— Рабы? — резко переспросила Фабиола. Это было крайне необычно. — Ты уверен?
Привратник кивнул:
— Один из них громадный, гад. Гладиатор-галл.
Рысцой прибежал Бенигн, за ним тянулись остальные рабы. Все вооружились мечами, ножами и дубинками. У кухонных рабов вид был испуганный. Драка, да еще с оружием, не входила в круг их обычных обязанностей.
— Чего ждете? — прикрикнула Йовина и распахнула дверь. — Вперед, живо!
Толпа поспешила наружу, каждый больше боялся своей хозяйки, чем ожидавшей снаружи опасности.
Через несколько мгновений звон оружия утих. Потом послышались крики и топот ног убегавших грабителей, и наступила тишина. А потом кто-то из всадников выкрикнул слово «убийство».
Йовина нахмурилась. Ночь выдалась неудачной. Из-за сделанной посетителям скидки денег будет меньше, чем обычно. А теперь вот убили кого-то. Дурные новости быстро расходятся по городу.
Она выглянула на улицу, убедилась, что там безопасно, и вышла.
Фабиола проследовала за нею к двери.
На улице неподвижно лежали несколько человек в густо измазанных грязью тогах. У одного на груди расплылось большое кровавое пятно. Вышедшие на улицу рабы сгрудились, Не зная, что им делать, а оставшиеся невредимыми патриции кричали и грозили кулаками вслед беглецам.
Госпожа окинула взглядом место происшествия.
— Возьми с собой еще трех балбесов, — язвительным тоном приказала она Бенигну, — поспеши на Форум и приведи сюда ликтора с его людьми. Скажешь, что убили Руфа Целия.
Услышав приказ, привратник с нескрываемым облегчением кивнул. Сложившаяся ситуация была не из тех, какие он был способен разрешать. Приподнявшись на цыпочки, он взял из крепления факел, махнул рукой другим рабам и рысцой отправился выполнять приказ.
Фабиола с широко раскрытыми глазами следила за происходившим и прислушивалась к возбужденным разговорам. О таком нападении у самых дверей борделя ей еще не доводилось слышать, и сейчас она от души злорадствовала. Всадники, как правило, были крайне высокомерны, а рыжий даже среди них выделялся наглостью. С ней он был очень груб, и однажды ей чуть не пришлось позвать на помощь. И Фабиола решила, что от утраты Целия ничего худого не будет.
Она ощутила движение за своей спиной и обернулась. В дверях, все еще слабо пошатываясь, стоял Веттий.
— Как ты? Ничего?
Тот кивнул и как-то странновато посмотрел на нее.
— Веттий, в чем дело?
— Чудеса… Второй был похож на тебя как две капли воды.
У Фабиолы перехватило дух. Ромул! Новость о том, что брат жив, наполнила все ее существо радостью. Она поспешно пробормотала благодарственную молитву Юпитеру. Понимая, однако, что ни в коем случае нельзя позволить кому бы то ни было узнать о ее родстве с ночным смутьяном, она поспешно обернулась, чтобы взглянуть, что делает хозяйка. Йовина обладала феноменальной способностью слышать даже самый тихий шепот. К счастью, сейчас она находилась за пределами слышимости и старательно успокаивала разъяренных аристократов.
— Его, значит, продали в гладиаторскую школу?
Фабиола кивнула, эмоции ярко пробудили в ней детские воспоминания.
— Похоже, крепкий парень, — добавил привратник, машинально потер нос и поморщился от боли. — Уговаривал меня присоединиться к ним.
В душе Фабиолы боролись печаль и гордость. Ее брат попал на арену больше года назад и выжил. Теперь он, наверно, уже мужчина с множеством викторий на поясе. Люди еще узнают, кто такой Ромул. А она сможет наконец-то узнать, в какой из школ гладиаторов он находится.
— Никому ни слова об этом! — прошипела она, сверкнув глазами. — И о его друге тоже.
Веттий сглотнул.
— Я-то не скажу. Но ведь другие тоже узнали галла. Ошарашенная его словами, Фабиола уставилась в темноту.
Убийство благородного римлянина гладиатором — настолько вопиющее преступление, что никому в голову не придет выяснять, кто затеял свару. Ликторы скоро вытрясут все необходимые сведения из других свидетелей. Рабам не дозволяется давать показания, зато их можно допрашивать под пыткой. Евнухи Непий и Танциний сразу заблеют, как овцы. Значит, вернувшись в школу, Ромул и его спутник вовсе не окажутся в безопасности. И даже если этой парочке удастся ускользнуть из города, они все равно останутся беглецами, которых преследует закон. Так что шанс найти брата, который и без того был крайне мал, исчез вовсе. Едва ли не впервые в жизни Фабиола совсем упала духом.
* * *
Они слышали, как разбуженные шумом любопытные горожане распахивали ставни.
— Что случилось? — раздался чей-то голос.
Не обратив внимания на окрик, они свернули за угол, и тут Ромул наконец-то понял, где они находятся.
— Можно не спешить, — тяжело дыша, произнес галл. — Пока не придет подмога, они за нами не погонятся.
Ромул никак не мог осознать того, что с ними произошло.
— Там же никто нас не знает, — с улыбкой отозвался он.
— Мы в дерьме по уши, если не глубже. — Бренн, казалось, не расслышал его слов. — Делать нечего, — негромко добавил он, — надо бежать. Немедленно.
Ромул совсем растерялся.
— Бежать?
— Если мы останемся, то еще до рассвета будем висеть на крестах. — Бренн говорил с необычной серьезностью.
— Почему?
— Этот полоумный привратник узнал меня! Как гладиатора, — объяснил Бренн. — Как по-твоему, много в Риме галлов такого роста?
Ромул почувствовал, что утратил всякий контроль над своим будущим.
— Я же только стукнул его рукоятью, — жалобно проговорил он. — Как же так?
— Что сделано, то сделано. — Глаза Бренна были печальны, но тем не менее смотрели твердо. — К рассвету воины перевернут все гладиаторские школы в городе. Найдут меня. И тебя, конечно. В Риме нам больше не жить.
Ромул понимал, что его друг прав, но не хотел верить в эту правоту. Не будет восстания рабов. Не будет встречи с Юлией.
Довольно долго Бренн молчал, а когда заговорил, его слова прозвучали особенно веско.
— Эти мерзавцы патриции будут нас убивать долго, чтобы насладиться нашими воплями о том, что мы невиновны. Я много раз уже видел такое. И дожидаться не собираюсь. — Он повернулся и зашагал в сторону лудус.
— Стой! — прошипел Ромул. — Что ты собираешься делать?
— Попрощаюсь с Асторией и соберу кое-какое оружие. — Бренн улыбнулся, сверкнув в темноте зубами. Его странствия должны были вот-вот возобновиться, и от этого его охватило возбуждение. — А потом отправлюсь в Брундизий. Там меня никто не знает, и я смогу завербоваться в армию Красса. Идешь со мной, брат?
Ромул замер в нерешительности, но лишь на короткое мгновение. Единственным для него выходом, позволявшим спастись, было остаться с Бренном. В предутреннем полумраке он последовал за галлом к воротам Лудус магнус, думая на ходу, удастся ли ему когда-нибудь вернуться сюда. И увидит ли он еще когда-нибудь Юлию.