На сей раз казалось, что все движется в нужном направлении, она даже не думала сопротивляться событиям, дарившим ей такое чувство полноты бытия. Заинтригованная неожиданным поворотом, который приняла ее жизнь, Стейси наблюдала за сборами Кернана.
Его уверенное обращение с инвентарем вселяло уверенность. Он натер лыжи воском, объясняя, как важно учитывать состояние снега и температуру.
– Сейчас можно купить лыжи, не требующие смазки, но я этого не делаю из уважения к традициям.
В кладовой позади дома обнаружился целый склад оборудования для спорта и туризма, а лыж, ботинок и коньков хватило бы человек на двадцать.
– В холода мы обычно заливаем каток.
Стейси чуть не попросила его научить ее кататься и на коньках тоже, но одернула себя. Какой смысл заглядывать вперед, когда еще не исчерпана программа чудес на сегодня? Кернан приготовил ей прощальный подарок, который нужно было принять, не портя себе настроение несбыточными фантазиями.
Кернан без труда подобрал ей лыжи и ботинки нужного размера, Адель снабдила курткой, шапкой и варежками.
– Мы воспользуемся подъемником? – с опаской спросила Стейси, помня правило: «если есть вероятность того, что какая-нибудь неприятность может случиться, то она обязательно произойдет».
Он засмеялся:
– Нам не нужен подъемник. У нас равнинные, а не горные лыжи.
– Чем они отличаются?
– Больше ходьбы, больше усилий, чтобы двигаться вперед.
Кернан вынес лыжи на снег и положил перед ней.
– Вставь носок сюда и прижми пятку.
Стоять на одной ноге было неудобно, а ботинок скользил и не попадал в крепление. Она ужасно смутилась, когда Кернан опустился на колени и помог застегнуть крепления на одной, а потом на другой ноге. Стейси смотрела на его затылок и думала: «Не может быть, что мы знакомы всего несколько дней». Казалось, она знала его всегда. И он всегда будет рядом. Она помнила клятву не строить воздушных замков, однако с трудом удержалась, чтобы не погладить его по шелковистым волосам.
Кернан поднял на нее серебристо-серые глаза под пушистыми ресницами. Ее сердце затрепетало как птица, выпущенная на свободу.
Неужели она влюбилась? Не может быть. Они почти незнакомы. Но она целовала его, они вместе лепили снеговика, лежали на снегу под звездами, держались за руки и откровенничали. Конечно, она не любила его, однако бриллиантовое сияние снега вокруг опасно будоражило чувства.
Стейси испытывала странное покалывание в груди, пока следила за Кернаном, ловко надевавшим лыжи. К счастью, дальше размышлять уже было невозможно, потому что настало время движения, смеха, физических упражнений.
– Сейчас покажу тебе основные движения. – Он сделал несколько скользящих шагов.
Стейси попробовала повторить.
– Уф! Ты – сама грация и пластика, а я ковыляю как пингвин!
– Расслабься. Мы просто дурачимся. Я буду пробивать лыжню, а ты иди по моим следам. Повторяй за мной, и все будет хорошо.
Удивительно, но ей удалось расслабиться, потому что он шел впереди и не видел ее неуклюжих попыток попадать в его след. Было весело и не так уж трудно.
– Видишь, все отлично!
Не просто отлично, а превосходно. Они вошли в лес, где таинственную тишину нарушало только шуршание веток, с которых осыпался снег, и их собственное дыхание, отдававшееся в ушах.
– Получается? – окликнул он.
– Тяжелая работа, но так здорово!
Ей нравилось идти за ним. Кернан не догадывался, какое удовольствие она получала, наблюдая его сдержанную силу, грацию, уверенность.
Они поднимались вверх по пологому склону, который становился все круче.
– Делай так, – сказал Кернан, показывая шаг «елочкой». На свежем снегу его лыжи оставляли узор, напоминавший рыбий скелет.
Стейси попробовала. Это оказалось труднее, чем показалось сначала. На крутом участке она начала соскальзывать вниз. Стейси замерла, упираясь палками и налегая на них всем весом. Она так растерялась, что даже вскрикнула. Кернан обернулся и рассмеялся. Он скатился к ней, лихо развернувшись на месте.
– Застряла.
– Вижу, – усмехнулся он. – Сейчас помогу.
Кернан встал за ее спиной, подперев ее лыжи своими. Стейси чувствовала на шее его дыхание. Он уперся руками ей в спину и подтолкнул.
– Нажимай на палки и ставь лыжу на ребро. Вот так. Делай один маленький шаг, потом другой.
С ней происходило что-то странное.
– Съезжаю вниз на твои лыжи. – Она уперлась в него спиной, и на какой-то миг они застыли, приклеенные друг к другу среди безмолвного величия гор.
Кернан легко обнял ее за талию.
– У тебя получается, – сказал он и отпустил ее.
Пыхтя и отдуваясь, Стейси поползла наверх. Кернан мощным рывком обошел ее по снежной целине.
Конечно, любой подъем рано или поздно заканчивается. Взобравшись на хребет, Стейси увидела перед собой длинный спуск.
С радостным воплем Кернан ринулся вниз. Стейси наблюдала, как он мчался пригнувшись, набирая скорость, играя со снегом, с горой, с гравитацией. Закончив спуск, Кернан эффектно развернулся в облаке снежной пыли.
– Давай! – крикнул он.
Стейси была в ужасе. Сердце колотилось в стремительном ритме, к которому она начала привыкать за последние несколько дней. Склон казался бесконечным и очень крутым.
– Можешь сползать лесенкой. – Кернан показал, как это делается.
Неожиданно Стейси пренебрегла опасностью. Издав боевой клич, она оттолкнулась палками, рванула вперед и полетела с горы. От стремительного ускорения сжался желудок, на глаза навернулись слезы, шапка слетела с головы. Стейси смеялась и вопила, отдавшись радости полета. Ниже места, где стоял Кернан, лыжня кончилась, и Стейси вылетела на свежий снег. Лыжи зарылись, она рухнула в сугроб. Боли не было, Стейси словно упала на холодную подушку. Она лежала и смотрела в небо.
Через мгновение Кернан склонился над ней:
– Ты в порядке?
– Шутишь? Никогда не чувствовала себя лучше! Они оба засмеялись. Стейси подумала, что это лучший момент в ее жизни.
Спустя два часа, потные, запорошенные снегом, слегка обалдевшие от смеха и выглянувшего из-за горы солнца, они выбрались на небольшую полянку. Стейси знала, что Кернан наблюдает за ней, а его улыбка говорила о том, что ему нравится то, что он видит.
Ахнув от изумления, она прижала мокрые варежки к губам. В дальнем углу поляны стояла маленькая, скромная избушка, сложенная из потемневших бревен. Она утопала в сугробе, на крыше серебрился снег, в окошках виднелись красные занавески – уютный домик среди величественных гор. Даже примостившаяся за избушкой пристройка выглядела живописно. Рядом, между камней, журчал ручей, над которым стояло облако пара.