Каролина вздрогнула и закрыла глаза. Она еще не успела продумать всех последствий своего решения. И сейчас спрашивала себя: действительно ли она готова к тому, чтобы осуществить задуманное?
— Но я должна, Пенни! Неужели ты не понимаешь? Келлз болен, и я не могу позволить ему умереть со слепой верой в то, что он другой человек! О, Пенни…
Внезапно Каролина увидела выход. По крайней мере для Робина.
— После того как я признаю в Тирелле своего мужа Келлза, ты упросишь губернатора помиловать его. В конце концов, ты же его любовница!
— Последнее время у него участились приступы подагры, — с циничной усмешкой заявила Пенни.
— Но ведь ты можешь заставить губернатора поверить в то, что, убив Робина, они навлекут на себя гнев англичан. Гавана будет разграблена! Губернатор устроит Робину побег, чтобы уберечь город!
— Устроить побег Робину — и тебе заодно с ним? — спросила Пенни.
— Мне не надо, я об этом не прошу! — воскликнула Каролина, видя, что Пенни обдумывает возможные последствия.
— Побег не для тебя, только для Робина?.. — пробормотала Пенни. — Ах ты, маленькая мученица! А что тем временем, по-твоему, будет делать дон Диего? Неужели он даст тебе умереть на виселице или на костре?
Боже, Пенни права! Каролина побледнела. Она не учла того, что Келлз попытается ее спасти. А если ее увезут в Испанию, он, без сомнения, последует за ней и неизбежно погибнет.
— Но все это — лишь игра воображения, — усмехнулась Пенни. — Потому что я не позволю тебе совершить такую глупость.
Пенни подошла к окну.
— О, вижу, сюда идет дон Диего. Или мне следует называть его Келлзом?
Каролина тихонько всхлипнула. Словно марионетка, которую дергают за веревочки, она подошла к окну, вернее, к Пенни. Затем взяла со стола тяжелый подсвечник и, размахнувшись, ударила сестру по голове. В ужасе смотрела она, как Пенни валится на пол. Слава Богу, Пенни осталась жива — удар лишь оглушил ее.
Опасаясь, что сестра очнется раньше времени, Каролина сунула ей в рот кляп и связала Пенни по рукам и ногам крепкой веревкой. Услышав в коридоре шаги Келлза, она спешно затолкала Пенни под кровать и опустила покрывало.
В следующую секунду дверь открылась, и в комнату вошел Келлз.
— Странная вещь случилась со мной сегодня, — сказал он. Каролина видела, как Келлз расстроен. — Я кое-что вспомнил. Воспоминание было коротким, как вспышка, но я отчетливо увидел тебя в платье… такого никогда раньше не видел: красный шелк с черной кружевной отделкой. И мы ссорились. Мы стояли в комнате на втором этаже, окно было забрано решеткой, и я видел гавань и корабли.
Каролина почувствовала почти физическую боль. Келлз вспомнил их ссору в тот вечер, накануне его отъезда.
— Ты помнишь еще что-нибудь? — спросила она.
— Это все осколки. Странно, но в моих воспоминаниях я одет как англичанин. Помню себя в сером. И мы с тобой говорили по-английски.
Келлз провел рукой по волосам.
— Я еще видел такую картину… Наверное, это происходило в детстве, потому что все казалось очень большим. Я видел, как ко мне бежал мальчик и кричал: «Рэй, Рэй!»
Келлз помотал головой, словно отгоняя навязчивые мысли.
— Дело было в лесу, где-то звенел ручей. Я позвал этого мальчика: «Дрю!»
— Эндрю, — пробормотала Каролина.
Он вспомнил своего брата и Эссекс.
— Мне нужно кое-что сделать внизу, — сказала Каролина к выбежала из комнаты.
Внизу, в галерее, она прислонилась к одной из колонн.
Рэй вспоминал. Вскоре он должен был вспомнить, что он Келлз, флибустьер.
Боже, что же теперь будет?
— Каролина! — раздался сверху голос Келлза.
Она медленно поднялась наверх.
— Ты побледнела, — заметил он.
— Должно быть, от жары.
У Каролины подгибались ноги. Чтобы не упасть, она села на стул, стоявший у кровати.
Келлз пристально смотрел на нее. Теперь он помнил все. Воспоминания его были отрывочные, но он сумел собрать их воедино и получил более или менее полную картину. Он помнил, как отплывал из Порт-Рояля, как был зол на Каролину. Помнил свое последнее путешествие, казавшееся бесконечным, помнил, как мечтал поскорее вернуться к Каролине. Он вспомнил бой с «Санто-Доминго» и еще с одним галионом; вспомнил, как выругался, когда в решающий момент битвы сапоги его расползлись и он едва не погиб из-за этого, поскользнувшись на мокрой палубе. Он помнил, как корабельный врач принес ему сапоги испанца со словами: «Или вы наденете их, или я не дам и пенни за вашу жизнь!»
И помнил, как натянул эти сапоги и удивился, что они оказались впору.
И из-за этих сапог он оказался здесь! Он помнил, как на его глазах погрузился в волны Порт-Рояль, как ушли под воду оба форта.
Он помнил, как все время думал: что с Каролиной? И вспомнил, как корабль швырнуло на крыши домов. Помнил, как его подбросило вверх, а потом обломок обшивки, возможно, с другого корабля, летел на него на гребне волны. И после этого — боль и тьма.
А потом он проснулся на удобной кровати в губернаторском доме, в Гаване, и не мог вспомнить ровным счетом ничего. Прошлое стало белой страницей — словно он и родился на той же кровати, словно всю жизнь прожил в этом доме.
И тогда ему сказали, что он — Диего Вивар, посланный в Новый Свет испанским королем. И обо всем этом они догадались по его сапогам! По сапогам убитого испанца!
— Каролина, — пробормотал он, — я помню…
— Нет, — перебила она со слезами в голосе. — Ты ничего не помнишь. Я лгала тебе, обманывала тебя. Ты тот, кем всегда считал себя, — дон Диего Вивар. — Скоро ты вспомнишь это, Диего, и забудешь все остальное.
— Вот так поворот… — протянул Келлз.
— Но я сейчас говорю правду. Я околдовала тебя, Диего. Наслала на тебя порчу.
— Зачем ты мне это говоришь?
— Потому что настоящий Келлз вернулся. Его схватили и взяли под стражу. И я умру рядом с ним.
Каролина старалась держаться твердо, но, Боже, как мучительно было говорить все это любимому, с которым уже утром предстоит расстаться навсегда.
— Умереть рядом с ним? — нахмурившись, переспросил Келлз. — Но я этого не допущу!
— Ничего ты не сделаешь, — с мученической кротостью говорила Каролина. — Пиратов в Гаване принято вешать, а я признала себя женщиной флибустьера.
— Ты — моя женщина! — прорычал Келлз. — И прошу об этом не забывать.
Из — под кровати донесся слабый стон.
Келлз наклонился и приподнял покрывало.
— Но там твоя сестра! — изумился он.
— Я знаю, — кивнула Каролина. — Оставь ее там, пока я не придумаю, как с ней быть. Должен же найтись какой-то выход… Ей надо покинуть этот проклятый остров!