– В связи с тем, что мы сейчас ведем расследование причин его смерти, – пояснил Лев деловито и даже несколько сухо. – У нас есть все основания считать его смерть убийством. Причем заказным. Как вы думаете, кто мог желать его физического устранения?
В глазах Фариошкина промелькнул нешуточный испуг. Пожимая плечами, он растерянно сообщил, что даже предположить не может, кто хотел бы убить Платона. Последний раз они созванивались тридцать первого декабря, поздравляли друг друга с наступающим Новым годом. И все… Хотя нет! Было еще несколько малозначащих звонков на уровне «здравствуй и до свидания».
– Хорошо. – Гуров утвердительно кивнул, мысленно отметив, что его собеседник что-то знает, но на откровенность никак не настроен. – А что это за история была с исчезновением денег за большую партию рыбы? Вы же работали в рыбном ведомстве и наверняка могли об этом слышать. А еще нас интересует история с поставками в Россию электроники по завышенной цене. К ней непосредственное отношение имел Платон Зубильский.
Суматошно засучив руками, Фариошкин поспешил уведомить, что ни о чем таком ни сном ни духом не ведает и вообще абсолютно ничего не знает ни о каких махинациях. Поднявшись с кресла, Лев откланялся и направился к выходу, но на полпути остановился и, оглянувшись, совершенно нейтрально предложил:
– На всякий случай советовал бы вам, пока идет расследование, выехать куда-нибудь подальше за пределы Москвы. К родственникам, к знакомым…
Удивленно захлопав глазами, хозяин квартиры недоуменно уточнил:
– А… в чем дело? С чем связана такая необходимость?
– С тем, чтобы и вас не отправили следом за Платоном, – все так же безмятежно пояснил Гуров. – Вы слишком много знаете, а некие господа уже начали процесс ликвидации тех, кто может дать нам хоть какую-то информацию. И даже если вы своей кровью подпишете им клятвенное заверение в том, что будете молчать, это их не остановит. Поэтому вам лучше уехать сегодня же, немедленно и не возвращаться сюда до тех пор, пока мы не завершим расследование по Зубильскому и не выловим всех, кто причастен к его смерти.
Лицо Фариошкина приобрело землистый оттенок, и он, беззвучно шевеля губами, наконец-то смог произнести:
– Боже! Неужели все настолько плохо? Да, знаете, Платон мне как-то сказал в телефонном разговоре, что ему угрожали. Но не сказал, кто именно. Хотя… Об этом и так догадаться несложно, наверняка хватало тех, кто желал ему смерти. Он мне как-то раз лет семь назад дал целую сумку скоросшивателей с бумагами, чтобы я ее оставил у себя дома на хранение. Ну, я взял и спрятал в чуланчике. Может быть, это то, что вам нужно? Я сейчас принесу…
«Ого! А вот это уже результат – полный комплект досье, составленных Зубильским!» – мысленно отметил Лев, заранее прикидывая, насколько далеко теперь может продвинуться их расследование. Однако всего минуту спустя его огорошила весьма неприятная новость, которую принес хозяин квартиры, выйдя из спальни:
– Это невероятно! Лев Иванович, сумка на месте, но она пустая! Представляете?! Кто-то пробрался в мою квартиру и забрал все материалы! Я даже не знаю, когда это могло произойти. Я туда, по сути, никогда не заглядывал, и… Лев Иванович, а меня точно могут убить?
– Ну, учитывая то, что из вашей квартиры украли бумаги, а вас при этом не тронули, то… Возможно, не все так уж и безнадежно. Нельзя исключать, что о вас теперь вообще забудут. Хотя… – Гуров пожал плечами.
– Нет, нет, не забудут… Наверное, вы правы – мне надо уехать… – Фариошкин обреченно вздохнул: – Ладно, все равно уж теперь придется прятаться. В общем, аферу с рыбой я помню, но честно скажу, что мне от той хитрой сделки не перепало ни гроша. Да и Платону показали большую фигу. Все деньги ушли в офшор на Багамах, где они словно растворились в океане. Был у нас с Платоном один подельник – сотрудник коммерческого отдела Минрыбхоза. Такой жох и хват, что только держись. Фамилия его Горюхин. Звать – Вольдемар Петрович. Он сейчас владелец крупного рыбопромыслового холдинга «Зюйд-вест-фиш». Все прочие, кого я знаю, – мелкота, которая едва ли представит интерес. Они или уже не у дел, или даже умерли…
Когда Гуров, попрощавшись со своим собеседником, спускался по лестнице, запиликал его сотовый. Звонил Крячко. В его голосе звучали одновременно злость и досада:
– Лева, ты представляешь? Прямо перед моим приездом в больничной палате добили того вчерашнего «киллера». Вот такая хрень! Ему ночью сделали операцию, он утром отошел от наркоза и, как считал хирург, мог подняться на ноги максимум через неделю. И что бы ты думал? Охранник прошляпил. Пацана туда назначили из территориального райотдела – видать, салага, зеленее огурца. Лопух полнейший! Пришла медсестра в марлевой маске, со шприцом на подносике, дескать, укол надо сделать… Зашла в палату, уколола и ушла. А раненый через пару минут дернулся и замер. Прибежал врач, а он уже готов. «Медсестру» так и не нашли – никто не видел, как она в больницу пришла и как оттуда ушла.
– Ясно… Ну, а с теми моими, так сказать, задирами, ты уже пообщался? – спросил Лев, едва сдержавшись, чтобы не выразиться непечатным слогом.
– Да, Лева, пытался я с ними поговорить… – Голос Станислава теперь звучал вообще с похоронными интонациями. – Но, похоже, и с этими двумя каши не сваришь. Я так понял, они полностью «съехали крышей». В камере сидят, как пришибленные. Вызвали к ним врача. Тот посмотрел и сказал, что у них сейчас что-то наподобие «ломки» и, чтобы вывести их из этого состояния, им нужно дать точно такой же препарат, на который их подсадили. А кто знает, чем и сколько времени их пичкали? Да если бы и знали… Где его взять, этот гребаный химикат?
– И каков прогноз?
– Хреновый… – хмуро буркнул Крячко. – Врач сказал, если еще сутки они не получат свой наркотик, то спятят окончательно. Думаю, это чья-то хитрая разработка для подготовки «живых торпед». А у тебя что там?
– Старик назвал одну фамилию… Хочу сейчас встретиться с Вольновым – пусть за этого типа возьмется ФСБ. Чую, там дело попахивает не только крупными аферами, но есть моменты и более серьезного свойства, касающиеся экономической безопасности государства. Давай-ка вот что… Я сейчас созвонюсь с Петром – как там у него с думской тематикой, вдруг кого уже нашел? Ну, а ты попробуй потрясти своих информаторов, если у тебя кто-то есть в Измайлове.
Подойдя к своему «Пежо», Лев набрал номер Вольнова. Договорившись с ним о встрече, он тут же созвонился с Орловым. Тот, как видно, в этот самый момент был чем-то занят, поскольку говорил с нотками недовольства:
– Лева, что за «дзынь-дзынь» в обеденное время? Чего там у тебя?
Узнав сразу о двух «проколах», случившихся пусть и не по вине оперов, но в любом случае весьма досадных, Петр издал рычащее междометие, пригрозив «головы посрывать» всем тем, кто прошляпил убийство задержанного. Немного остыв, он сообщил Гурову, что его просьбу выполнил – ему удалось выйти на «одного нормального мужика» из думского техперсонала. По словам Орлова, тот уже давно работает на Охотном Ряду, чуть ли не с того момента, когда там обосновался парламент. Обладая феноменальной памятью, этот думский старожил хорошо помнит всех парламентариев поименно, даже самых первых созывов.