Иисусу нравилось пить кровь.
Скоро, когда он станет в полной мере достойным, когда церковь Живого Христа будет достроена, Иисус предложит Уиллеру поужинать с Ним, и они буду пировать, вкушая кровь грешников. Кровь очистится в их телах, зло превратится в добро.
Но сначала ему нужно привыкнуть к крови.
Ему не хотелось опозориться перед Господом нашим Иисусом Христом.
Может быть, он попробует сначала какую-то кровь? Начнет с чего-нибудь маленького. Например, с жука. А потом доберется до крысы, кошки, собаки…
Уиллер улыбнулся про себя. Он сделает так, чтобы Иисус гордился им.
Пастор закрыл глаза и мгновенно уснул.
В этот раз они проснулись раньше Анны, и Рич осторожны просунул руку между ног Кори, проверяя ее реакцию. Его пальцы погладили жесткие курчавые волосы, а потом то мягкое, ниже, но мышцы Кори напряглись, она сжала ноги и решительно убрала его руку. Он какое-то время лежал молча, не зная, продолжать попытки или сдаться: уже несколько недель у них не было секса, и Рич еще больше расстроился, поняв, что не может точно вспомнить день, когда это было в последний раз.
Как их интимная жизнь докатилась до этого?
Он повернулся к жене и тихо сказал:
– Анна еще не встала, ты ведь знаешь.
Она с отвращением посмотрела на него и отвернулась.
– Я устала. Я хочу спать.
Рич вздохнул, встал и пошел готовить завтрак. День тянулся долго. Утром Рич писал колонки, набрал рекламное объявление и просмотрел текст, подготовленный Сью, при этом он был приятно удивлен тем, что этот текст оказался достаточно хорош. Потом забежал Фредрикс, оставил кассету с пленкой и статьи о спорте и, пробыв всего несколько минут, исчез. После обеда Кори привела Анну, поздоровалась с Кэрол и оставила девочку с ней, даже не подумав предупредить Рича, и бо́льшую часть дня Анна просидела рядом с секретарем, читая книгу, пока он занимался своими делами и верстал газетные страницы.
После работы Рич повел Анну в пиццерию Майка. Для девочки это было особо приятным событием, и Рич радовался за нее, хотя сегодня он принял это решение скорее по необходимости. Около пяти часов Кори позвонила из церкви и третий день подряд сообщила, что не придет домой ужинать. От одной мысли о том, что ему опять придется есть собственную стряпню, Ричу стало тошно, поэтому он спросил Анну, хочет ли она пойти в пиццерию, на что девочка, конечно, с радостью согласилась.
Теперь она стояла вместе с группой своих школьных друзей и смотрела, как тощий, грязный, но крутой парнишка шеренга за шеренгой уничтожает пришельцев в видеоигре.
Рич сидел за столом на жесткой скамье у окна, выходящего на улицу, крутил в руках банку с тертым пармезаном и от скуки озирался по сторонам. Он не ожидал, что в пиццерии в будний день вечером окажется так много людей и что так много родителей оставляют своих детей вечером без присмотра. Не меньше половины малолеток, сгрудившихся вокруг игрового автомата, были предоставлены сами себе: за ними не следили ни родители, ни старшие братья или сестры.
Рич перевел взгляд с игрового автомата на парковку за окном. Перед тем как уехать из редакции, он позвонил Роберту и попросил его встретиться с ним здесь, в пиццерии, но брат ответил, что не уверен, сможет ли. Пока машины Роберта не было видно.
Рич рассеянно разглядывал автомобили на парковке, раздумывая о том, почему Кори так много работала сверхурочно в церкви. Конечно, Уиллер не мог накопить столько незаконченной работы – по крайней мере, работы, которую требовалось сделать немедленно. Так почему же Кори считала, что должна работать по вечерам вместо того, чтобы приходить домой и ужинать с ними?
У него промелькнула мысль, не завела ли она роман, но он немедленно отбросил эту нелепую идею. Он смотрит слишком много фильмов, решил Рич. Кроме того, было похоже, что последнее время сама идея заняться сексом вызывала у Кори отвращение.
Рич начал прислушиваться к разговорам вокруг, стараясь сосредоточиться то на одной, то на другой беседе. Инстинкт репортера. На скамье позади него старик, которого он сейчас не видел, но заметил, когда вошел, рассказывал о проблемах со своим сердцем.
– …Я очнулся голым, как ощипанный цыпленок, и с трубкой, торчавшей из носа. Рядом был мой доктор, и я его спросил о том, что происходит, но он просто велел мне глубоко вдохнуть, и я снова отключился. Когда я очнулся во второй раз, у меня был большой шрам сбоку на ноге, а моя грудь чертовски сильно болела.
За столом слева мужчина в ковбойской шляпе и ярко-голубом галстуке-шнурке говорил о собачьих бегах в Финиксе.
– …Он сказал мне, что они здесь мухлюют, но он примет меня в долю. Я должен был сразу понять, что он мошенник…
Женщина в черном вязаном жилете, под которым не было бюстгальтера, стояла у стойки с подружкой, также пренебрегшей бюстгальтером:
– Роб, он собирается приготовить колья и кресты…
Колья и кресты.
Рич постарался прислушаться к этой беседе, но женщины отошли от стойки в глубь бара. Он подумал было пойти за ними и попытаться подслушать, но тут в дверь вошел Роберт, принявшийся высматривать Рича в переполненной пиццерии; тот махнул брату рукой, чтобы подсаживался.
– Где Анна?
Рич кивнул головой на видеоигровой автомат.
– О! – Роберт взял стакан с водой Анны.
– Это ее стакан.
– Я принесу ей другой. Умираю от жажды. – Роберт выпил воду залпом, оставив только кубики льда. – Бог мой, как вкусно… У нас утром в участке сломался фонтанчик с питьевой водой, и весь день пришлось мучиться. Я тебе скажу, ты не понимаешь, насколько зависишь от подобных вещей, пока они не сломаются. Особенно в такую погоду. Когда, как ты думаешь, закончится эта жара?
– Откуда, черт возьми, мне знать? – Рич тоже отпил воды. – Ну, что происходит?
Роберт хмыкнул.
– Знаешь, я никогда не уверен, спрашиваешь ты меня как брат или как репортер.
Рич улыбнулся.
– И то, и другое.
– Ты слышал о ветеринарной клинике, да?
– Эта история у меня в газете на первой полосе.
– А. Но это не все. Норбит с заправки «Шелл» сказал, что, похоже, песчаная буря разнесла у них туалет на прошлой неделе. Говорит, что пол, раковина – всё было покрыто тридцатисантиметровым слоем песка. Он думает, будто это устроили подростки, только сам говорит, что все произошло, когда он был на работе; но он никого не видел и ничего не слышал. Пришел утром и начал меня доставать, спрашивая, что я собираюсь предпринять. Он ждал целую неделю до того, как сообщить мне, все убрал, перед тем как меня позвать, даже ничего не сфотографировал – и ожидает, будто я сообщу ему, что вот-вот злоумышленников поймают. Я ему всыпал, уж будь уверен. Ты знаешь Эма Хьюэтта?
Рич отрицательно покачал головой.