Палец нажал курок. Раз, другой…
Бах! Вскрик. Бах! Стон.
Щелк… Все, обойма пуста. Но это уже не важно.
Два выстрела в упор. Две дырки в панцирных пластинах. Сочащаяся сквозь пробитое железо кровь. Искаженное лицо монгола.
Выскользнувшая из пальцев сабля звякнула о тротуарную плитку. Подломилось и осело безжизненное тело кочевника.
Далаан вел поредевшую сотню по незнакомым улицам русинского города.
Над головами высились многоярусные башни. На стенах и столбах вдоль каменных дорог висели огромные подсвеченные картины непонятного предназначения. Между столбами тянулись толстые веревки, опутывавшие небо. Всюду горели яркие бездымные огни. На обочинах стояли пустые тэмэр тэрэг. А когда какая-нибудь самобеглая колесница вдруг вылетала с соседних улиц, ее останавливали стрелами.
Изредка нукеры натыкались на убегающих русинов, однако на погоню Далаан времени не тратил.
Сопротивления не было, и разбившийся на небольшие группки отряд широким гребнем прочесывал по несколько улиц сразу. Воины продвигались быстро, но при этом сохраняли боевой порядок. Десятки не удалялись далеко друг от друга и не теряли связи между собой. Впереди и по флангам сотни ехали харагуулы — по три-пять человек.
Один из таких разведывательных дозоров и наткнулся на вооруженных русинов.
Где-то на левом фланге загрохотали огненные трубки. Однако выстрелы галтай гаахан звучали не так громко, как на мосту через Тан-реку, не так часто и не так долго. Судя по всему, русинов было немного — два или три человека. Такое сопротивление можно было подавить с ходу, своими силами.
Далаан повернул сотню влево, стремясь взять в клещи и окружить участок, на котором раздавались выстрелы. Сам возглавил два десятка воинов, заходивших по широкой дуге в тыл врагу.
Дорогу его группе преградил невысокий заборчик с коваными воротами, запертыми на висячий замок. Преграда несерьезная: хлипкий замок на воротах сбили булавой в два счета.
За забором находился пустынный двор с невысокими по меркам русинского города белыми зданиями, редкими деревьями, узкими дорожками и яркими уличными светильниками. Не дворец. Не крепостная цитадель. Не понять что.
Людей видно не было. Свет в окнах — погашен.
— Вы — туда. Вы — проверьте там. Вы, пятеро, — со мной, — отдал краткие приказы Далаан. — Осмотреть все снаружи. В дома пока не соваться.
* * *
— Он мертв? — послышался за спиной сдавленный голос Ритки.
Косов обернулся. Сестра выглядела испуганной и подавленной.
— Мертвее не бывает.
Он поднял саблю убитого: все ж лучше, чем пистолет с расстрелянной обоймой.
— Пошли! — Косов потянул сестру за собой. Нужно было убираться: стрельба могла привлечь других монголов.
— Погоди, Митька. — Ритка выдернула руку. — Там же…
Она покосилась на багажник разбитой машины.
— Брось! — поморщился Косов. — Не до золота сейчас. Ноги уносить надо. А с золотом далеко не убежишь.
Это — во-первых. А во-вторых… Не дай бог попасться с посольским золотом в лапы дикарей-монголов. Легкой смерти тогда не жди.
— Ты не понимаешь, это не просто золото! — первый шок у сестры прошел, ее глаза загорелись знакомым огнем. — Это историческая ценность!
Ох как же не вовремя заговорил в Ритке ученый!
— Слушай, сестренка, древних артефактов теперь здесь будет как грязи. Вот, видишь! — Косов сунул ей под нос саблю. — Или вот. — Он указал на седло и сбрую монгольской лошади. — А вон тот типчик, — Косов кивнул на мертвого степняка, — вообще обвешан историческими ценностями по самое не хочу. Мечта археолога, мля!
Ритка вздохнула. Кажется, смирилась. Кажется, дошло наконец.
— Ладно, пошли, Митька. Но учти, потом… — Она яростно ткнула пальцем ему в грудь. — Потом ты ответишь на мои вопросы! Потом ты расскажешь все, что знаешь, понял?!
«Все, что знаешь»? Он остановился на полушаге. А много ли он знает? Много ли ему объяснил полковник неведомой службы?
— Подожди секунду, Рит. — Косов вернулся к «БМВ». Не за монгольским золотом, нет. Было там кое-что еще. Что действительно стоило прихватить с собой.
— Ты куда, Митька?
— За ответами на вопросы.
Он вытащил из салона кейс полковника. Информация о секретном проекте, под который их с Риткой так лихо подписали, сейчас интересовала его больше золота.
Дипломат оказался тяжелее, чем думал Косов. Стальные петли и оковка по торцам, прочный пластик. Под ручкой поблескивал колесиками кодовый замок. Колесиков — много. Сложный шифр. Комбинаций — миллион. Определенно не простой чемоданчик был у него в руках. Навороченный кейс-сейф какой-нибудь. Ладно, разбираться с ним будем позже.
— Уходим, — бросил Косов через плечо, — скорее…
Скорее не получилось. Мелодичная трель телефонного звонка ударила в спину, словно автоматная очередь. Косов вздрогнул.
Звук усиливался. На пустынной улице с разбитой машиной и двумя трупами чей-то мобильник вопил громко и требовательно — будто сигнализацию врубили. У дикаря из прошлого вряд ли имелась при себе мобила.
Значит, звонил телефон полковника.
— Твою мать! — выругался Косов и, поколебавшись секунду, все же склонился над трупом. Пошарил по карманам.
Трубка оказалась миниатюрной и навороченной. Последний писк. Товарищ полковник пользовался не только старыми дисковыми аппаратами. Цапнув мобильник, Косов кивнул Ритке:
— Идем!
И нажал на кнопку с зеленым значком.
Он разговаривал на ходу. Почти на бегу.
* * *
— Алло…
Изумленное молчание. Секунду — не дольше. Потом…
— Кто это? — требовательный голос в трубке. — Представьтесь.
Косов усмехнулся. Ага, щас, по всей форме доложился!
— А вы, собственно, кто такой? — спросил он.
— Не важно.
Служба! Эта была Служба, на которую работал полковник. Косов в этом ничуть не сомневался.
— Ну, раз так, значит, и мое имя не имеет значения.
Замешательство собеседника было непродолжительным.
— Почему телефон у вас?
— Потому что я был с полковником.
— Почему вы были с ним?
Ишь, почемучка, мать его!
— Так уж получилось, — раздраженно ответил Косов.
— А где сам полковник?
— Он сейчас не может взять трубку. И вряд ли когда-нибудь сможет.
— Что с ним? Он жив?