– Это мое?
– Твое, – ответил Роже. – Чтобы ты меня помнил.
Тут Тибу-Тов в диком восторге разинул рот, издал радостный вой. И тут же проворный, хотя и толстый, Той-Пой протиснулся ближе к коренастому и сказал:
– Мое имя Той-Пой! – И, ударив себя в грудь, повторил: – Той-Пой!
– А я – Леон.
Коренастый Леон со словами «будем друзьями» вынул из мешка другие бусы и протянул Той-Пою. Тут началось нечто невообразимое. Отталкивая друг друга, люди начали протискиваться к белым, каждый выкрикивал свое имя, стараясь ухватиться за белого. Разумеется, первыми получили бусы воины, охранающие белых. Воспользовавшись тем, что воины были некоторое время заняты радостным разглядыванием своих бус, люди тесной толпой окружили белых, теребя их и выкрикивая свои имена. Следовало заметить, что ни один островитянин, получив свой подарок, не подошел к белым, чтобы получить еще один подарок, хотя было понятно, что белые уже не могли помнить, кого они одарили, а кого еще нет. Наконец, все получили по связке бус, как мужчины, так и женщины и дети. Даже старая Фопу-Лей получила связку голубых сверкающих бус. Для этого ей пришлось цепко ухватиться за руку Роже и прокричать ему в ухо:
– Я Фопу-Лей, самая старая и уважаемая женщина Большой деревни!
Получив причитающиеся ей бусы, она, как и все остальные, с восторгом завыла, ощерив старческий рот. Четверо белых под охраной воинов снова двинулись вверх по тропе, сопровождаемые толпой людей. Некоторые уже повесили на шеи свои сверкающие бусы. Здесь была и Соу-Най с Ниуфат. На обеих тоже были бусы. Только один король Намикио остался в стороне при раздаче бус. Он у себя в доме уже обменялся приветствиями с Роже, а попросить еще бусы было ниже его достоинства. И еще без бус остались Пал-Пол и Тав-Чев. Мальчик с отчаянием смотрел на отца, но тот крепко держал его за руку, не подпуская к толпе.
Теперь были известны имена всех четырех белых, поскольку им пришлось по многу раз повторять их. Роже был старейшиной у белых. Лысого звали Бернар. Коренастого блондина с мешком звали Леон. Самый младший, брюнет с вьющимися волосами, был Мишель. Он был не намного старше Пал-Пола и подвижнее остальных белых. Они прошли через тенистую рощу и стали подниматься на гору, поросшую низкими деревьями и кустами. Проворный Мишель опередил толпу, взобрался на скалу, вынул из кармана шортов небольшой твердый черный предмет, и, повернувшись к толпе, приставил его к глазу. Люди, заинтересованно притихли. Раздался тихий щелчок. Люди снова двинулись вверх на гору. Мишель время от времени вынимал из кармана фотоаппарат, снимая людей, гору, некоторые растения. На одной из скал появилась горная коза. Один из воинов тут же поднял лук, натянул стрелу, но выстрелить не успел. Коза, увидев внизу толпу людей, скрылась. Козы умеют внезапно появляться и так же внезапно исчезать неизвестно куда. Поэтому охотиться на них трудно. Мишель успел сфотографировать козу. Появление козы очень заинтересовало белых. Они быстро и тихо заговорили между собой на своем непонятном шепелявом языке. Мишель сказал:
– Ни в одной записи не встречал.
– Еще одна загадка природы, – сказал Леон.
Роже заметил:
– Если и встречаются дикие козы в горах Новой Зеландии, то известно документально, кто и когда их туда завез.
Белые не стали спускаться в Каменную деревню. Они только осмотрели ее с горы. Отсюда же открывался вид на другую сторону океана. Роже поднял бинокль, осмотрел вокруг горы, а потом подошел к королю Намикио, подал ему бинокль, стал объяснять как им пользоваться, как регулировать видимость, поворачивая черный кружок. Король Намикио стал смотреть в бинокль. Его лицо озарила улыбка. Он долго смотрел в бинокль по сторонам, а люди, открыв рты, смотрели на короля. Наконец, Намикио протянул бинокль обратно Роже, а тот сказал:
– Намикио, это тебе. Мы друзья.
Намикио, держа бинокль в руках, спросил:
– Это мое?
– Это твое, – ответил Роже. – Это называется бинокль.
– Би-Оук-Ли, – повторил Намикио.
Роже сказал:
– Бинокль твой. Ты король. Бинокль твой, чтобы ты хорошо видел свое королевство.
И Роже перекинул через шею короля ремешок бинокля. И тут Намикио радостно по-детски рассмеялся и еще раз приставил бинокль к глазам.
Потом белые спустились в Долинную деревню, осмотрели каменные столбы в ущельи, о которых они уже раньше откуда-то знали. Мишель сфотографировал столбы. Бернар сказал:
– Возможно и так, следы преокеанской цивилизации.
– Не думаю, – возразил Роже. – Это же непрочные лавы. Учитывая климатические условия, это не тысячелетия. Не более двух веков.
Когда все вернулись в Большую деревню, белые стали прощаться, их ждали на очень большом каноэ. Но женщины принесли из своих домов еду в калабашах. Перед домом короля Намикио расстелили пальмовые и банановые листья, на которых женщины расставили калабаши, связки бананов, фрукты и камышовые корзинки с ягодами. Сам собой получился неожиданный пир. Четверо белых уселись на землю в окружении островитян, из которых каждый хотел поближе подсесть к белым. Воины попрежнему охраняли белых от приставаний островитян. Среди жителей Долинной деревни была и Ол-Мэй, с которой Пал-Пол всего один раз встретился ночью и тут же был выслежен Тибу-Товом и другими мужчинами. Пал-Пол издали следил за ней. К ней подсел белый брюнет Мишель, пытаясь заговорить с ней, хотя он явно не знал языка Хатуту. Вероятно, он спрашивал ее имя, и она что-то говорила ему, кокетливо улыбаясь. Пал-Полу это не нравилось. Белые с осторожностью пробовали предлагаемую еду, по примеру островитян набирая пальцами из калабашей квашеную пой-пой, жареных креветок, отламывали кусочки жареной рыбы, с явным удовольствием ели фрукты. Лысый Бернар после еды вынул из кармана баночку, вытряхнул из нее розовую пилюлю и проглотил ее. Пал-Пол тихо сказал Тав-Чеву:
– Подойди к матери и скажи ей, пусть подойдет к лысому, который Бернар, пусть скажет ему, что у короля болит после еды желудок. У Бернара, наверное, та же болезнь, что у твоего деда. Он после еды ест эти камешки. Видел? Может, он даст этих камешков деду, и дед поправится.
Тав-Чев тотчас дернулся бежать к Соу-Най, но Пал-Пол крепко держал его руку.
– Смотри, – сказал Пал-Пол. – Подойди только к матери. Скажи ей это и сразу же беги ко мне. Понял?
– Понял, – ответил Тав-Чев и побежал к Соу-Най, которая сидела неподалеку от отца.
Пал-Пол издали проследил, как Тав-Чев переговорил с Соу-Най. Она посмотрела в его сторону, поднялась, подошла к лысому, заговорила с ним. Тав-Чев, как и обещал, вернулся к Пал-Полу. Когда Соу-Най говорила с лысым Бернаром, Мишель обратил на нее внимание и тут же подсел к ней ближе, пытаясь подключиться к разговору, хотя явно не понимал, о чем они говорят. Наконец Бернар поднялся, подошел к королю Намикио, заговорил с ним. Некоторое время они говорили между собой, сблизив лица, потому что общий шум мешал разговору. Потом Бернар дал одну пилюлю королю, тот ее проглотил, и Бернар протянул баночку королю, объясняя как и когда пользоваться пилюлями. А Мишель продолжал сидеть рядом с Соу-Най, пытаясь говорить с ней на неизвестно каком языке. Она что-то отвечала ему, величественно улыбаясь. Он взял ее за руку, рассматривая ее браслет из кораллов и раковин. Пал-Полу это не понравилось. Но тут к Соу-Най подошла неотступная Ниуфат и уселась между Соу-Най и Мишелем. Белые сперва тактично избегали разговоров между собой на своем языке, но во время еды, почувствовав некоторую раскованность, стали обмениваться наблюдениями. Мишель сказал коренастому Леону: