– Подъёмный механизм! Потяни за них.
– За какой потянуть – за правый или за левый?
– Какой тебе больше нравится?
– Да мне и тот и другой не нравятся… Ладно, потяну за правый.
Заскрипело. Вилли с Ульяной следили за барьером – не стронется ли с места. Но стена даже не шелохнулась.
– Потяни за левый! Да посильнее: блоки, может быть, заело, если они такие старинные…
– Тяну… Нет, ни фига не получается.
– Значит, надо тянуть сразу за оба.
– Не могу.
– Почему?
– Они слишком далеко друг от друга висят.
– Возьмись за один, не отпускай и попробуй подойти ко второму.
Топот, шуршание… Голос Люсьена:
– Не могу дотянуться до второго! Если бы мне его кто-нибудь подал… Тут на двух человек рассчитано.
Вилли шлёпнул рукой по стене. Опять облом! Ульяна посмотрела на оконце.
– Подсади меня, я попробую залезть.
– С твоей мускулатурой? Ты даже подтянуться не сумеешь.
Ульяна знала, что не сумеет, но разве могла она предложить что-то другое? Вилли вооружился куском известняка и стал рисовать на стене чертёж.
– Вот один канат, вот второй, – комментировал он свои действия. – А посередине наш олух, который не знает, как взять их в руки и при этом не разорваться пополам.
– За олуха по фейсу словишь! – долетело из-за стены.
– Если бы он раскинул мозгами… ну хоть немножко… то додумался бы, как это сделать. Простейший тест на сообразительность, его детям в яслях предлагают.
– Надо раскачать один канат! – догадалась Ульяна. – Потом подойти ко второму, взять его и поймать первый.
– В тебе я не сомневался, – Вилли пририсовал к одному из канатов два хвоста, обозначив таким образом процесс раскачивания, – но наш бедный олух до этого, конечно, не дотумкал бы.
За стеной опять затопало и зашуршало.
– Сам ты олух! – крикнул Люсьен через минуту. – Канат лёгкий, он плохо раскачивается. Я всё равно дотянуться не могу.
– Задача решается в два этапа. – Мелок вновь застучал по стене. – Причём наш олух сам сформулировал принцип решения, но почему-то не дал ответа. Раз канат слишком лёгкий, его надо утяжелить.
– Как?
– Подвесь к нему груз, придурок!
– Какой груз? Тут же ничего…
– Сними кроссовку и привяжи!
Вилли, рассерженный непроходимой тупостью брата, отбросил мелок и плюнул на свой чертёж. За стеной опять затопало, затем топот стал сбивчивым, как бы одноногим (вероятно, Люсьен расхаживал в одной кроссовке, а вторая нога была облачена в носок, поэтому ступал он на неё беззвучно), потом что-то заскрипело, залязгало, заскрежетало, и стена-барьер стала отъезжать в сторону. Образовалась щёлка, которая стала расширяться, и вот уже яркий свет факела, как вода, пробившая плотину, ворвался в тёмный туннель. Вилли и Ульяна, не дождавшись, пока стена отъедет полностью, ринулись в открывшийся проём.
– Получилось!
Комната была в точности такой, какой её описал Люсьен: просторной и совершенно пустой, если не считать горевшей палки с намотанной на неё просмолённой ветошью и двух многожильных верёвок, тянувшихся к потолку, где крутились и грохотали тяжёлые блоки.
– Можешь отпускать, – сказал Вилли.
Люсьен выпустил канаты, блоки завращались в обратную сторону, и стена, как дверь вагонного купе, затворилась, въехав в глубокий паз. Люсьен отвязал болтавшуюся на канате кроссовку, обулся и помассировал натруженные руки.
– Заманался я…
Ульяна, обегая глазами помещение, сощурилась: после долгого пребывания во тьме, как верно заметил Люсьен, свет факела казался непривычно ярким. Вилли подошёл к горевшей палке.
– Минут через двадцать эта штуковина погаснет. И останемся мы здесь, как в мышеловке.
– Мы можем вернуться в туннель.
– Только зачем нам это нужно? По карте мы уже две трети пути проделали, обидно возвращаться. – Он перевёл взгляд на дверь, о которой говорил Люсьен. – Ты сказал, где-то тут панель с колёсиками? Эта, что ли?
В стену рядом с дверью была слегка утоплена металлическая пластина с четырьмя заржавленными колёсиками. На их ободках Вилли разглядел рельефные изображения букв русского алфавита. Он покрутил одно колёсико – оно проворачивалось трудно, и каждый раз, когда появлялась новая буква, раздавался тихий щелчок.
– Ты прав: это замок с кодом. Код – слово из четырёх букв. Очевидно, русское, поскольку нам предложена только кириллица.
– А может, украинское! Или болгарское.
– В украинском языке есть две буквы, которых нет в русском: вертикальная черта с одной точкой и с двумя точками наверху. Здесь я их не наблюдаю. И учти, что мы находимся на Урале. Болгария, Белоруссия, Сербия – всё это очень далеко отсюда. Поэтому русский язык в данном случае наиболее вероятен. Предлагаю принять это за аксиому и перейти к следующей стадии – поиску нужного слова.
– В русском языке много слов из четырёх букв, – поделилась Ульяна ценными сведениями.
– Это слово «КЛАД»! – выкрикнул Люсьен. – Мы идём за кладом – что же ещё тут может быть зашифровано?
Он отпихнул Вилли от пластины и быстро переставил колёсики в такое положение, чтобы буквы на их поверхности составили слово, от которого в груди ныло сладко и блаженно. Как только замок щёлкнул в четвёртый раз, Люсьен дёрнул дверь, потом толкнул её, но она не поддалась ни на микрон.
– Как видишь, это что-то другое, – сказал Вилли. – Не заглянуть ли нам в карту?
Они обратились к карте, вернее, к тому, что осталось от комментариев к ней. Увы, листок, на котором стояла надпись-заголовок «Вход в катакомбы», был изрядно повреждён, и относящийся к делу текст сохранился не полностью.
– «Чт… что… бы… отк… открыть замок… и пере… перемест… переместиться… в… в прост… ранстве и во вр… време… ни… на… до… – как первоклассница, разбирала Ульяна, – надо… составить… клю… чевое… слово…»
– Это и так понятно, – сказал Вилли. – Как его составить?
Ульяна на минуту зависла, чтобы прочесть про себя следующую фразу полностью, и после этого без пауз выдала:
– «Начальная буква ключевого слова: с неё начинается имя того, кто первым отправил человека в будущее».
– Выдумки! – отрезал Вилли. – Ни в будущее, ни в прошлое никто никогда не отправлялся. С точки зрения фундаментальных наук, в первую очередь физики, произвольные перемещения во времени возможны лишь теоретически. И то – с известными оговорками. Практические эксперименты в данной области не проводились. Это исключено, потому что технический уровень земной цивилизации оставляет желать лучшего. Для начала надо достичь скорости света, а затем…