Она была идеальным свидетелем.
Возможно, теперь дело сдвинется с мертвой точки.
– Алло? – сказал он в трубку.
– Шеф Картер? Это Донна Сандоваль. Я… Я слышала о том, что случилось с мистером Торресом, и я думаю, что могла видеть мужчину, убившего его.
– В самом деле?
– Я видела мужчину, шедшего вместе с мистером Торресом в тот вечер, как раз перед тем, как его убили.
Пульс Роберта участился. Он нажал кнопку на телефоне и включил подсоединенный к телефону магнитофон.
– Я хочу записать наш разговор, Донна. Если вы не против, я оформлю это как ваше заявление, мы расшифруем и распечатаем текст, и вы сможете зайти и подписать его, когда вам будет удобно. Вы согласны?
– Конечно, почему нет.
– Хорошо. Пожалуйста, назовите мне ваше имя и адрес, а потом точно опишите, что вы видели.
– Меня зовут Донна Сандоваль. Я живу в доме номер пятьдесят пять по Джила-лейн. – Женщина откашлялась. – Вечером в прошлую пятницу около шести я ехала по Копперхед-роуд домой. Улица была пуста, но я заметила двух мужчин, идущих по тротуару от гаража Троя. Когда я подъехала ближе, то увидела, что это были мистер Торрес и еще один мужчина. Мистер Торрес… Не знаю, следует ли мне это говорить, я не хочу смешивать свои чувства с тем, что видела…
– Расскажите мне все. Позже мы решим, что важно, а что – нет.
– Мистер Торрес – по крайней мере, так мне показалось – нервничал. Вот почему я запомнила, что видела его. Он… как-то медленно шел и оглядывался через плечо, будто не хотел идти с тем, другим мужчиной. Мне показалось, что он хотел убежать.
– Как выглядел другой мужчина? Вам удалось его рассмотреть?
– Да, – женщина помолчала. – Рост около шести футов, вес – фунтов двести пятьдесят, и он хромал. Густые усы, как у моржа, при этом совершенно лысый. Одет в джинсы и джинсовый же жилет на голое тело.
Они оба замолчали. Роберт знал, что магнитофон работает, но не понимал, что ему сказать. Он уставился на крышку своего стола, пока его надежды развеивались без следа.
Донна только что описала Колдуэлла Бурка – мужчину, обвиненного и осужденного за сексуальные приставания к ее дочери Шарлотте в 1979 году. Но была одна проблема. Бурк умер пять лет назад во время драки с поножовщиной в тюрьме штата во Флоренсе.
– Донна, – тихо сказал Роберт. – Вы знаете, кого только что описали?
Женщина пару секунд помолчала.
– Да, – сказала она. – Бурк мертв. Я это знаю. Просто рассказываю вам то, что видела. Я не утверждаю, будто это был Бурк, а всего лишь описываю мужчину, которого видела вместе с мистером Торресом.
– Было уже темно. Возможно, вы не разглядели.
– Они шли под уличным фонарем рядом с гаражом. Я была в очках. И все отлично видела.
Что-то было в тоне голоса Донны, какая-то достоверность и безыскусность ее рассказа, что снова вызвало у Роберта озноб, эхо тех эмоций, которые он испытал прошлой ночью. Шериф посмотрел на Стива, который с ожиданием глядел на него, прислушиваясь к их беседе.
– Вы видели, куда пошли эти двое?
– Нет. Они двигались на запад, удаляясь от гаража; я проехала мимо них и свернула на Джила, чтобы ехать домой. Когда я услышала о том, что произошло, то подумала, что будет лучше, если я вам позвоню и расскажу о том, что видела, – вдруг это сможет вам помочь?
– Они направлялись к машине или грузовику? Возможно, вы видели какие-то незнакомые автомобили, припаркованные у гаража?
– Это все, что я видела. Все утро я ломала голову, стараясь вспомнить что-то еще, но больше ничего не припомнила.
– Вы заметили еще кого-то на улице в этом районе, кто, как и вы, мог что-то увидеть?
– Как я сказала, улица была пустой.
Донна помолчала, а когда заговорила снова, то почти шептала:
– Тот человек действительно так выглядел. Вот почему я все так отчетливо помню.
– А во что был одет мистер Торрес?
– На нем были джинсы и грязная футболка.
По спине у шефа полиции снова пробежал холодок. Именно так и был одет старик, когда они нашли его тело.
Роберт снова посмотрел на Стива, который с надеждой приподнял брови. Ему хотелось задать дополнительные вопросы, подробно обсудить все подробности истории Донны, но по ее тону Роберт понял, что такая попытка сейчас не даст результата. Он заедет к ней позже – возможно, сегодня днем, возможно, завтра утром – и поговорит лично.
– Я думаю, Донна, на сегодня достаточно, но мне может понадобиться позже задать вам еще несколько вопросов. Где вам будет удобнее поговорить? Дома или в банке?
– И там, и там удобно.
– Тогда спасибо за ваш звонок. Я распечатаю ваше заявление. Возможно, добавлю туда информацию, которую вы мне сможете сообщить позже, и тогда нужно будет, чтобы вы пришли и поставили свою подпись, хорошо?
Он повесил трубку и прошел к своему столу.
– Что-то полезное? – спросил Стив.
– Трудно сказать.
– Ей можно доверять?
– Донна Сандоваль совершенно лишена воображения. – Роберт вздохнул. – Я думаю, она видела кого-то, но не верю, что это был тот, о ком она сообщила.
– Что это означает?
– Ты помнишь Колдуэлла Бурка?
Стив отрицательно покачал головой.
– Самое крупное преступление за время моей работы в полиции. Он был педофилом, и в семьдесят девятом году его отправили в тюрьму во Флоренсе за то, что он приставал к дочери Донны.
– Это его она видела с Торресом?
– Она так его описала. Но Бурка зарезали во время драки в тюремном дворе пять лет назад.
– Так вы думаете, что она видела какого-то парня с Торресом, не рассмотрела его и приписала ему внешность того педофила?
Роберт пожал плечами.
– Не знаю.
Он посмотрел в окно. Над холмами у горизонта висело несколько облаков, но в целом голубое небо было чистым и безоблачным. Грядет жаркий день.
– Какой у нас план?
Роберт на минуту задумался. Этим утром он хотел еще раз сходить в гараж Троя, а потом прошвырнуться по улице от гаража до оврага и проверить, не упустили ли они чего-то во время первоначального осмотра. Он пошлет Стива и, может быть, Теда помочь дорожной полиции искать Майка Виджила. Днем Роберт планировал тщательно обыскать овраг от начала до конца. Они осмотрели только участок, прилегающий к тому месту, где нашли тело, и у него было чувство, что они могли что-то упустить.
– Позвони Джаду и Бену, – сказал он. – Мне понадобится каждый человек. Я хочу, чтобы сегодня собрались все.
– Но у них сегодня выходной.