Почувствовав запах жареного, толпа заметно поредела. Камни больше никто не бросал.
— Амари-3. Молодцы! — Джин услышала голос Майка. — Так держать.
— Миха, смотри, они запутались в проволоке. — Водитель показал на второй украинский БТР, который так и не сделал ни одного выстрела.
— Давай маневрируй. Надо прикрыть их, а то ведь пожгут!
БТР встал, перегородив улицу.
В украинском эфире царила полная тишина. Потом что-то затрещало, и послышался мертвецкий голос комбата:
— Парамон, ты стрелял?
— Не, не я. Миха.
— Молодец…
— Амари-3, говорит Герцог-6, — молодая женщина снова услышала голос Майка. — Джин, элеватор и больница в наших руках. Потерь нет. Твои друзья в безопасности.
— Спасибо, Майк. Я волновалась за них.
— Передай украинским товарищам, их полковник устроил скандал нашему генералу. Возможно, их отзовут на базу.
— Да пошли они, — выругался Михальчук, когда Джин передала ему слова Майка. — Кто хочет, пусть возвращается, а мы останемся. Надоело уже по углам прятаться. Раз в жизни приехали на настоящее дело, а дела нет. Стыд один. Скажи своему Майку, если наши сдуют, готов поступить под его командование. Меня не оставят в Ираке. Все равно домой заберут, а там хоть трава не расти.
— Майк, тут один взбунтоваться решил. Под твое командование просится.
— Если тот, кто стрелял, я его возьму, — Фостер рассмеялся. — Остальные тоже никуда не денутся. Чихать на их полковников. Есть дела поважнее.
— Ястреб-3, Ястреб-3, генерал Собора на проводе. Прием.
— Вот черт! — Михальчук вытер испарину со лба. — Сейчас точно пошлет на губу. Такой только команду даст, и все.
— Кто такой генерал Собора? — спросила Джин.
— Наш официальный представитель, командующий.
— Сынок… — раздалось в наушнике.
— Однако, — удивленно пробормотал Михальчук.
— Это первый бой в истории Украинских вооруженных сил! Он войдет в историю! Всех представить к поощрению. Молодцы!
— Понесло… Речи умеют толкать. Советская выучка. Сейчас доложат президенту, а потом и Ющенко позвонят. С них станет. Мы всего-то раз стрельнули, причем сами не знаем в кого.
— Амари-3, Амари-3, — Майк отвлек Джин от излияний украинского генерала, — поступил сигнал от местной полиции. У кирпичного завода группа вооруженных автоматическим оружием людей выкрикивают исламистские лозунги и жгут машины. Нашим приятелям ближе всех туда. Пусть немедленно разворачиваются и выдвигаются.
— Сержант, приказано двигаться к кирпичному заводу, — передала она Михальчуку.
— Понятно, мэм, — кивнул он. — Парамон, глуши Собора, и так все ясно. Поехали к заводу. Где это? — Он посмотрел на карту. — Ага, по трассе. Прокатимся. Жми, Виталька. Парамон стрелком справа, Леха — слева.
— Слушаюсь.
— Тебя самого-то как звать, сержант? — спросила Джин. — Миха?
— Не, — ответил сержант. — У меня кликуха такая, между своими. Вообще Саня я, Александр.
— Будем знакомы, Александр. — Сдернув перчатку, она протянула ему руку. — Мое имя ты знаешь.
— Ни хрена себе. — Сержант пожал Джин руку, явно скрывая смущение. — Амерскому офицеру руку пожать… Такое только в кино видел, встреча на Эльбе. Даже в самых радужных снах не приснилось бы.
— Времена меняются, слава богу, — задумчиво сказала Джин. — Теперь мы работаем вместе. Почему с элеватора ушли? Ты в курсе? — Молодая женщина серьезно взглянула на сержанта.
— Еще б не в курсе, — криво усмехнулся тот. — Наша точка. Мы там и торчали, а наш комбат, Хмелев, приказал мне спросить у арабов, нужны мы им тут или нет.
— Почему у арабов? Он у командования должен спросить.
— Так ты ему вдолби, попробуй! Он же здесь миротворец, мать его. Сюда не воевать приехал, а мирных жителей защищать. Тупая советская башка! К чему ему империалистическое командование, раз он сам якобы все знает? Арабы и ответили: мол, все спокойно, уходите, уходите. Комбат никогда ничего не поймет, даже если ему башку арабы ножиком отрежут. Я ему говорю, элеватор имеет важное стратегическое положение, а он приказал заткнуться, не вмешиваться. Говорит, не понимаешь политической ситуации. Американцы — крестоносцы и захватчики, а мы, украинцы, миротворцы, спасаем мирных жителей. Вот только где тут мирных отыщешь?
— Сам такое придумал? — Джин покачала головой. — Наверняка в штабе коалиции не знают о его убеждениях.
— Хрен его знает. — Саня пожал плечами. — Вряд ли, ведь сам он фиг чего придумает. Тупее пробки. Из Киева его накачали разной лабудой. Дескать, все должно быть точно в соответствии с миротворческой миссией и уставами. Вот он и старается. По этому уставу сегодня, когда поступил приказ прокатиться в город, он такое устроил, мать его. — Сержант безнадежно махнул рукой. — Исламисты, видать, прознали. У нас же своих переводчиков нет, а на самом деле просто деньги тратить не захотели. Мол, как-нибудь обойдемся. Пришлось брать из местных, а они, все как один, работают на две стороны, шпионя в пользу исламистов. Доложили. Утром и началось. Огромная толпа окружила базу, камни стали швырять, стекла побили, а мы? — Парень снова усмехнулся. — Мы не стреляем. Кто только не сбежался. Замкомбрига прибыл, офицеры штаба бригады прибыли, наш комбат. Исламистам все равно, они орут и орут. Всех нас камнями забросали, но мы-то не стреляем. Уже целого стекла ни одного нет, и на БТРе повредили прицел пулемета. Вдалеке, я вижу, — он вытер испарину со лба, — сразу заметны люди, которые суетятся, организуют бучу. Их снять парой очередей, и все мигом закончится. Вся толпа — в основном подростки четырнадцати-пятнадцати лет. Зачем? Пусть орут. Автобусы прикатили, собрались нам путь перекрыть, чтобы мы с базы не выехали к вам на соединение, а наши офицеры стоят, молчат. Никто не может ответственность на себя взять. Друг на друга смотрят — ты или ты? В общем, позвонил генерал Собора, ему доложили. Он выдал команду — они, мол, голодные, пошлите им сухие пайки, тогда сразу разойдутся. Не фига, а? — Михальчук покрутил пальцем у виска. — Послали сухпаи, так они нам все обратно закинули со смехом. Прямо консервными банками по башке, да с камнями, естественно. Вот стыд. Парамон, скажи. — Он повернулся к товарищу.
— Да уж, — кивнул тот.
— Тогда как вы выехали?
— С горем пополам, ведь нам не привыкать, но сначала твой капитан, наверное, брякнул по связи. Мол, куда запропастились, ждем. Тут наши забегали. Объявили построение во дворе всего личного состава базы. Выходят только три БТРа, а построение объявили всей базе. Юмор, и только. Инструктаж перед маршем, так сказать. Большая часть народа вообще никуда маршировать не собиралась. По мне, собери внутри здания базы старших машин, растолкуй, что к чему, и погнали, но у нас железная дисциплина, полный порядочек, все по уставу. Базу ты нашу видела?