Она подняла меня со стула и повела за собой обратно в гостиную, где ждали Аллегра и Годфри. Я сразу же заметила, что бокал Аллегры снова наполнен до краев. Даже самые лучшие мужчины не могут устоять перед капризами молоденьких красоток. А наша юная кокетка явно была очень довольна, что герой ее сердца оказывает ей внимание. Увидев нас, она притихла как мышка, стараясь, чтобы Ирен не заметила, что она пьет уже второй бокал.
– С какой целью вы туда ходили? – повторила Ирен, протягивая Годфри пустой бокал, чтобы он наполнил его.
– Чтобы встретиться с первым агентом Ротшильда, – пояснила я. – Но то, что произошло после этого, было гораздо более… неожиданным.
– Нелл, шпион и должен ожидать неожиданного. Так что же случилось потом?
– Мы видели Голема, – встрял Годфри, оборвав мой рассказ на полуслове.
– В пивном подвале? – В голосе Ирен звучало сомнение.
Годфри подошел к креслу, в котором сидела жена, и забрал ее бокал:
– На улице.
– Голема тоже может мучить жажда, – заметила она, пока Годфри наливал ей очередной бокал.
Годфри торжественно передал жене шампанское и взглянул на мой пустой бокал:
– Может быть, поэтому тот малый так кричал, Нелл. Ему хотелось шампанского, а не пива.
– Он кричал? – спросила Ирен.
Я постаралась внести немного ясности:
– По-моему, он пытался говорить, Ирен, но что-то ему мешало. Считается, что Голем немой, но это… существо изо всех сил старалось что-то сказать, хотя у него не получалось. Зрелище было совершенно душераздирающее, словно перед нами какое-то животное.
– А что мог бы сказать этот недочеловек, созданный, чтобы выполнять приказы? Он слуга, а не собеседник. Хотя все слуги в конце концов начинают болтать с хозяевами. И это совершенно неуместно, – рассудила Ирен.
– Но это не был тот самый Голем! – Я начинала раздражаться. – Сплошной обман и вымысел…
Ирен посмотрела на мужа. В эту минуту Годфри выглядел как настоящий адвокат.
– Он высокий, – отметил он, будто давал показания в суде, – наверное, больше двух метров. Я почувствовал себя на его фоне маленьким. Нет, не то слово – почти карликом. Огромная фигура. Он шел, выбрасывая вперед руки и ноги, как слепой, и бормотал что-то нечленораздельное сдавленным голосом. Такая бешеная энергия, сила, боль… Никогда раньше такого не видел. Будь это дикий зверь, я застрелил бы его, чтобы избавить от страданий. Невыносимое зрелище.
Ирен внимательно слушала волнующий и неожиданно яркий рассказ Годфри.
– Эта фигура действительно была такой большой и… страшной? – спросила она.
Он кивнул и отпил шампанское из узкого бокала.
– Я надеюсь, что никогда больше не увижу такого страдания. Я – то есть мы – смотрели на него молча, но скорее не от испуга, а потому что онемели от трагизма зрелища. Голем не то существо, которое станешь рассматривать, чтобы запомнить детали. Его можно только почувствовать, а потом, если хватит духу, рассказать о нем.
Ирен повернулась ко мне:
– Нелл?
Рассказ Годфри поразил меня. До сих пор я заставляла себя думать, что увиденное было просто иллюзией или ошибкой. Но теперь я почувствовала бедное чудовище душой, ощутила, что внутри этого слепого существа что-то бьется. Человеческое это сердце или нет, но оно болело. И я почувствовала его боль. Мне были знакомы его безмолвные страх и ярость. Я узнала в них слабый отголосок чувств человека, который недавно, на мосту недалеко от Лондона, вступил в безнадежное сражение. И я не осмеливалась вспоминать об этом.
– Нелл? – повторила Ирен.
Она хотела, чтобы я высказала свои соображения. Сейчас я была для нее не просто свидетелем событий, моя точка зрения была ей нужна, чтобы лучше разобраться в ситуации. Ирен, с ее острым умом, талантом, интуицией и тщеславием редко полагалась на мое мнение. Но когда подобное случалось, я чувствовала себя не такой глупой и бесполезной. А теперь я должна, отбросив суеверия, рассказать о том, что я видела, максимально точно, чтобы моя подруга смогла оценить тайну, которую ей предстоит разгадать. Я говорила мягко, медленно, чувствуя, что впечатлительная Аллегра не сводит с меня своих огромных глаз.
– Ты же знаешь меня, Ирен, – начала я свой рассказ. – Я слишком религиозный человек, чтобы так легко поверить в сверхъестественное. Но Голем, хоть и сделан из глины, является плодом Творения, как и мы все. Что же я видела той ночью? – Я вдохнула поглубже и принялась описывать свои впечатления, стараясь не упустить ни одной детали: – Я видела некое существо. Мужского пола. Большое; по правде сказать, просто огромное. Казалось, ему тесно, словно он скован цепями. Его лицо похоже на маску: такое же пустое, незаконченное. Он шел, шатаясь, как будто вслепую, и напоминал только что освобожденного Геркулеса. Он не видел нас. Казалось, он провел в заточении сотни лет, да и улица, на которой мы его встретили, сама по себе старше многих городов. То, что мы наблюдали, – явление не рядовое. Это нечто сверхъестественное. Какой он, Голем? Я не могу ответить на этот вопрос. Но могу сказать, что это необычное существо, неестественное.
Ирен потерла переносицу, словно ей натерло кожу пенсне, потом закрыла глаза, будто прислушиваясь к внутреннему голосу. Затем она кивнула:
– Сомнений быть не может. Вы с Годфри видели что-то мистическое. Я и не думала, что за всеми этими слухами о том, что Голем восстал из мертвых, стоит реальное существо. Это меня беспокоит.
– Кто такой Голем? – взволнованно спросила Аллегра, не в силах сдерживаться из-за шампанского. – Мятежник вроде Гая Фокса [17] ?
И малое дитя будет водить их [18] . Я посмотрела на Аллегру и улыбнулась. Она была самой наивной из всех нас, простаков за границей.
– Голем, моя дорогая девочка, как великан из сказки, только сложнее. Он и живой, и мертвый, мудрый и глупый, страдалец и мститель. Он и защитник, и жертвенный агнец.
Из всех нас только я внимательно читала старые легенды. Я одна знала, что Голем делал в древней Праге. И я одна могла предсказать, чем он занят сейчас. В бытность свою гувернанткой я больше всего любила рассказывать истории, особенно те, у которых был поучительный сюжет или которые мне удавалось сделать поучительными.
– Ты слышала что-нибудь о Ротшильдах, дитя мое?
Аллегра кивнула, широко раскрыв глаза:
– Они самые богатые и могущественные банкиры в Европе.
– Царевна-лягушка в мире финансов. Они выпрыгнули из маленького, угрюмого пруда, из еврейского квартала во Франкфурте. Ты же знаешь, что иудеи отвергли Господа, когда Он наконец спустился на землю. Лишь несколько человек признали Спасителя и поклялись Ему в верности даже у подножия креста. Ты знаешь, что христианство, гонимое и преследуемое, завоевало половину мира – цивилизованную половину, разумеется. Ты знаешь, что христианами стали греки, римляне и даже дикие гунны. Но не евреи. И со временем христиане возненавидели евреев за то, что те не признают Спасителя. Евреям пришлось скитаться по свету. И им, как потомкам Иуды, отвели ростовщичество. Они одалживали людям деньги и могли процветать благодаря такому вот обмену.