– Кто из нас скажет Эллону и Ирине, что их просьба вторично отклоняется?

Олег какое-то мгновение колебался.

– Скажи лучше ты. Мне трудно разговаривать с Ириной. Она без ума от своего руководителя.

– Но это смешно! Наши звездные друзья нам только друзья, не больше. Любовь годится только для особей одной природы. Она куда у́же товарищества. Ирина путает два несходных чувства.

Олег рассеянно глядел мимо меня.

– Я слышал, ты влюблялся в некую Фиолу, змею с Веги. Разве змеи одной с нами природы?

– Юношеское увлечение! Нас с Фиолой разделяло все, а соединяло очень немногое. Я это скоро понял.

– Ирина тоже это поймет, но не уверен, что скоро.

7

Мы вступили в ядро. Как спокойно звучат слова «вступили в ядро»! Как будто была граница, отделяющая ядро от околоядерного пространства, и мы ее пересекли. Не было границы, не было даже особенного сгущения звезд – в любом шаровом скоплении их напрессовано гуще. Но мы вступили в ядро – и сразу поняли, что уже в ядре. Звезды вдруг стали шальными. Я продиктовал «вдруг» и «шальные» и задумался. Астрофизик упрекнет меня в том, что я приписываю мертвым телам человеческие свойства. Ничего не могу поделать: это самая точная характеристика поведения звезд – ошалели! То, что светила светили, было уже не самым характерным. Они неистовствовали – это было важней.

Словами этого не передать! Нужно самому окунуться в хаос бешено налетающих, дико отшатывающихся звезд, чтобы не только увидеть, но и всем телом почувствовать: вокруг забушевал взрыв, и среди летящих и сияющих осколков ты сам – не больше чем темная пылинка!

Мы знали звездные скопления – и рассеянные, как Плеяды и Хи и Аш в Персее, и шаровые вроде того, через которое пролетали. Там звезды были как звезды – висели в своих координатных узлах, их взаимные расстояния почти не менялись. Гармония звездных сфер там звучала мелодией всемирного тяготения, там был порядок.

А здесь господствовал хаос! Какая гармония во взрыве? И когда какая-либо звезда настигала соседку, из каждой выносились дымные протуберанцы – и у меня возникало ощущение, что они рвут друг другу волосы.

– Эли, я не способна рассчитать траекторию ни одного из светил, – почти с испугом сказала Ольга, когда мы вчетвером сидели в командирском зале. – Законы Ньютона здесь перекрыты какими-то силами, вызывающими беспорядок. Ядро кипит. И я не могу понять, что вызывает кипение звезд. Какая гигантская мощь нужна, чтобы так нарушить звездное равновесие!

Олег задумчиво разглядывал звездоворот на экранах.

– Не кажется ли вам, друзья, что мы наблюдаем падение звезд в одну кучу? С последующим превращением их всех в разлетающуюся туманность…

– Это станет гибелью Галактики, – ответила Ольга. – В ней больше ста миллиардов звезд, половина сосредоточена в ядре. Если ядро взорвется, от других звезд, в том числе и от нашего Солнца, не останется ничего, кроме пыли.

– Зато разумные наблюдатели в других галактиках обрадуются, что зафиксировали появление еще одного квазара, – утешил я их.

– Я начинаю думать, что мы поступили опрометчиво, ворвавшись в эту кипящую звездную кашу, – продолжала Ольга. – Олег, мне кажется, сверхсветовые скорости здесь опасны.

Теперь я перехожу к событию, показавшему, что беспокойство Ольги было оправданно. Мы опять вчетвером сидели в командирском зале. Осима вел корабль, Ольга производила расчеты, мы с Олегом тихо разговаривали. Внезапно Ольга с удивлением сказала:

– У меня получается, что нас несет к гибели. Наверное, я где-то ошиблась!

Я великодушно сказал:

– Ты почти никогда не ошибаешься, Ольга, но в данном случае наврала. Ничем не вызванная гибель двух звездолетов все-таки менее вероятна, чем арифметическая погрешность при расчетах. Переставь где-нибудь минус на плюс.

– Я проверю еще раз, – сказала она.

В этот момент раздались сигналы Большой тревоги: заревели сирены, заквакали пусковые реле боевых аннигиляторов, замигали аварийные лампы. На табло засветилась зловещая надпись: «Генераторы пространства – первая готовность!» Я собрался вызвать рубку, но меня опередил Олег.

– Голос, что случилось? – крикнул он.

Мы услышали, что кучку беспорядочно мятущихся звезд, среди которых пробирались корабли, вдруг, словно судорога, охватило единое движение. Они все летят в свой геометрический центр, а в нем в данный момент находимся мы. Звезды рушатся одна на другую и при взрыве неминуемо захватят нас. Единственный выход – в канале новосотворенного пространства вынестись наружу.

– Мы делаем расчеты, – проинформировал Голос.

– Сомневаюсь в удаче, – спокойно оценила положение Ольга. – Запасов всей эскадры не хватит на прокладку туннеля наружу.

Я вызвал лабораторию. На малом экране высветился Эллон.

– Эллон, – сказал я. – Мы попали в опасную передрягу. Возможно, только гравитационная улитка может спасти звездолеты. Свяжись с Голосом.

Он ответил с мрачной веселостью:

– Улитка вышибла в ад целую планету, выбросить два звездолета проще. Пусть только ваш парящий любимец признается, что неспособен прокладывать курс меж звезд, и я выправлю ошибку.

Через минуту Голос сообщил, что аннигиляция активного вещества избавления от звездного взрыва не даст и единственная надежда – выскальзывание по гравитационной улитке.

На звездных экранах зажглось около сотни светил размером с Венеру. Они увеличивались, зловеще накалялись. Я вспомнил, что в юности в Плеядах вот так же со стесненным сердцем следил, как со всех направлений звездной сферы на нас рушились недобрые огни. Но те огни, маленькие, пронзительно-зеленые – космические крейсеры разрушителей, – были пылинками в сравнении с гигантами, окружившими нас. На нас падали сто солнц! Ослепительно-белые, голубоватые, радужные, мутно-багровые, темно-вишневые… Обе звездные полусферы превратились в исступленно пылающие костры. Было ясно, что еще до того, как звезды начнут сталкиваться и взрываться, оба корабля превратятся в облачко пара. Я вызвал Голос.

– Рано, Эли, – ответил он. – Мы с Эллоном поджидаем удобного момента.

Все источники энергии переключили на генератор метрики. «Змееносец» шел в кильватере «Козерога». Камагин прислал мне шутливое послание: «Адмирал, в мое время говорили: на миру и смерть красна. У нас она будет светла!» Шутка показалась мне мрачной. А затем мы увидели, как два солнца вырвались из общей массы и помчались навстречу друг другу, и на линии их движения оказались звездолеты. Даже того утешения, что перед смертью удастся полюбоваться вселенским пожаром, не было. Оба светила взорвутся раньше, чем остальные рухнут в общее месиво, а до их взрыва испаримся и мы, если не выскользнем по гравитационной улитке.

– Включение! – услышал я тройную команду, в ней смешались мелодичный даже в такую минуту Голос, выкрик Эллона, приказ Олега.