В очередной раз повисла гнетущая тишина. По мере моего выслушивания «оптимистического» прогноза настроившиеся на конструктивный было лад люди опять мрачнели и замыкались в себе.
— Эль? — наконец подал голос Рокс. — Это… вероятно?
— Боюсь, даже более чем. Алессо, как всегда, на высоте, он великолепный аналитик. — Эльфийка слабо улыбнулась в мою сторону.
— Н-но… — Голос Лайлы, какой-то высокий и ломкий, заставил всех резко перевести внимание на жену Плуга. Она было смешалась, но под ободряющим взглядом супруга всё-таки довела свою мысль до конца. — Почему мы должны… сражаться одни? Давайте просто покажем снимки Западным эльфам, Северным — против такой угрозы они даже распри забудут! Даже одна империя, если будут доказательства, и без большого судна для людей сможет послать целый флот с армией для захвата Южных! Даже на старых кораблях, их же у них много!
— За доказательствами проблем нет, проблема опять же в последствиях, — снова пришлось мне объяснять. — Мало того что Арк в составе конфедерации — естественный агент влияния Южных, просто географически, это раз, и два — наши уникальные достижения Лесам эльфов так и так не понравятся. Пока мы были «неуловимым Джо», никому до нас и дела не было, но теперь… Проклятая «демоническая бомба» сама собой поставила нас в ряд мировых держав! «Южные ударили — более слабые воздействия не помогали — они опасны» — вот ход рассуждения. Разбираться никто не будет. Качественная, многоплановая подстава-ловушка. И как изящно — один ход вместо сотни воздействий. Южных, конечно, добьют — и сразу займутся нами, прежде чем вернутся к обычной подготовке к глобальной резне.
— «Действие, предпринятое с изяществом, долженствующим высшим существам», — горько процитировала кого-то Эль. — Многие, особенно пожилые, самые авторитетные и большинство молодёжи слепо верят в свою избранность, видят в силе опыта и знаний свою личную силу, способность навязать волю любому. В старом мире тоже жили люди… и не только. Некоторые государства короткоживущих смогли заставить уважать себя моих сородичей, овладев магией на очень высоком уровне, — с ними даже были заключены прямые договоры о мире и невмешательстве. К сожалению, в мирах абсолютное большинство существ понимают только язык грубой силы, достижения просвещения, мирной науки и искусства волнуют всех в последнюю очередь…
— Но у нас-то нет магии, Башню уничтожили войска империи ещё до воцарения Свята, те крохи, что передали Восточные своим людям-прихлебателям, оказались недостаточно сильны против достижений прогресса военной мысли. — Я подождал, будет ли Эль продолжать, но советница и моя коллега глубоко ушла в себя, и я не стал тянуть глухую паузу, полную тёмной тишины. — С новыми пушками через пару лет империя с одиночным Лесом справится, может, вопрос упирается в средства доставки. Южным можно создать проблем и затормозить, но без прямого вмешательства Западных их не уничтожить и не нанести существенный вред ещё долго. Получается временной клин: пока у нас нет силы, разговаривать с «низшими» никто не будет, а времени и нет — война между Лесами в ближайшие годы перейдёт в самую терминальную фазу. И кто бы ни выиграл, мы в проигрыше.
— И… ничего нельзя сделать? — Кажется, Лайла была готова заплакать.
— Получается, у людей нет сил справиться с одним Лесом лоб в лоб из-за уязвимости к биоугрозе. Причём даже при нашей прямой поддержке: из-за использования фитотехнологий эльфов мы лучше защищены от искусственно стимулированных инфекций вроде лихорадки и аллергий, но разрушить наши конструкты для них — дело плёвое.
Лима даже достала блокнот, в котором делала пометки, причём без ручки, заставляя фитобумагу прорисовывать и запоминать линии и символы.
— Западный Лес эльфов, поддерживая империю, скоро сможет снести любой Лес, кроме Южного, однако южники смогут вообще сами снести все эльфолеса, кроме своего. Таким образом, прогнозируемые исходы: победа Западного либо победа Южного Леса, и в любом случае следующий их ход — расправиться с нами.
— За счёт фактора внезапности, если это вообще возможно, империя при прямой поддержки Арка может успешно уничтожить Лес на Флогосе… наверное, — внёс свою лепту я. — Теоретически после этого может можно предположить успешную с некоторой вероятностью акцию против Южного.
— И Северный Лес благодарит нас за расчищенный мир, — припечатал Стерх. — Как камень, катящийся с горы: куда ни встань, если ты на пути — так и так придавит. Надо быть самому из камня, чтобы его остановить…
— Мать моя… Стерх, да ты гений! Ребята… и девчата, наш лидер-то — о-го-го! — Я представил себе этот катящийся камень… и в голове у меня внезапно прорисовалась вся картинка. Эльфы, магия, фитотехнологии… Накрутили мы себя, а решение-то само напрашивается. Надо было лишь посмотреть под чуть другим углом… Ну и с перепугу достать кое-какие пассивные знания. — Стать такими же по силе? Легко! Я знаю как! Но для этого нужен мир с империей… и показать Южным, какие мы послушные и пушистые… Нам теперь тоже нужно время, но чуть меньше, чем конкурентам… Что вы так на меня смотрите? И нет, я не сошёл с ума! Сейчас всё объясню…
Мара, остановив карету на вершине одинокого в городском пейзаже холма, стояла и смотрела на императорский дворец… и никак не могла разобраться в коктейле своих чувств. Огромное здание в центре довольно небольшого парка — это было особенно хорошо заметно издалека, вот отсюда — достраивали и перестраивали множество раз. Каждый — каждый! — из её властвующих предков считал своим священным долгом оставить след в истории ещё и добавлением хотя бы крыла или павильона, и не у каждого хватало художественного вкуса или хотя бы мозгов не мешать архитектору возвести что-то красивое и гармонично вписывающееся в существующий архитектурный ансамбль. И хотя Свят Первый и не был родственником по крови предкам-императорам (а до того князьям, снимавшим «сливки» с торговой гавани), дурную инициативу он поддержал особенно активно, правда, занялся прикладной стороной вопроса — удобством проживания и, скажем так, профильной деятельностью.
Древнее тщеславие вылилось в прогрессивные идеи нового монарха, и неоднократно: уже после её отъезда южная часть сооружения-химеры дополнилась длинной кирпичной коробкой удивительно утилитарного дизайна, а над центральной частью комплекса поднялись на высоту пятидесяти метров ажурные мачты из металлических балок, раскинувшие целую сеть растяжек и кабелей на окружающие крыши. Чуть поодаль от основных строений высилась почти достроенная кирпичная труба совершенно заводского вида, добавляя пейзажу некоторую совсем уж эклектичность и слегка сюрреализм. Плюс старую часть дворца тут и там пятнали места проведения ремонтных работ, напрочь уничтожив лепнину и штукатурку, обнажив то каменную кладку, то старый, тёмно-красный кирпич, то вообще дерево, потемневшее от прошедших столетий…
Надо же, и как ей раньше всё это не бросалось в глаза? Все эти различия между старым и новым, этот вечный «ремонт», не утихающий ни на месяц, извечные чужие люди в коридорах и переходах, на лестницах и у дверей, и хорошо, если обычная гвардия. После того как «госпожа посол» в течение почти года прожила в собственном доме на острове Арк, мнение Марины о должной приватности и доступном комфорте значительно изменилось. По крайней мере пятиминутная (!) утренняя прогулка в туалет в специальном платье-после-сна-но-дооблачения (!!), когда по пути тебе попадаются склоняющиеся в преувеличенно уважительных поклонах придворные (!!!), больше не казалась ей чем-то обычным и правильным, впрочем, как и чуть ли не торжественные выносы ночной вазы принцессы. Хорошо, хоть горшку не догадались заставить кланяться лизоблюдов при дворе: что те и глазом не моргнули бы сделать, Мара не сомневалась. И это она ещё не помнила время, когда у дворца даже водопровода не было, не говоря уж о канализации.