— Нет.
— Бывшее здание школы. Забор низкий, и наши палец о палец не ударили для его замены. Вокруг дома до противника максимум метров двести. С крыш этих домов исламистам прекрасно стреляется. Двор как на ладони. Весь батальон положить можно. Наши в голову такие мелочи не берут. Выстроили всех, как на расстрел. Короче, представь себе, стоят пацаны в касках, им по голове камни бум-бум, а комбат Хмелев перед строем вопит — доводит до сведения порядок построения, частоты для переговоров, скорость и дистанцию. Главное, все по уставу. То с одного края, то с другого бьют. Мать честная, опять попали по башке! Все сообщил, кроме самого главного — для чего именно выдвигаемся и наши действия при входе в город.
— Как же вы этих арабов разогнали?
— Мы и не разгоняли. Ваш капитан, видимо, сообразил, что нас заперли, или просто доложили ему. Не украинское начальство, конечно же. Наши обосрутся, но не доложат. Прилетел вертолет американский, без лишних разговоров пару ракет пустил. Всех как ветром сдуло. У Парамона до сих пор шишка на голове. Каска съехала, так ему и попало камнем. У нас ведь, Джин, — Михальчук махнул рукой, — ни одного инструктора нет, который хоть когда-нибудь занимался настоящим делом. Хоть бы в Чечню к русским на экскурсию съездил. Посмотреть, как военные действия ведутся. Все только теоретически. Главное, в тетрадке по мерам безопасности расписаться. Не расписался — каюк, с живого не слезут. Все уставы написаны по Великой Отечественной, даже про удержание линии фронта. Здесь-то какая линия? Все в городе происходит. Ты едешь, они с гранатометами в своих повязках красных и зеленых на голове туда-сюда шныряют. Кругом дети, женщины, рынок, базар, школа, жизнь идет. Это ж не Сталинград, откуда всех эвакуировали и дома пустые стояли. Тут все жители на месте. Днем они обыкновенное мирное население, а вечером помогают Аль-Каиде, или даже если не помогают — все равно, находятся рядом с тобой. В наших уставах ничего подобного не объясняется. Выкручивайся, как знаешь. Устав нарушишь, так схлопочешь взыскание.
БТР встряхнуло, и он завибрировал.
— Чего там, Виталька? — Михальчук повернулся.
— Да, яма, черт ее. Тут такие ямы на дорогах, почти кратер на Луне. Никак не объедешь.
— Ясно.
— Миха, на завод похоже, — доложил Парамон. — Горит что-то. Народу полно.
— Дай посмотрю. — Джин отодвинула сержанта и тут же спросила: — На что вы смотрите? У вас все грязью заляпано, не исключая прицелы.
— Сам знаю. Стрелять кто-то собирался? Или такой приказ отдавал? — огрызнулся Михальчук. — Теперь на базе чистить будем, не у них же под носом.
— Ясно, не злись.
— Ладно. На кого злиться-то? На себя и на проклятого комбата…
— Герцог-6, говорит Амари-3, прием, — произнесла молодая женщина по радио. — Мы у цели. Вижу несколько горящих автомобилей и много людей.
— Амари-3, говорит Герцог-6, — в ответ она услышала уверенный голос Майка. — Прикажи им спешиться и продвигаться вперед под прикрытием машин. Там должна быть местная полиция. Работайте с ними.
— Все ясно, Герцог. — Джин повернулась к Михальчуку: — Вылезаем, и под прикрытием.
— Понял. Давай, ребята.
— Ястреб-3, Ястреб-3, почему не докладываете? — снова ожил украинский эфир. — Где находитесь? Ваше местоположение?
— Иди ты!
Несколько человек в форме ICDC, отделившись от толпы, уже бежали к БТРам.
— Вот, приехали, — Михальчук сплюнул, — как с ними разговаривать? По-ихнему мы вообще не бум-бум.
— Я знаю арабский. — Джин успокоила его. — Скорее всего, они говорят по-английски. Их учат.
— Мэм, — заметив ее форму, к Джин подскочил иракский лейтенант, — они были на белом пикапе, и сейчас уехали в сторону Эль-Кута.
На украинцев он вообще не обратил внимания.
— Ясно. Майк, — сообщила она по рации, — они уехали к Эль-Куту.
— Постарайтесь их догнать.
— Спасибо, лейтенант. — Джин кивнула иракцу. — Разбирайтесь здесь. Думаю, назад они не вернутся. Саша, — повернулась она к Михальчуку, — все в машину. Надо их догнать, а не допускать безнаказанность.
— Сейчас влупим, не волнуйся.
По шоссе от Эль-Хая до Эль-Кута мчались на полной скорости. Навстречу не попалось ни одной машины.
— Попрятались, ублюдки, — мрачно констатировал Михальчук. — Шмона боятся. Куда им тут спрятаться? — Он пожал плечами. — Кругом все какие-то поля, поля… Даже, впрочем, и не поля, а пустыня каменная.
Вдруг впереди показался автобус.
— Остановить его? — Михальчук повернулся к Джин. — Мало ли, кто такие. Может, на подмогу едут.
— Останови. Досмотр обязателен по всем инструкциям.
— Парамон, тормози туристов.
Несколько украинцев побежали к автобусу проводить досмотр. Через минуту к сержанту подскочил Парамон.
— Миха, там след от машины, причем слева. Они, видимо, тут с дороги съехали.
— Где? Покажи!
Джин и Михальчук побежали за ним.
— Точно, след от пикапа. — Сержант кивнул. — Очень кстати мы остановились, а могли бы запросто проскочить.
— След на камнях быстро исчезает. Верно, — согласилась Джин. — Пыль сметет ветром, и все.
— Куда они поехали? — Михальчук взглянул на карту.
— Миха, автобус осмотрели, — доложил Парамон. — Вроде ничего подозрительного. Обычный народец, в город едут. Женщины в основном.
— Отпускай их. Пусть отчаливают побыстрее.
— Слушаюсь.
— Джин, тут деревенька какая-то. — Михальчук показал на карту. — Думаю, сюда ломанули. Надо им где-то спрятаться, переждать, а тут от дороги далеко. К тому же они знают о запрете съезжать с дороги.
— Запрет?
— Мины. Могут быть мины. Молчи. — Он прикоснулся пальцем к ее губам. — Сам знаю, что идиоты.
— Мины, конечно, могут быть, но здесь один камень.
— Ослу понятно, но только не нашему комбату.
Автобус отъехал.
— Джин, шефу скажи, скоро к деревне поедем, — попросил Михальчук, забираясь на БТР. — Наверняка они там. Не так и далеко. Нашему лучше не докладывать. Он такое поднимет! Его инфаркт схватит, но съехать с дороги не разрешит ни за что.
— Хорошо. Герцог-6, я — Амари-3, — произнесла Джин. — Бандиты съехали с трассы и, скорее всего, укрылись в деревне. Собираемся продолжить преследование. Прием!
— Амари-3, я Герцог-6, преследование разрешаю. Действуйте по обстоятельствам. При необходимости вызывайте вертолеты огневой поддержки.
— Вот это командир. — Михальчук весело улыбнулся. — Говорят, амеры воевать не умеют. Кто еще не умеет, хотел бы я знать. Во всяком случае, команду дать у них не заржавеет. Ладно, ребята, по машинам. Наконец-то что-то серьезное.