Посмеивались офицеры СМЕРШа из отдела – они-то ведь знали, что и как произошло.
На второй день после того, как заметка вышла, вошли мы в столовую, а нам офицеры из-за столов кричат:
– Пригнитесь, а то нимбами за притолоку зацепитесь!
Свиридов хотел было огрызнуться – чего зубоскалите,
черти, – да махнул рукой.
Но и вышестоящее начальство газеты читало. Неожиданно для себя мы получили очередные звания. Мы с Андреем капитанами стали, а Николаю присвоили звание майора. Нас повысили и в должности: я стал старшим группы, в подчинение мне дали двух молодых лейтенантов, еще не нюхавших пороха. Андрей тоже стал старшим группы, а Николай – и вовсе заместителем начальника третьего отдела фронтового СМЕРШа. Вот что значит заметка в газете, вовремя прочитанная начальством. Сам же я считал, что ничего героическо-
го не совершил – обычная работа. Бандитов уничтожили, а что немцы в плен сдались – то уже не наша заслуга. Если бы армия наша в наступление не пошла да полки и дивизии гитлеровские не разбила, никаких пленных не было бы.
Теперь мне предстояло работать с двумя молодыми лейтенантами. Одного лейтенанта звали Виктор Тонус, другого – Алексей Фролов. Оба были направлены в СМЕРШ сразу после училища, вернее – краткосрочных офицерских курсов.
Когда Сучков вызвал меня в отдел, представил лейтенантам как старшего группы и дал вводную об особенностях службы в СМЕРШе, они с трудом подавили разочарование. Как же – думали, на фронт направят, бить врага в открытом бою, а тут враг скрытый, его еще обнаружить надо, выявить оперативной работой. Сложно, непонятно, непривычно.
Я смотрел на приунывшие лица лейтенантов и улыбался: такие же эмоции поначалу владели и нами в первые дни службы в СМЕРШе. Тогда, под Ельцом, нашу опергруппу – Свиридова, Никонова и меня – отрядили вести банальную проверку документов на КПП. С досады Николай и Андрей подумывали о том, чтобы рапорт подать о переводе в действующую часть…
Вроде недавно это было, а уже более полугода прошло. На войне люди взрослеют быстро. Смерть рядом ходит: только что курил вместе с сослуживцем, а через минуту он уже наповал убит шальной пулей.
Тут зазвонил телефон. Сучков снял трубку и стал быстро записывать что-то на бумаге.
– Дежурный! Капитана Никонова ко мне – срочно!
Схватился за трубку аппарата:
– Николай Иванович, да, я. Группу прикрытия для моих выслать можешь? Жду!
Полковник поднялся. Мы поняли, что аудиенция закончилась.
Лейтенанты враз уразумели: все сомнения и колебания – в прошлом. Теперь они – часть противодиверсионной службы СМЕРШ.
Я с молодыми лейтенантами перебрался квартировать в другой дом. Так для службы удобнее: спим вместе, случись тревога – искать никого не надо.
Служба СМЕРШ на ходу приобретала драгоценный опыт оперативной работы, заявляя о себе как о важной составляющей РККА. Эффективность проведения операций зависела и от технического обеспечения. И здесь наметился прогресс.
Оснащались мы в конце 43-го уже получше, за каждой группой полуторка с водителем закреплена была, на худой конец – мотоцикл с коляской. А всего лишь полгода назад на своих двоих бегали. И с личным оружием стало солиднее. Автоматы у каждого, а не один на всю группу. А у меня пистолетов аж два было: один – «Вальтер Р38» в кобуре, а второй – карманный, маленький «чешска зброевка» калибром 6,35 мм – в брючном кармане, как запасной, на крайний случай. Я снял его с убитого офицера немецкого. Пистолет был в маленькой лакированной кобуре с запасной обоймой. С виду игрушка, маломощный, и патронов в магазине всего шесть. И воспользоваться им можно было только на близкой дистанции, на которой из таких пистолетов и стреляют. На этой дистанции он поражал не хуже «вальтера» калибра 9 мм. Все зависит от того, куда попал – от стрелка, одним словом.
Я с благодарностью вспоминал инструкторов разведшколы. Нас в школе серьезно обучали приему «маятник качать» – когда в тебя стреляют, делать обманные движения. Враг по тебе из пистолета обойму выпустил, а ты в десяти метрах жив и невредим, и какой-то странный танец исполняешь. Или стрельба по-македонски – из пистолетов с двух рук сразу. С левой не так прицельно получается, но пули-то рядом с противником пролетают, давят на психику. На дистанции пистолетного выстрела в быстротечном бою прицеливаться не успеваешь. Просто чувствуешь пистолет как продолжение руки – куда рука направилась, туда и попадаешь. Мышечная память. Только посадка пистолета, обхват его единообразным быть должен, и рука прямая, в локте не согнутая. Прицеливаться – это в тире хорошо. У войны законы другие. Секундочку, миг какой-то промедлил, а противник твой тебя опередил. В лучшем случае – ранение, про худший и думать не хочется.
Вывез я парней своих за город, подальше, чтобы не обеспокоить никого, – решил проверить, как стрелять обучены. В нашей службе прежде всего мозги потребны, способность быстро анализировать ситуацию, но и без умения стрелять не обойтись. Называемся оперуполномоченными, а фактически – «чистильщики», как нас называли. Порой точный выстрел спасал не только операцию по задержанию агента, но и жизнь «чистильщика». И ладно бы только его – товарищей боевых тоже. Надо знать возможности своих людей, можно ли на них положиться в роковую минуту.
Мы нашли подходящее поле, я остановил машину – вылезли. Лейтенанты рядом толкутся.
– Стрелять умеете?
– Учили, – солидно ответили оба.
Я сорвал со своей головы шапку, подбросил высоко, крикнул:
– Стреляйте!
Хлопцы схватились за кобуры, да пока пистолеты из них вытащили, шапка упала на землю.
– Плохо, убиты оба, – констатировал я.
– Нет, мы просто приготовиться не успели.
– А разве противник будет предупреждать вас о нападении? Бой на близком расстоянии всегда скоротечен. Обратите внимание на ваше оружие. У вас обоих пистолеты «ТТ». Как армейский, он хорош. Слов нет – мощный. Однако у нас специфика своя.
Начнем с кобуры. У «ТТ» кобура имеет клапан с поворотной застежкой. Пока ее расстегнешь, пока затвор передернешь, поскольку самовзвода нет, уйма времени уйдет. Смотрите, у «вальтера» клапан на кнопке. Дернул за него, выхватил пистолет и – готов вести огонь.
Я сорвал с головы шапку, подбросил ее и выхватил пистолет. Бах-бах! Шапка дважды дернулась в воздухе и упала в десяти шагах от нас. Водитель, который с интересом наблюдал весь этот цирк, сбегал и вернул мне шапку.
– По уставу не положено носить пистолет с патронами в патроннике, – буркнул Виктор.
– Немцы тоже наш устав знают. Мы – не армия, мы – особое подразделение. Как в отдел вернемся, сходите в оружейку и подберите себе оружие с самовзводом. Хотя бы тот же наган.
Лейтенанты удивились такому предложению, однако спорить не стали.
Алексей помялся, а потом, осмелев, попросил: