Кудзурю со своим отрядом наконец-то достиг края поляны. С самого начала его поход ознаменовался неприятностью. Братья Казама на веслах при спуске по реке проявили себя трусами и слишком осторожными людьми. Он едва взобрался в седло, как у его лошади ослабла подпруга, и Кудзурю рухнул на землю. С испорченным настроением он поскакал через лес. Разрозненные крики послужили для него предупреждением о происходящей схватке, однако строения и стена стояли темными и молчаливыми – никакого признака света, никаких указаний на то, что где-то впереди идет бой. Озадаченный и терзаемый подозрениями, он остановился. Тут показались две или три фигуры покалеченных мужчин, с трудом пробирающихся через лес. В них он узнал своих разбойников. Услышав их рассказ, он пришел в ярость и очень испугался. В рото Огури он видел грозных противников. Он засомневался: стоит ли без промедления ретироваться в свою крепость или попытаться отомстить обитателям дома Коно. С одной стороны ответ на его сомнения принес отряд Коно под командованием Икэно Сёдзи и Онти Таро, выскочивший из ворот. Практически одновременно появились люди Коно, возглавляемые Ситиносукэ. В темноте леса определить их скромную численность было невозможно. С большей частью этого отряда Хёсукэ и Дайхатиро в лихорадочной спешке ушли в сторону крепости, чтобы встретить там дезертиров. Главарь вполне мог скрыться, если бы не его телохранители. Он принял решение спасаться бегством. По крикам своих людей, уже падавших под стрелами людей Коно и пытавшихся укрыться в лесу, он понял, что враг зашел с флангов и тыла. Он собрался прорваться сквозь них на коне. Но тут в дело вмешались братья Казама. С боевым криком они обнажили свои мечи. «Здесь стоят братья Казама Дзиро и Хатиро, служащие рото у сюзерена Огури по имени Кодзиро Сукэсигэ, признанного даймё сотнями тысяч коку. Кудзурю-доно ничего не остается, кроме как склонить голову и получить завершающий удар. Мы предлагаем более гуманную смерть, чем та, что ждет нашего врага, но она как раз подходит для того, кто служил сюзеренам Нитта». Казама Дзиро сказал правду. Кудзурю Куро на самом деле звали Икэгами Хатиро Уэмон Тамэкуни, он служил в качестве кэраи у Садакаты, приходившегося сыном прославленному Ёсимунэ, но он проявил большое упорство в движении сопротивления властям Камакуры. В таком интересном качестве на протяжении многих лет он служил дому своего сюзерена. После кончины последнего в Ситиригахаме он стал во всех смыслах ронином. Его имя человека, прожившего в роскоши и мятежах, присвоили горе с сомнительным названием (мэгуро). Теперь ему пришел конец. Медленно, даже как-то неохотно он поскакал вперед. Разгорячившись для боя, он яростно заработал алебардой, которая вертелась, как крыло ветряной мельницы. Но его противник человек по имени Казама Дзиро, отличался совершенным владением искусством фехтования. В подходящий момент отсеченный клинок упал на землю. Казама Хатиро сверг коня и всадника на землю ударом, перебившим передние ноги зверю. Как только Кудзурю Куро покатился по земле, Дзиро прыгнул на него и поднялся с его головой в руках. Перебив главарей разбойников, рото Огури встали в сторонке и наблюдали за работой людей Коно неподалеку. Здесь разбойников не ловили. Они бросили бежать в темноту, и многие скрылись в сторону своего пристанища в горной крепости. С мрачными улыбками Огури руководили преследованием.
Эти дезертиры попали в собственную ловушку. Гото Хёсукэ и Дайхатиро совсем их заждались. Под именами Яманэко и Ямаитати они попросили разрешения войти. Так как всех дезертиров Дзюбёэ собрал Кудзурю, то и некому было уличить их во лжи. Когда они рассказали повесть о поражении, им не поверили. Этих чужаков из Конгосана назвали большими трусами и шустрыми бегунами. Они приняли крики раненых людей, а также звон мечей за поражение. Сочувствующими и презрительными глазами их встретили те, что встречал их на мосту. После этого Яманэко и Ямаитати выхватили свои мечи и разогнали стражу. Люди Коно хлынули из леса, и малочисленный гарнизон из нескольких человек быстро лег под ударами мечей. Через какое-то время начали появляться дезертиры из отряда Кудзурю. Их пропускали в крепость по мере того, как они приходили, и тут же резали им горло. Доказательством полного разгрома банды послужило прибытие Онти Таро и Икэно Сёдзи с братьями Казама. Братьев встретили и, как положено, представили нашему мощному юноше. Эти крупные мужчины положили руку на плечо этого малого покрупнее их самих, даже крупнее Сёдзи, который увлеченно рассказал о его подвигах. Они внимательно глядели на него. Онти Таро переводил взгляд с одного брата на другого. Потом все трое взялись за руки. Повернувшись к Сёдзи, он взяли его в круг, и мощный крик удивления поступил от людей Коно.
С имуществом крепости разобрались без проволочек. Прелестниц и трофеи отправили вниз по реке. Девушки вошли в Кономуру пешком, трофеи внесли на плечах сельчане Коно. Трофеи достались богатые. Саму крепость спалили. Потом медленно потянулись воины, они побрели вниз по тропе, через холмы Ёсиногавы. Хозяин усадьбы, сменивший своего усопшего отца, Ситиносукэ рассыпался в щедрых благодарностях. Доля рото Огури в трофеях была такой, что им больше не пришлось просить помощи у дома Коно, так как он стал их банкиром и ссужал средства на восстановление домов Огури и Сатакэ. Женщин соответствующим образом сопроводили до их домов. Селянина Таросаку назначили главным тедайтэем дома Коно со свободным доступом на его кухню. Осталось только лишь решить судьбу Хаябусы Таро. Договорились, что она должна быть не хуже судьбы его приятелей. Его вывели в сад и предложили на выбор сразиться с Онти Таро или лишиться головы без лишних усилий. Он выбрал вторую кару, как не такую болезненную и в равной степени неизбежную. Потом прошли дни зимы и весны в тамошнем умеренном климате и в гостеприимном окружении обитателей дома Коно. В один прекрасный день Таросаку радостно принес известие, ходившее по всей провинции. В соответствии с ним рото Огури должны были встретить своего сюзерена в Хираока-но Кумабусэ. Пришло время прощаться. С радостью рото отправились на встречу со своим господином. С большим сожалением и пожеланиями доброй судьбы Коно наблюдали за тем, как на лодках их уносило вниз по реке; радуясь удаче, Ситиносукэ произнес: «Имя Огури в Кономуре никогда не забудут; и гэмбуку Онти-доно», – добавил он. Так и случилось.
Повествование о приключениях рото теперь будет касаться севера Японии. Здесь нагляднее всего можно проследить судьбу Мито-но Котаро, служащего связующим звеном между ними. После общения с разбойниками из Уэно он продолжил путь на север и без каких-либо происшествий прибыл в Юки. Здесь его ожидало разочарование. Из разговоров он узнал, что никто из рото Огури здесь не появлялся. В «Юкии» тэйсю по имени Дэнкуро рассказал ему, что не так давно в этом городе побывали братья Танабэ Хэйрокуро и Хэихатиро. В расстроенных чувствах они ушли на юг, вероятно в Камакуру или даже в Киото; быть может, решили обойти города на тракте Токайдо или горы Синано? При всем желании и всей остроте ума Дэнкуро посоветовать своему собеседнику ничего не смог. Мито-но Котаро решил последовать за братьями. По крайней мере, он мог рассчитывать на то, что в этом направлении ему повезет найти достойную себя компанию. С кем-нибудь из своих соратников он обязательно встретится. В любом случае он должен повстречать своего господина, быть может, даже пригодиться ему, и его путешествие приобретет смысл. Юки с его близостью к нынешней вотчине Иссики клана Огури он нашел не самым безопасным местом для того, кто искал Сукэсигэ. Даже окрестности Муромати были безопаснее, чем земли, находившиеся в когтях Бакуфу из Окурагаяцу. Под видом странствующего жреца он вернулся и, как только это сделал, начал аккуратно выспрашивать так, чтобы по неосторожности не выдать своего господина. Он решил не соваться в Камакуру. Интересоваться можно было судьбой Танабэ после получения информации о своем господине. Застигнутый дождем, он остановился на какое-то время в деревушке Офуна, расположившейся у подножия небольшого холма (Осака). Дождь перестал ближе к вечеру, и Мито-но Котаро продолжил свой путь. Он уже было подошел к входу в долину, ведущую к Яманоути, как на дороге появился селянин, во всю прыть погонявший свою лошадку. Как раз когда он доскакал до Котаро, у него оборвалась подпруга седла. Этот достойный селянин сверзился бы в грязь, а его зверь умчался в неизвестном направлении, если бы наш жрец железной рукой не ухватил его за уздечку.