Зеваки не имели никакого представления о раздиравшей ее вражде.
И вдруг Ромулу страстно захотелось поскорее оказаться на арене. Многим предстояло пасть в грядущем сражении, и если их враги преуспеют, то среди погибших окажутся и они с Бренном. Ромулу совершенно не хотелось проливать кровь кого бы то ни было из бойцов своей школы, но он не мог допустить, чтобы кто-то из них вонзил ему нож под ребра. Чем скорее все кончится, тем лучше. Когда вражда наконец завершится, в школе восстановится нормальная жизнь.
Он скосил глаза на Бренна. Галл хранил абсолютное спокойствие, можно было подумать, что он идет на рынок. Ромул тяжело вздохнул и вытер потное лицо.
— Жарища.
— В полдень будет горячо, как в царстве Гадеса.
— По крайней мере, в это время деремся не мы.
— Бедняги венаторы, — произнес Бренн. — В такую жару звери станут еще злее.
Ромул радовался тому, что никогда прежде не видел боев с дикими зверями; обычно с них начинались игры. Зато он слышал множество историй о том, как голодные львы раздирали гладиаторов на части, а слоны топтали их ногами так, что кости ломались, словно хворост. Никто из венаторов не жил долго; сам же он избежал этой участи лишь благодаря тому, что проявил смелость в тот день, когда Гемелл привел его на продажу. Да еще вмешательству богов.
Миновав городские ворота, они вышли на Марсово поле, равнину, издавна посвященную богу войны. Здесь проводились выборы городских властей, здесь же горожане записывались в легионы. Огромное сооружение, выстроенное Помпеем, полностью преобразило это место. Воздвигнутое в отчаянной попытке завоевать популярность, оно состояло из затейливо выстроенного театра для народа, здания для Сената, собственного дворца Помпея и величественного храма Венеры. Из гигантской чаши то и дело доносился громкий рев возбужденной толпы.
Мемор подвел своих бойцов к небольшой дверце в стороне от главного входа. Перед нею стояли четыре раба, вооруженных до зубов.
— По какому делу? — надменно осведомился самый могучий из них.
— А на какое дело это похоже? — рявкнул Мемор. — Перед тобой пятьдесят лучших гладиаторов Рима.
— Ланиста дакский может с тобою не согласиться.
Мемор вскинул свой посох, к чему страж оказался совершенно не готов.
— Господин, я не имел в виду ничего дурного, — залепетал он, почувствовав прикосновение заточенного изнутри металлического крюка к своему загривку.
Мемор подтянул его к себе, из-под крюка брызнула кровь.
— Наверно, тоже хочешь поучаствовать в сражении?
— Нет, господин. — Лоб стражника вдруг покрылся крупными каплями пота.
— Тогда открывай эту треклятую дверь!
Один из стражей поспешно отодвинул тяжелый железный засов. Мемор отпустил наглого раба и знаком велел ему показывать дорогу. Как только бойцы оказались в темном помещении под трибунами, в уши им ударил оглушительный шум, слагавшийся из воплей и топота ног возбужденных зрителей. Эти звуки Ромул слышал уже не раз, от них начинало учащенно биться сердце даже у самых закаленных гладиаторов.
Бренн вскинул голову и прислушался.
— Толпа бесится. Зверю или человеку грозит смерть.
На мгновение какофония затихла. И в этот короткий момент тишины явственно раздалось рычание крупного хищника.
Волосы у Ромула на затылке встали дыбом.
— Кто это?
— Лев. Похоже, разъярен донельзя.
Гигантский кот взревел вновь, и публика на трибунах откликнулась тревожными вскриками. Потом отчаянно завопил одинокий мужской голос, которому толпа ответила насмешками и шиканьем.
— Что случилось?
— Наверно, промахнулся копьем или трезубцем, — сморщился Бренн. — Пропал парень.
Крики страдания сделались громче и внезапно стихли.
— Бедняга… — пробормотал Ромул. Сейчас он, как никогда прежде, был рад, что Котта обратил на него внимание.
Привычный к чужим страданиям, страж молча вел гладиаторов по земляному полу узкого коридора, по обеим сторонам которого находились просторные железные клетки. Здесь было не так темно, поскольку сквозь щели между досками, из которых были сделаны стены, пробивался свет. Мемор остановился возле открытой двери самой ближней к арене клети — здесь, казалось, было чуть посветлее, чем в задних, — указал жестом внутрь и произнес, смеясь:
— Самое роскошное жилье.
Гладиаторы повиновались. Вместе с ними вошли телохранители ланисты, они быстро поснимали с бойцов ошейники и поспешно ретировались.
— Мы заняли лучшее место! — Мемор кивнул, указывая на клетку напротив. — Парням из Дакии достанется эта. — Клеть по другую сторону коридора была пуста. На полу валялись обрывки окровавленных повязок и тронутые ржавчиной обломки оружия.
— С прошлого боя здесь никто не убирал, — без тени удивления заметил Бренн. — Они опоздали, значит, будут сидеть там.
— Когда все начнется, вы знаете, что делать. — Мемор обжег яростным взглядом всех своих людей. — Держаться вместе. Драться храбро. Убивать всех мерзавцев, чтобы ни одного не осталось! И помните — того, кто останется невредим, ждет мешок золота!
— Лу-дус маг-нус! — выкрикнул один из ретиариев. И сразу же подхватили все: — Лу-дус маг-нус! Лу-дус маг-нус!
Ланиста ухмыльнулся, сжал кулак и ударил себя в грудь, отдавая салют.
Даже Бренн ответил на этот жест.
— Он же привел нас на смерть! — прошипел Ромул, как только Мемор повернулся и вышел.
— Это его работа… — немного растерянно ответил галл.
— Так зачем же его чествовать?
— Мемор когда-то был гладиатором, — неуверенно ответил Бренн. — За это он заслуживает уважения.
— А теперь он наживается на том, что люди гибнут.
Бренн отвел взгляд. Он не знал, что на это ответить.
«Забудь о Меморе, — приказал себе Ромул. — Думай о сражении. Надо выжить!»
Большинство бойцов быстро расселись на полу, и теперь кто переговаривался, кто точил оружие, кто подтягивал ремни доспехов. Двое фракийцев затеяли борьбу, с десяток скучающих гладиаторов наблюдали за схваткой. Еще несколько человек собрались в углу и, преклонив колени, молили своих богов поддержать их в бою. Годилось все, что могло помочь провести несколько часов в ожидании начала сражения, не погрузившись в тягостные раздумья. Фигул и его приспешники разговаривали вполголоса, сбившись в кучку, и Ромул решил, что можно на некоторое время отвернуться от галла.
Задняя сторона железной клетки примыкала к наружной стене из досок, прибитых горизонтально. А наверху располагались места для богатых и знатных римлян. Ромул улыбнулся, подумав, что Гемелл может сидеть совсем близко: мечом достать до задницы. Купец был фанатичным любителем гладиаторских игр.