Целий, с ног до головы перемазанный грязью, был всего в пяти шагах от него. В руках он держал кинжал. Рядом шли его приятели, вооруженные так же, как и забияка.
— А я думал, патриции не носят оружия! — отозвался Ромул, в котором наконец-то разгорелся гнев. Его гладиус привычно выскользнул из ножен.
— А чем еще убивать всяких крыс? — зарычал Целий и кинулся на него.
Ромул легко увернулся от пьяного, а Бренн, стоявший слева, нанес всаднику третий могучий удар.
— Ты прав, — широко улыбаясь, сказал галл Ромулу. — Надо постараться никого не убить, а то нас точно распнут.
Ромул порадовался сдержанности Бренна, но едва успел кивнуть в ответ. Спутники Целия в развевающихся тогах накинулись на него, отчаянно размахивая ножами. Но Ромул был куда трезвее, чем они. И без труда отбивал их удары, успевая попадать рукоятью меча в пляшущие перед ним озверелые лица. Тех, кто подходил слишком близко, он лупил мечом плашмя, и они поспешно отступали, страшась острия. Отбиваясь от шести вооруженных людей, Ромул почувствовал, что на место страха приходит почти веселое возбуждение.
Тут его кто-то дернул за тунику. Это оказался Целий. Юноша рефлекторно стукнул патриция по голове и краем глаза увидел, что тот, лишившись чувств, в очередной раз шлепнулся в грязь.
Они с Бренном уже довольно долго возились с этой компанией, легко отбивали все удары и даже смеялись тому, насколько это просто. Их враги ругались, плевались от злости, но никому из них не удалось подойти достаточно близко, чтобы ударить ножом.
Но вскоре их положение изменилось к худшему. На шум прибежали пятеро рабов, вооруженных мечами и дубинками. Один был тоже привратником, а остальные больше походили на непривычных к драке кухонных рабов. Видимо, публичному дому вполне хватало пары охранников.
— Пора сматываться. — Бренн толкнул одного из толстяков к стене и добавил сокрушительный удар в солнечное сплетение. Тот со сдавленным стоном рухнул наземь.
— Отступаем с боем? — Галл наконец-то вытащил из ножен свой громадный меч.
— Самое время, — отозвался Ромул.
Держась плечом к плечу, угрожающе выставив мечи, они попятились на середину улицы.
— Стойте где стоите, — пригрозил Бренн. — Первому, кто подойдет, кишки выпущу.
Рабы попятились. Никто из них не желал погибнуть или остаться калекой в драке, которая их нисколько не касалась. Три человека неподвижно лежали в грязи. Аристократы, понимавшие, что бой закончился не в их пользу, стояли на месте, ограничиваясь непристойными жестами в адрес двух своих противников.
— А теперь бежим! — Бренн вложил меч в ножны. — Возвращаемся в лудус, и как можно скорее.
Наступившую тишину прорезал истошный крик от стены борделя.
— Убийство! — Дородный патриций склонился над рыжеволосым. — Они убили Целия!
— Всадника убили!
— Это мальчишка! Я сам видел! — крикнул другой. — Скорее, зовите ликторов! Стражу!
— Да смилуются над нами боги! — тяжело дыша, проговорил Бренн. — Что ты наделал?
— Я? Ничего, — выкрикнул на бегу Ромул. — Надо было Тебе идти. Пусть бы меня поколотили.
— Как я мог? Я же твой должник, ты забыл?
— Благодарю. Но лучше бы оставить оплату долга до более подходящего времени.
— Это из-за его наглости!
Ромул понимающе хохотнул.
— И еще из-за вина, — сознался галл. — Впрочем, ты же сам внушил мне эту мысль.
— Бренн, это не лучший способ начать восстание.
Бренн недоуменно взглянул на него:
— Тогда зачем же ты его убил?
— Я не убивал! — Ромул кинул затравленный взгляд в сторону оставшегося за спиной хаоса. — Всего раз стукнул его по голове, но не так, чтобы убить.
— А получилось, что расколол ему череп, — сказал Бренн. — Это очень легко делается.
* * *
Все, кто находился в публичном доме, слышали шум драки. Фабиола сидела, ожидая гостей, в зале позади вестибюля. Вдруг в дверь влетел Веттий. Он врезался в одну из статуй, и та с грохотом обрушилась на пол. Фабиола, испугавшись, выбежала и обнаружила привратника в полубесчувственном состоянии; из его носа обильно текла кровь. По мозаичному полу разлетелись осколки статуи. Появились напуганные посетители. Обычно Лупанарий являл собой островок спокойствия в опасном для жизни городе. Девушки, которых они только что осматривали, взволнованно жались друг к дружке.
— Бенигн! — громко позвала Фабиола. — Иди сюда скорее!
Из коридора, ведущего в глубину здания, появилась с сердито поджатыми губами Йовина.
— Что происходит? — осведомилась она.
— Не знаю, госпожа. Кто-то избил Веттия и швырнул сюда. — Фабиола отважилась глянуть в раскрытую дверь. В свете факелов она разглядела две мужские фигуры в плащах, которые мечами отбивались от посетителей, только что вошедших сюда и вновь выскочивших наружу. — Наверно, воры попытались ограбить этих патрициев.
— Бенигн! — воскликнула Йовина и громко выругалась. — Где этот чурбан?
Второй привратник появился через несколько мгновений. Судя по тому, как он оправлял тунику, тревога застала его в отхожем месте.
— Госпожа звала меня?
Йовина покраснела от гнева.
— На моих гостей напали прямо у дверей. Зови Катия и остальных!
Растерянный Бенигн только сейчас заметил распростертого на полу Веттия и стоявшую над ним на коленях Фабиолу, а также услышал шум драки за дверями. Он повернулся и побежал по коридору, во всю мощь легких сзывая остальных рабов.
— И оружие пусть захватят! — Йовина отважно бросилась к дверям, закрыла их и задвинула засовы. Потом обернулась и заискивающе улыбнулась взволнованным посетителям.
— Всего лишь маленькое недоразумение, господа, — вкрадчивым голосом пропела она. — Сегодня вы сможете взять моих девушек за половину обычной цены.
Искаженные страхом лица прояснились. И вскоре мужчины исчезли из вестибюля, похоть вытеснила из сознания все прочие мысли.
Йовина быстрыми шагами расхаживала по вестибюлю, нетерпеливо дожидаясь появления рабов.
Фабиола сложила в несколько раз орариум [15] и поднесла его к разбитому носу Веттия, чтобы унять кровотечение. Завтра грек-лекарь сможет выправить сломанные косточки. Через некоторое время великан открыл глаза, но не сразу смог сфокусировать взгляд.
— Во имя Гадеса, что случилось?
— Два раба пытались войти к нам, — не слишком внятно произнес Веттий. — У дверей на них напали патриции.