Эта красивая юная женщина спала только с теми мужчинами, от которых рассчитывала получить деньги, полезные сведения или шанс обрести свободу.
Рим, конец лета 55 г. до н. э.
Тарквиний изменил позу и подложил вместо подушки свой плащ. Он сидел, прислонившись спиной к стене, напротив одного из домов на узкой улочке неподалеку от Форума. По обе стороны от него вдоль той же стены расположились нищие и разносчики съестного, непрерывно пристававшие к прохожим. Ближайший из соседей, однорукий ветеран средних лет, все еще носил буро-коричневую тунику легионера. Он то и дело окидывал Тарквиния любопытным взглядом. Сначала он был очень недоволен — пришелец устроился менее чем в двух футах от него. Но полученные десять сестерциев, которые он крепко зажал в кулаке (вряд ли ему удалось бы выпросить столько за день), тут же изменили его настроение. Кому какое дело, почему этот белокурый незнакомец решил усесться тут? К тому же он пообещал давать столько же каждое утро. Калека заметил, что Тарквиний перехватил его взгляд, и поспешно опустил глаза, решив не раздражать своего нового благодетеля.
Наискосок от выбранного ими места находился большой арочный портал, по обе стороны которого из стены торчали два огромных напряженных пениса, искусно вырезанные из камня. Вдобавок они были выкрашены яркой краской, чтобы привлекать внимание, и эта уловка, похоже, действовала. Многие из мужчин, проходивших по улице, останавливались возле раскрытых дверей и заглядывали внутрь. А вот заходили туда редко, по большей части любопытные ощупывали свои тощие кошели и мечтательно смотрели в пространство.
Однорукий легионер заметил, куда смотрел Тарквиний.
— Туда заходят только богачи. — Он громко харкнул и сплюнул далеко перед собой. — Это чуть ли не самый дорогой из римских публичных домов. Девки из Лупанария способны выжать мужчину досуха!
— Сам-то пробовал?
— Только во сне, — с невеселым смехом ответил калека.
— Кому он принадлежит?
— Одной старой сквалыге, звать Йовина. Богатая, как не знаю кто. И умная очень. У нее недовольных посетителей не бывает.
Этруск кивнул, предлагая продолжить рассказ.
Довольный, что наконец-то нашелся человек, желающий его выслушать, ветеран рассказал Тарквинию чуть ли не обо всех, кто входил в Лупанарий и выходил оттуда. Вскоре гаруспик узнал, кто из видных сенаторов и аристократов регулярно бывает здесь, каким образом привратники вышвыривают буйных клиентов, а также и то, что некоторые проститутки время от времени выходят из своего обиталища наружу.
— Как тебя зовут, солдат? — спросил Тарквиний через некоторое время.
Было видно, что калека и удивился, и обрадовался. Его именем давно уже никто не интересовался.
— Секунд, — ответил он. — Гай Секунд. А тебя?
— Марк Перегрин. — Секунд производил впечатление честного человека, но все же после несчастной встречи с Галло несколько месяцев назад Тарквинию и в голову не пришло бы назвать свое настоящее имя.
— Ты тоже служил в легионах?
— Нет, — с улыбкой ответил Тарквиний. — Я торговец.
Объяснение было вполне удовлетворительным. Некоторое время они опять сидели молча, но уже чувствуя приязнь друг к другу.
Время шло, и, естественно, мужчины начали понемногу делиться воспоминаниями. Секунд рассказывал о том, как был с легионами в Поте и Греции, Тарквиний — о своих путешествиях в Малую Азию, Северную Африку и Испанию. Их негромкие голоса то и дело заглушал грохот телег, запряженных волами, и разговоры прохожих. Как и на всех центральных улицах Рима, здесь было очень многолюдно.
Через некоторое время Секунд показал этруску свою правую руку. Она заканчивалась ярко-красным обрубком, испещренным мелкими рубцами, оставшимися от умелых стежков. С первого взгляда было ясно, что хирург, производивший ампутацию, был мастером своего дела.
— Где же ты ее потерял?
Секунд нахмурился, потер культю и лишь после этого ответил:
— Под Тигранокертом.
— Ты служил у Лукулла?
Собеседник ответил гордым кивком.
— Я слышал об этой битве. Одна из величайших побед, какие знала республика.
Гаруспик мог в мельчайших подробностях описать сражение, происходившее под стенами величественной столицы царя Тиграна. Басовитый, устрашающий звук барабанов армянского войска. Яркое солнце, низвергающее невыносимый жар на стоявших в боевых порядках легионеров. Неисчислимое царское войско. Близ места, которое избрал для своего командного пункта Лукулл, то и дело ревели букцины [12] ; офицеры — если слышали и понимали их сигналы — тут же выкрикивали громкие команды своим подчиненным. Войско мерным шагом двигалось навстречу врагу, рукояти мечей крепко сжаты в кулаках, пот стекает из-под шлемов. На армянскую пехоту градом сыплются метко брошенные копья, буквально выкашивая вражеских воинов. Паника охватывает их, как ветер рощу. Тарквиний улыбнулся.
— И ведь их, говорят, было намного больше, чем наших.
— Двадцать на одного! Все равно мы быстренько разделались с этими дикарями, — воскликнул Секунд. — И вот, когда дело уже шло к самому концу, рядом со мною через стену щитов прорвался огромный армянин. Зарубил четверых в мгновение ока. — Лицо ветерана исказилось от неизжитой ярости. — Я изловчился и подрезал гаду подколенную жилу, но он, падая, ухитрился извернуться и рубануть меня. Так сильно рассек кость, что лекарю пришлось отрезать руку начисто.
Тарквиний сочувственно прищелкнул языком.
— И на этом, значит, твоя военная служба закончилась…
— Нельзя же держать гладиус левой рукой. — Секунд тяжело вздохнул. — А мне ведь оставалось служить всего три года.
— Боги порой избирают странные пути.
— Если они вообще обращают на нас хоть какое-то внимание!
— Обращают, — твердо ответил Тарквиний.
— Значит, обо мне они просто позабыли. — Секунд со скептической ухмылкой указал на свою одежду, которой больше подошло бы название «тряпье», и ветхое одеяло, служившее ему единственным укрытием от непогоды. — Но я все же продолжаю приносить жертвы Марсу. — Ветеран поспешно огляделся — не подслушивает ли кто — и добавил полушепотом: — И Митре.
Тарквиний насторожился. Ему нравилась эта древняя тайная религия воинов, которую принесли в Рим легионеры, вернувшиеся с Востока. В подземные храмы Митры допускались только посвященные, но за время службы в Малой Азии он немало узнал об этом культе. Митре приносили в жертву быков. Следили за движением избранных созвездий. При переходе на более высокую ступень нужно выдержать испытания жаром, болью и голодом. Главными качествами для верующих считаются правдивость, отвага и честь. Если повезет, от Секунда можно будет узнать что-нибудь еще.