– Ты не поверишь – это немцы их…
– Поверю, сам видел.
Подошел Свиридов с водителем.
– Чего тут у вас?
– Да вот бандиты, видно, пограбить решили, а тут мы. Немцы помочь решили, разобрали свое оружие и с тыла зашли, представляешь?
– Ни хрена себе!
Подобрали мы автоматы бандитские, вышли из-за заборчика низенького, а немцы на улице кучкой стоят. Увидел нас фельдфебель, гаркнул команду. Выстроились все в две шеренги, как на плацу.
Я видел, что Свиридов опешил слегка. Немцы – враги, а огнем поддержали. Не благодарность же им теперь объявлять? Да и не поймут небось.
– Вольно, вольно! – бросил Свиридов, махнув рукой.
Чем удобно в армии – командой можно скрыть любое
чувство. Фельдфебель нутром старого служаки команду понял, продублировал ее по-немецки.
Мы прошли по домам – проверить, не затаился ли кто из бандитов.
Жители села по сараюшкам и подвалам от перестрелки попрятались.
Мы шли по дворам и громко выкрикивали:
– Хозяева! Выходите! Бандиты уничтожены!
Слава богу, жители все целы остались, напуганы только очень были. Поднявшись из подвалов и покинув укрытия, селяне собирались на единственной улице, недоуменно поглядывая то на нас, то на улыбающихся немцев. Неужто мир перевернулся?
Пришлось Свиридову разъяснить ситуацию.
– Мы работники госбезопасности, вместе с органами Советской власти обеспечиваем порядок в районе. А немцы эти помогли нам очистить ваше село от бандитского элемента. Не бойтесь, они осознали, в какую авантюру втянул их Гитлер, и проявили сознательность, отказавшись воевать против Красной Армии.
Удивлению и радости сельчан не было предела. Нам даже удалось купить два круглых каравая ржаного деревенского хлеба. Надо же хоть хлеба немцам дать! Отдали фельдфебелю. Думаю, если бы не он, так бы и сидели немцы в кузове. А приказам подчиняться они привыкли беспрекословно.
Немцы хлеб быстро съели, запили колодезной водой.
– К машине! – скомандовал Свиридов.
Фельдфебель отдал команду, солдаты построились и так,
строем, пошли к машине. Сами магазины от автоматов поотстегивали, в кабину сложили, залезли в кузов. Нам оставалось только поражаться. Ничего не скажешь – педантичная нация, где взял – туда и обратно положил.
Уже в сумерках мы въехали в Краснополье, и сразу – к отделу. Часовой у входа не разобрался что к чему и заорал истошно:
– Немцы!
На крик его начальник караула из караульного помещения в торце здания выскочил:
– Взвод, в ружье! – Бойцы отделения охраны, похватав оружие, выбежали на улицу. Из штаба начали выскакивать офицеры. Хорошо, нас увидели, перестрелки не случилось.
На шум Сучков вышел, пистолет в руке держит. Заметив нас, от удивления замер. Картина маслом – приплыли! Кузов оперативной машины полон немцев с автоматами, и перед машиной мы стоим.
Чувствую – полковник понять ничего не может и выжидательно на Свиридова смотрит. Я толкнул капитана в бок.
Свиридов шагнул вперед и доложил:
– Прибыли с задания. По дороге немцев встретили, они в плен сдались – сами. В соседней деревне на бандитов на-
ткнулись, так немцы помогли их уничтожить. Потерь в группе нет, среди местных жителей жертв также нет.
Сколько Сучкова знаю, в первый раз увидел, насколько он удивлен. Брови полезли вверх, глаза расширились. Однако Сучков быстро взял себя в руки, принял невозмутимый вид.
– Начальник караула – отбой тревоге! А вы чего встали? – повернулся он к офицерам. – Живых немцев не видели?
Офицеры мгновенно испарились. Дальше от глаз начальства – меньше проблем.
То, что проблемы будут, никто из нас не сомневался. Куда девать пленных, да еще на ночь глядя? В Краснополье лагеря для военнопленных не было. Самый ближний – в Савиничах, а это еще три десятка километров трястись по грунтовке, да и вечер уже.
– Свиридов, пленные твои? Вот и доставляй их сам в лагерь. А почему они до сих пор с оружием? Непорядок! Изъять!
Свиридов козырнул. Повернувшись к фельдфебелю, сверкнул глазами, указав на автоматы, да тот и сам все быстро уразумел. Немцы под руководством того же фельдфебеля быстро сложили оружие на крыльце отдела. У них оказались не только автоматы, но еще три пистолета, парочка гранат и несколько штык-ножей.
А нашей группе деваться некуда. Мы снова встали на подножки полуторки и повезли немцев в Савиничи. К ночи морозец на усиление пошел, а немцы на ветру в легких курточках. Пока мы их довезли, они посинели от холода.
Сдали их охране лагеря под расписку – у самих руки от мороза свело. Попробуй подержаться за голое железо крыши кабины и крыльев на ходу, под напором холодного воздуха!
Пока офицеры охранения лагеря определяли немцев по баракам, мы перед обратной дорогой отогрелись в караульном помещении. А тех и подгонять не надо, сами в тепло рвались. Кончилась для них война, повезло, можно сказать. Только все ли домой живыми вернутся? Сколько их умерло от болезней, жестоких морозов, на тяжелых работах в тылу? НКВД, в чьем ведении находились все лагеря, и своих, советских, не особенно-то щадило, для них люди были мусором, лагерной пылью на сапогах, и жизнь человеческая не стоила ничего – даже ломаного гроша.
Другой нонсенс – лучшие люди – вчерашние труженики, патриоты на передовой в окопах сидели, а уголовная шваль на нарах в тепле отлеживалась. «Авторитеты» ели чужие пайки, в то время как их норму выполняли другие зэки.
Здесь бы на интеллигенцию опереться как на носитель культурных и нравственных ценностей народа. Да вот интеллигенция в сталинские времена по определению была прослойкой гнилой, элементом, чуждым классовым интересам рабочих и крестьян. Вот и относились к ним соответственно – одним профессором или ученым больше, одним меньше – какая беда? Такая вот идеология была.
Мы слегка отогрелись и набились в кабину вчетвером, хотя там места было только для двоих.
По приезде в отдел пошли писать рапорта. Почитал Сучков нашу писанину, обвел нас глазами, хмыкнул и бумаги в сейф спрятал.
– Пусть полежат. Если им сейчас ход дать, начальство подумает – спятил. Совместная с врагом оперативная операция! Это ж надо такое допустить! Не так поймут эту вашу боевую фройндшафт! – Он строго посмотрел на нас, но озорные чертики в глазах выдали в нем собственную удаль. – Полный грузовик вооруженных немцев! Спасибо хоть миномет к отделу не притащили. Своими глазами не видел бы – не поверил. А вообще – молодцы хлопчики! Ну, отдыхайте!
История имела продолжение. Каким-то образом фронтовые газетчики прознали, что трое «смершевцев» немцев пленили. Слухи оказались перевранными и преувеличенными. Нам приписали чуть ли не роту пленных. Приехал корреспондент фронтовой газеты. Сначала Сучкова пытал, а потом и за нас взялся. Сфотографировал даже. Вскоре заметка в газете появилась с броским названием. Только фото не опубликовали, а заметку мы сами читали.