Я в это время размышлял во сне: «Просыпаться или не просыпаться? Вот сейчас проснусь, и у меня начнётся день рождения… А если не проснусь, он начнётся у меня потом… когда я проснусь…»
Телефон продолжал трезвонить, но никто к нему не подходил. Все мирно спали: сегодня же воскресенье.
Я прошлёпал босыми ногами в коридор и поднял трубку.
Баран проорал:
– Гошан! Брательник вернулся!
– Поздравляю, – пробормотал я и поудобнее устроился на стуле.
– Спасибо! – проорал Баран. – Ты чего делаешь?
– Просыпаюсь, – ответил я.
– Молодец! – проорал Баран. – А потом?
– Потом… – начал я.
– Слушай! – ещё громче заорал Баран. – Ну я вообще!.. Такое забыл! Гошан! Ты меня слышишь?! С днём рождения тебя! Гошан! Желаю тебе… ну всего, понял?!
– Понял! – я улыбнулся широко-широко. Спасибо. Боря!
Я проснулся окончательно.
– Да ты чего?! – продолжал орать Баран. – На здоровье, Гошан!
– Ты потом приходи, – напомнил я. – К одиннадцати, на пустырь. В футбол поиграем. С ребятами. А после футбола к нам пойдём, отмечать…
– Отметим! – проорал Баран. – Ещё как отметим!
Я положил трубку и поднялся со стула.
В зеркале я увидел счастливую физиономию. Это был я.
«Как хорошо! – подумал я. – Такой праздник впереди! И друг уже позвонил! Баран… Не забыл!»
Тут появились мама с папой. Они меня расцеловали, обняли, снова расцеловали. Потом потащили меня в комнату.
– Закрывай глаза! – сказал папа.
Я закрыл.
Мама с папой зашушукались. Папа сказал:
– Открывай глаза!
Папа показал на большую коробку, которая лежала на столе.
– Разворачивай! – сказал папа.
Я быстро освободил коробку от красивой шуршащей обёртки.
В коробке лежал новый футбольный мяч. Совершенно белый.
Это хорошо! Молодцы! А то мой заслуженный мячик совсем постарел.
Я подбросил мяч и попал в люстру.
– Осторожно! – вскрикнула мама.
– Ничего! – сказал папа. – На новой квартире будет новая люстра!
Мне взгрустнулось.
Да и мама с папой как-то странно посмотрели друг на друга.
– Ну, умывайтесь, – сказала мама. – А я иду печь блины!
У нас поднялось настроение.
Через несколько минут по нашей квартирке разнёсся чудесный блинный дух.
Мы прибежали на кухню. Стало тесно, шумно, весело.
Зазвонил телефон. Бабушка поздравила меня с днём рождения. Я услышал, как кто-то подсказал бабушке:
– И от меня поздравь!
Кажется, это был голос Маленького Человечка Амбарцумяна.
Я посмотрел на часы. Начало девятого. Надо же! Как рано он пришёл в гости к бабушке!
Расправившись с блинами, папа собрался в магазин за пепси-колой и моим любимым «Колокольчиком».
– Подожди меня! – крикнул я. – Я с тобой!
– Сиди отдыхай! – по-царски произнёс папа. – Радуйся жизни!
Папа ушёл, насвистывая мелодию из «Чебурашки» – «К сожаленью, день рожденья только раз в году!..»
Мама принялась хлопотать на кухне. Она решила порадовать гостей своим бесподобным яблочным пирогом с цукатами. Хороший у нас город. Много яблок вокруг.
Я принял душ. Оделся во всё чистое. Расчесал волосы на пробор.
Прошёлся по комнате.
Никто не звонил. В общем-то, рано ещё. И девяти нет…
Я выглянул в окно. И на пустыре никого.
Я обвёл глазами комнату. Чем бы заняться?
О! Я же «Трёх мушкетёров» так и не дочитал. Сам не знаю почему. Осталось всего ничего. Стыдно даже. А ещё читать люблю.
Я раскрыл книгу…
– Итак, у меня не будет больше друзей, – сказал д’Артаньян, – и, увы, не останется ничего больше, кроме горестных воспоминаний!
Он поник головой, и две крупные слезы скатились по его щекам.
– Вы молоды, – ответил Атос, – и ваши горестные воспоминания ещё успеют смениться отрадными…
«Эх!.. – подумал я. – Через месяц я буду жить в большом, очень большом городе… Но там я не увижу ни одного родного лица… Конечно, если не считать мамы, папы и дяди Гриши… Ни одного знакомого…»
Тоскливые мысли прервал звонок телефона.
Я схватил трубку, закричал:
– Алё! Алё! Кто это?! Я слушаю!
В трубке откашлялись.
– Простите, – произнёс незнакомый голос. – А можно Георгия Георгиевича?
Голос был такой, словно человек жуёт горячую картошку.
– Его нет дома, – ответил я. – Он скоро придёт. А что передать?
В трубке помолчали.
– Алё? – спросил я. – Кто это?
– Это Баранов, – ответил голос. – Я хотел бы поблагодарить Георгия Георгиевича.
– Его нет, – повторил я. – Он будет через полчаса.
В трубке снова помолчали.
– Алё? – спросил я. – Вы меня слышите?
– Я позвоню через полчаса, – сказал Баранов и повесил трубку.
– Ну и ну… – сказал я. – Барану до брата далеко! Баран по сравнению с ним профессор!
– Что? – крикнула из кухни мама.
Я пошёл к маме.
Мама мне очень обрадовалась.
– Гошенька! – улыбнулась она.
Я застеснялся. Надо же! Собственной мамы.
– Какой ты большой! – проговорила мама.
А потом прослезилась.
– Мам, – сказал я. – Ты что?
Мама прижала меня к себе и сказала:
– Я тебя очень люблю!
Я прижался к маме покрепче.
– Мне так хочется, – сказала мама, – чтобы ты был счастлив…
Тут вернулся папа и крикнул из коридора:
– Я всё слышу! Вы говорите обо мне!
Мы не успели ответить. Снова зазвонил телефон. Сегодня он будет трезвонить целый день!
Папа поднял трубку.
– Да, – сказал папа. – Это я.
Я подошёл к нему и взял из руки пакеты с пепси-колой и «Колокольчиком».
– Кто это? – спросил я.
Папа ничего не ответил. Он слушал своего телефонного собеседника с невероятно озадаченным видом. У папы приподнялась правая бровь. Это говорит о том, что он очень удивлён и не знает, что сказать.