– А что надвигается? – спросила Марина.
Сьюзи пожала плечами.
– Не знаю. Я не получила сообщения, мне рассказала Нэнси Хайир. Похоже, он боялся разоблачения.
– До такой степени, что решил повеситься?!
– Шутишь? – невесело усмехнулся Терри. – Из Зверлингов устроили шоу фриков. Папарацци жаждут свежей крови, а в последнее время все затаились, писать не о чем. На одном ролике с ястребом денег не сделаешь.
Я поймал себя на том, что киваю, – хотя и сам был причастен к затишью в новостях.
Сьюзи поправила ободок с кошачьими ушками.
– Нэнси предложила надеть звериные костюмы, чтобы почтить память Диллона и выразить поддержку другим Зверлингам. Но директор Хейден не пускает в них в школу.
– И грозит исключением, – кивнул Терри.
– Поэтому мы уговариваем нарядиться всех. Хейден же не сможет исключить всю школу?
У меня до сих пор не укладывалось в голове, что Диллон был Зверлингом. Я бросил взгляд вниз по улице – туда, где, по моим подсчетам, ждали агенты. На долю секунды мне показалось, что они отстали, но потом я разглядел припаркованный на обочине черный автомобиль. Мужчина в темном костюме нагнулся к окну возле пассажирского сиденья. Заметив мой взгляд, он тут же отшатнулся. Через несколько секунд мотор глухо взрыкнул, и машина исчезла за поворотом.
Благодаря пуме я отчетливо слышал, что говорит ребятам Хейден. Тот предлагал снять звериные костюмы и устроить вместо первого урока собрание в актовом зале.
Постепенно большинство школьников сняли уши и хвосты и цепочкой потянулись к парадному входу. Я не мог двинуться с места. Марина постучала меня по плечу.
– Надо идти.
Я покачал головой.
– Не сейчас. Мне нужна еще пара минут.
– Джош, мне очень жаль. Я знаю, что он был твоим другом, но ты ничего бы не смог изменить.
– Да ну? Я мог учуять в нем Зверлинга. Мог отговорить от этой дряни.
– Мне кажется, если человек решил покончить с собой, это не так просто.
Как знать. Он ненавидел Зверлингов – значит, и себя тоже. Если бы я ему открылся… Если бы не отмахнулся тогда в коридоре…
– Мы этого уже не узнаем.
– Джош, пожалуйста….
– Не волнуйся. Я не собираюсь делать никаких глупостей.
Я думал, Марина скажет «Ну конечно, не собираешься!», но она только смерила меня долгим взглядом и кивнула.
– Что вы там застряли? – спросил Дезмонд, заметив, что мы не идем за ним и Терри.
– Ничего, – и Марина торопливо взяла его под локоть. – Пойдем, собрание уже началось.
– А Джош?
– Он нас догонит, – ответила Марина, прежде чем я успел открыть рот. – Через пару минут.
И она с силой потянула Дезмонда вперед, так что ему пришлось подчиниться.
Я остался во дворе один – если не считать нескольких опоздунов, которые спешили к центральному входу. Проходя мимо, они бросали на меня любопытные взгляды, но никто не остановился. Я придирчиво осмотрел улицу. Нигде и намека на ФБР.
Мне отчаянно хотелось поговорить с кем-нибудь из родичей, но Элзи и Кори были сейчас далеко, а других Зверлингов я не знал. Или думал, что не знаю, – раз уж не смог почуять Диллона. Бесполезный кусок дерьма! Конечно, можно позвонить Элзи, но что толку от телефонных разговоров? Что она мне скажет? Она даже не знает Диллона. Точнее, не знала. Теперь и навсегда – в прошедшем времени. Поверить не могу.
Мой взгляд задержался на обеденных столиках под пальмами и эвкалиптами. Что ж, по крайней мере, в школе был еще один Зверлинг.
Я сомневался, захочет ли Каторжник снова со мной говорить, – он же сам сказал, что у нас не будет сборищ. Но еще он сказал, что всегда протянет мне руку помощи. И хотя он вряд ли имел в виду душеспасительные беседы, к кому еще я мог обратиться? Как бы там ни было, он вроде не собирался меня бить или натравливать свою банду.
Когда я подошел к столу, Каторжник поднял квадратную голову, но выражение его лица осталось для меня непроницаемым. Глаза, как обычно, были скрыты за стеклами солнцезащитных очков. Вблизи он почему-то оказался больше, чем мне помнилось.
– Есть пара минут? – спросил я.
– Что ж, ты хотя бы дождался, пока свалят федералы. Знаешь, что их спугнуло?
Я только пожал плечами, но Каторжник кивнул, будто я сказал что-то существенное.
– Надо понимать, в городе наметилась добыча покрупнее. Или они просто решили не светиться рядом с детьми. Неудачники. Даже зашифроваться толком не могут.
– Ты слышал о Диллоне? Диллоне Гарнере?
– Угу. Не лучшие новости с утра.
– Поверить не могу. В школе говорят, что он покончил с собой, потому что был Зверлингом.
– В том числе. А еще – что он связался с федералами и признался во всех грехах. Знаешь, позвонил в эту гребаную программу адаптации, как послушный мальчик. А потом узнал, что его увезут сегодня утром.
Интересно, этот день может стать еще хуже?
– Но почему он не сбежал?
Каторжник снял очки и внимательно на меня посмотрел.
– Такова жизнь, бро. Просто она не для всех. Я тоже не уверен, что выжил бы в бегах, отрезанный от всего, что знаю.
– Но ты два года сидел в колонии.
– Не сравнивай. С моими связями это были скорее каникулы. Халявная жратва, постель, Интернет. У меня было все, что душе угодно, – может, кроме девчонок.
– Не вижу разницы.
– Любой срок не бесконечен, – сказал Каторжник. – Судья вынесла приговор, и меня упекли в тюрягу, но я видел свет в конце туннеля, смекаешь? Рано или поздно меня выпустили бы. А Хаусхолдер затеял настоящий крестовый поход, и федералы пляшут под его дудку. Кто знает, сколько продлится это дерьмо? Вый дешь ли ты вообще на свободу?
– На днях нескольким родичам устроили побег с базы.
– Знаю. Неудивительно, что федералы зашевелились.
– Но тебя они вроде не трогают?
Каторжник покачал головой.
– Пока нет. Но это еще ничего не значит.
– Все так запуталось.
– Мне можешь не рассказывать. Хочешь совет? Если ФБР тебя заметет, коси под идиота. Даже если тебя посадят в клетку. Главное, не превращайся у них на глазах – и к камерам это тоже относится.
– А если у меня не будет выбора?
– Ты не слушаешь, – ответил Каторжник. – Пусть сажают в клетку, плевать. Когда это дерьмо закончится – потому что все дерьмо рано или поздно заканчивается, – сядут уже они, а ты останешься чистеньким. Их осудят за охоту на ведьм, а общественное мнение будет на твоей стороне. Но если тебя засекут за превращением, игре конец. Ты станешь фриком и уже не отбрешешься.