подумала, что я здесь для того, чтобы дать ей понять, что знаю о ее земной жизни, намекнуть, что я знаю и другие, более серьезные тайны, и надеюсь на то, что она попытается от меня откупиться. Или просто надеюсь, что она оставит меня в покое. Я и сам не знал, хочу ли я, чтобы она думала так, или нет, так что продолжил разговор с величайшей осторожностью.
— Все, что я от вас хочу, мисс Сепанта, это совсем немного ответов. Я понимаю, что ваше время очень ценно, что у вас есть другие места, где вам необходимо бывать, другие люди, с которыми вам надо разговаривать, помимо такого скромного журналиста, как я. Просто хотел бы узнать немного о том, что сделало вас такой, какая вы есть.
— Вы и правда этого желаете? — спросила она, снова откидываясь назад и расчетливо глядя на меня, так, как не глядела до этого. Я был бы дураком, если бы считал, что смогу перехитрить ее, понял я. Передо мной сидело существо, которое было в мире всегда, почти всегда, которое перенесло потерю своего государства и людей, верующих в нее, но лишь для того, чтобы снова стать одним из крупных игроков на Небесах. Она была из тех, кто настроен выжить всегда, а с такими труднее всего сражаться. Они играют, никуда не торопясь, и не попадаются на обычные уловки. Зачем ей испепелять меня прямо сейчас? У нее есть столько времени, сколько она пожелает, а у меня — ничего, кроме упорства и редкого везения, которое выпадает дуракам.
И которое обычно не длится особенно долго.
— Мне просто любопытно. Вы потратили столько сил, чтобы создать для себя целый мир, прекрасный мир.
Я огляделся вокруг, будто обводя взглядом огромный дом и сад, но мы оба понимали, что я говорю о другом.
— Прекрасный мир, не такой, как ваш прежний мир, но и не часть вашего нового мира. Нечто, находящееся между ними, так можно сказать.
Я намеренно сделал паузу.
— Зачем? В смысле, простите за прямоту, но вы вложили в это огромные силы. Неужели вам так важно создать то, что не принадлежит ни одному из миров?