Гай быстро отвернулся. Ему мерещится? На губах Бруно играла довольная улыбка, серые глаза впивались как иголки. Гай машинально считал ступени. Десять, одиннадцать… Перешагнуть через третью и четвертую… Легко запомнить: раз-два-пять-широкий-шаг. Затылок покалывало. Значит, Бруно ему не привиделся, он действительно смотрит сейчас в спину? Гай молил Бога не дать ему потерять сознание, а внутренний голос кричал, что лучше уж потерять сознание, чем жениться.

И вот он у алтаря, рядом с ним Анна, а за спиной Бруно, и это не просто стечение обстоятельств, это вечное состояние, в котором ныне проходит его жизнь. Бруно, он и Анна. И рельсы. Они будут двигаться по рельсам, пока смерть не разлучит их. Вот его наказание. Куда уж суровей?

Все вокруг кивали и улыбались, и Гай кивал и улыбался, как болван. Свадьбу устраивали в загородном клубе, после церемонии был фуршет, все пили шампанское, даже Гай. Бруно растворился. Гая окружали безвредные морщинистые старушки в шляпках и облаках духов. Потом миссис Фолкнер обняла его за шею и поцеловала в щеку, и за ее плечом Гай увидел, как Бруно нагло вваливается в дверь — с той же ухмылкой и тем же острым взглядом. Бруно зашагал прямиком к нему и остановился, раскачиваясь на пятках.

— Прими мои… э-э… наилучшие пожелания. Не мог пропустить это счастливое событие! Надеюсь, ты не против.

На нем был новый габардиновый костюм василькового цвета с широкими, как у смокинга, лацканами.

— Пошел вон. Сейчас же.

Улыбка сползла с лица Бруно.

— Я только вернулся с Капри, — произнес он хрипло. — Хотел узнать, как твои дела.

К Гаю подплыла очередная надушенная тетушка Анны с объятиями и поздравлениями. Гай пробормотал что-то ей в ответ и попытался уйти.

— Я просто хотел пожелать тебе счастья, — громко объявил Бруно.

— Вон. Дверь у тебя за спиной. — Гай чувствовал, что лучше ему замолчать, иначе он взорвется.

— Да ладно тебе, объявим перемирие! Познакомь меня с невестой!

Две родственницы Анны взяли Гая под руки и увлекли за собой. Не оглядываясь на Бруно, Гай знал, что тот наверняка с обиженным видом отступил к столу с напитками.

— Ну как, Гай? Держитесь? — Мистер Фолкнер забрал у него полупустой бокал. — Пойдемте-ка в бар, нальем вам чего получше.

Гай залпом выпил полбокала виски. Он что-то говорил, говорил и себя не слышал. Он был уверен, что просит прекратить все это и отправить гостей по домам, но, наверное, сказал что-то другое — иначе мистер Фолкнер так не хохотал бы. Или, наоборот, это просьба его так рассмешила?

Когда резали торт, Бруно не сводил с них глаз. В основном с Анны. Его тонкие губы растягивались в безумной улыбке, глаза сверкали ярче бриллиантовой булавки на темносинем галстуке, а лицо отражало ту же смесь грусти, восторга, решимости и веселья, как и тогда в поезде.

Бруно подошел к Анне.

— Знаете, вы мне смутно знакомы. Вы часом не родня Тедди Фолкнеру?

Гай смотрел, как Бруно пожимает ей руку. Он думал, что этого не вынесет, однако стоял и смотрел, ничего не предпринимая.

— Он мой кузен, — ответила Анна с той же легкой улыбкой, которой одаривала всех гостей.

— Мы с ним пару раз играли в гольф.

Чья-то рука легла Гаю на плечо.

— Есть минутка? — спросил Питер Риггс. — Я хотел…

— Нет, — перебил его Гай.

Бруно с Анной удалялись неспешным шагом. Гай догнал их и взял Анну за левую руку. Бруно шел справа от нее — с прямой спиной и самым непринужденным видом. В руках он нес тарелку с нетронутым куском свадебного торта.

— Мы с вашим мужем старые приятели. — Бруно подмигнул Гаю у Анны из-за спины. — Давно друг друга знаем.

— Правда? Откуда же?

— Учились вместе. Я еще не встречал такой красивой невесты, миссис Хэйнс. Мне очень приятно с вами познакомиться. — Он произнес это не как дежурную фразу для окончания беседы, а с искренней убежденностью, и Анна снова улыбнулась.

— Мне тоже очень приятно.

— Надеюсь, мы будем часто видеться. Где вы живете?

— В Коннектикуте.

— Ах, Коннектикут, прекрасный штат. — Бруно еще раз подмигнул Гаю, отвесил грациозный поклон и удалился.

— Он друг Тедди? — стал допытываться Гай. — Это Тедди его пригласил?

— Ну что ты так волнуешься, милый? — Анна рассмеялась. — Мы с тобой скоро уедем.

— Где Тедди?

Впрочем, Гай уже сам понимал, что разбираться с Тедди нет никакого смысла.

— Минуту назад был у того конца стола. Ой, там Крис, пойду поздороваюсь.

Гай стал искать глазами Бруно и тут же его увидел. Бруно накладывал себе на тарелку яйца бенедиктин и оживленно рассказывал что-то двум молодым людям, которые улыбались ему, как околдованные.

В машине Гай с горечью думал о том, что на самом деле Анна совсем его не знает. Какая ирония судьбы… Когда они повстречались, он переживал меланхолию. Потом он изо всех сил старался ей понравиться и стать для нее лучше, чем он есть на самом деле. И разве что в те недолгие дни в Мехико он был с ней самим собой.

— А где вы учились с тем человеком в синем костюме? — спросила Анна. — В архитектурной академии?

Они ехали в Монток-Поинт. Родственники Анны дали им ключи от своего домика на побережье, чтобы они провели там медовый месяц. На самом деле медовый месяц ограничивался тремя днями. Через пару недель Гай выходил на работу в архитектурное бюро «Хортон, Хортон и Киз» и должен был к тому времени закончить чертежи больницы.

— Нет, в институте.

Зачем он поддержал ложь Бруно?

— Интересное у него лицо. — Анна расправила юбку, прежде чем положить ноги на сиденье.

— Интересное? — переспросил Гай.

— Не в том смысле что привлекательное. Очень живое.

Гай стиснул зубы. Живое!.. А безумия она в этом лице не заметила? Как люди могут этого не замечать?!

32

Секретарша в бюро «Хортон, Хортон и Киз» доложила, что ему звонил Чарльз Бруно, и передала листок с номером. Номер был из Грейт-Нека.

— Благодарю вас, — сказал Гай и пошел дальше по коридору.

А если бы эта компания записывала входящие звонки? Она, конечно, не записывала, но вдруг? А если Бруно вздумает сюда явиться? Впрочем, «Хортон, Хортон и Киз» — контора до того гнилая, что на Бруно здесь никто не обратит внимания. Да и не оттого ли Гай устроился именно сюда, погрузился в отвратительное болото, питая иллюзию, что найдет в этом искупление, что ему станет легче на душе?

Гай прошел в обширный холл со стеклянной крышей и закурил. В больших кожаных креслах уже сидели и читали отчеты два ведущих архитектора компании, Мэйнвэринг и Уильямс. Гай встал у окна, спиной чувствуя на себе их взгляды. Здесь на него все таращились, как на диковину. Хортон-младший не уставал распинаться о его гениальности, и никто не понимал, что привело гения в эту контору. Очевидно, он на мели, а тут еще эта свадьба, больница в Бронксе, за которую он не взял денег, и вообще ясно, что нервы у него ни к черту, да и хватка явно не та. Даже лучшим случается потерять хватку, много ли толку от чистоплюйства, устроился человек на теплое местечко, правильно сделал… Гай смотрел вниз на беспорядочное нагромождение грязных манхэттенских крыш — наглядное пособие по тому, как не надо строить город. Когда он обернулся, Мэйнвэринг, будто школьник, поспешно отвел глаза.