Закончив разговор, Гуров сел в кабину и тут внезапно заметил двух молодых людей, которые с деланым безразличием о чем-то беседовали у соседнего подъезда. Что-то сразу же ему подсказало: хлопцы какие-то мутные! Не исключено, эти ребята пришли по душу его недавнего собеседника.
Он снова набрал номер Петра. На сей раз тот откликнулся без намека на нервозность. Обрисовав ситуацию, Лев предложил выделить пару практикантов, чтобы те сопроводили старика до аэропорта и посадили в самолет.
– Какой он ни есть, но мы обязаны обеспечить его безопасность, тем более что эти удальцы, скорее всего, притащились за мной. Надо будет проверить свою «тачку» на «жучки». Видимо, где-то успели присобачить, твари!
– Давай адрес, ребята сейчас выедут! – пообещал Орлов, попутно кому-то отдавая распоряжения.
Закончив разговор, Гуров вновь набрал номер Фариошкина. После пятого или шестого гудка, услышав уже знакомый чуть дребезжащий голос, Лев настоятельно порекомендовал старику из дома пока не выходить.
– Да и к себе никого не впускайте! – категорично уведомил он. – К вам сейчас приедут двое наших сотрудников, которые назовут пароль: аэропорт. Запомнили? Аэропорт! Тех, кто не знает пароля, посылайте куда подальше. Вас проводят до аэропорта и посадят в самолет. Неделю поживете в другом городе. Вам все понятно?
Поблагодарив Гурова за заботу, его собеседник поспешил сообщить:
– Лев Иванович, вот что я еще вспомнил! Платон как-то мне сказал, что если с ним что-то случится, то за него воздаст Будда. Я так и не понял, что он имел в виду – он вроде бы буддизмом не увлекался, да и вообще, по-моему, ни во что не верил… Но, может быть, вы догадаетесь, что он хотел этим сказать?
Уже собираясь запустить двигатель, Лев снова взглянул в салонное зеркало и, увидев все тех же двоих, оживленно беседующих в тени большого тополя, убрал руку от ключа зажигания. Ему вдруг захотелось «приколоться» в духе Станислава Крячко. Да и рассмотреть поближе этих «случайных прохожих» не мешало бы. Выйдя из машины и открыв капот двигателя, он для видимости там немного покопался, после чего, захлопнув его, обернулся к парням, беспомощно разводя руками:
– Молодые люди, не поможете толкнуть эту жестянку как-нибудь, а то аккумулятор сдох начисто, и реле, зараза, не реагирует…
Те, переглянувшись, как будто даже обрадовались услышанному. Они с готовностью подошли к «Пежо» и, когда Гуров сел за руль, усердно стали толкать машину, прокатив ее метров десять. Наверняка они толкали бы и дальше, но Лев включил передачу и повернул ключ зажигания. Фыркнув, двигатель как бы с неохотой завелся. Гуров выглянул из кабины и, поблагодарив своих «помощников», протянул им сторублевку:
– На пиво, мужики, возьмите!
Но те, изобразив великодушные жесты, заверили, что помочь хорошему человеку для них было вовсе не в тягость, а, наоборот, большим удовольствием. Уезжая, он продолжал наблюдать за «доброхотами», которые, поглядывая ему вслед, пошли напрямую к тому подъезду, где жил Фариошкин. Это окончательно подтвердило его подозрения в том, что эти двое здесь околачиваются неспроста, и решение вызвать сопровождающих для старика было совершенно обоснованным…
С Вольновым они встретились на бульваре у фонтана, где пару недель назад купалась веселая, хмельная десантура, справлявшая свой праздник. Лев во всех подробностях рассказал Александру о том, что ему удалось узнать о «благопристойных буржуа» Горюхине и Шукслере. Выслушав Гурова, Вольнов понимающе кивнул. Он пообещал по своим каналам собрать об этих двоих (и не только о них, но и иных господах этого же круга) максимум информации. Заодно решил поставить в известность и свое начальство, которое наверняка заинтересуется их былыми и нынешними «подвигами». Договорившись созвониться, они расстались. Лев с бульвара сразу же отправился в главк – Орлов только что сообщил по телефону о прибытии туда думского старожила.
Разговор состоялся в кабинете Петра. Когда Лев прибыл, знакомый Орлова уже распивал с ним чаи. Вместе с Гуровым к Петру поспешил и Станислав, к этому времени вернувшийся из Измайлова. Он там разыскал одного своего давнего информатора «по ситуации», но единственное, что смог узнать – в тех краях Скотч никогда не появлялся. В общем и целом, измайловский криминалитет о нем был наслышан, однако Мостюха никоим образом там не «засветился», поэтому информатор мог лишь пообещать, что, как только ему что-то станет известно, он обязательно позвонит.
Знакомый Орлова внешне оказался некоторым подобием сыщика Эркюля Пуаро в исполнении Дэвида Суше. Крупнотелый и вальяжный, он словно копировал своего кинодвойника. Когда Лев и Стас вошли в кабинет, Орлов, изобразив размашистый жест, с оттенком торжественности представил:
– А вот, Андрей Трофимович, и наши корифеи сыска! Вот Лев Иванович Гуров, а это Станислав Васильевич Крячко.
Опера, обменявшись с гостем рукопожатием, расположились на свободных местах и вопросительно взглянули на Петра. Тот, в свою очередь, посмотрел на своего визитера, и гость, согласно кивнув, рассказал историю измены жены депутата Поплеукина с известным на ту пору многоборцем Виталием Мостюхой.
Их роман завязался на городском чемпионате Москвы, где Мостюха завоевал первое место. Случайно машины Анны Узинцевой (брать фамилию Поплеукина она отказалась еще при замужестве) и новоиспеченного столичного чемпиона оказались рядом. А может, и не случайно… Однако встреча произошла, и от спорткомплекса они уехали каждый в своем авто, но уже в одной «связке». Об их бурном романе вскоре заговорили во всех столичных «светских салонах», попала эта информация и на страницы «желтой прессы».
У Поплеукина с женой состоялось весьма громкое выяснение отношений с «битьем горшков» и громким разводом. А пару месяцев спустя, по прилете с зарубежных соревнований, Мостюха был задержан в аэропорту с грузом наркотиков. И хотя его защищала целая команда адвокатов, спортивная знаменитость на три года попал за решетку. Кто-то очень жестко надавил сверху, что и повлияло на решение суда.
Впрочем, Поплеукин недолго радовался своей победе. Не прошло и полгода, как его самого выперли из депутатов за финансовые махинации и неуплату налогов. Благо удалось отделаться условным сроком и астрономическим штрафом.
Поддерживали ли связь Анна и Виталий во время его заключения и позже, когда он вышел на свободу «сумочником» Скотчем – осталось неизвестным. Однако, учитывая то, что Анна, несмотря на обилие потенциальных поклонников, продолжала оставаться одна, можно было сделать вывод, что это вовсе не случайно. По некоторым данным, у Анны Узинцевой имелась городская квартира в центральной части столицы и загородный дом в каком-то коттеджном поселке, именуемом Кротово.
Когда гость Петра отбыл, тут же по итогам этой встречи в кабинете Орлова состоялось блицсовещание, хотя и лаконичное по продолжительности, зато довольно-таки насыщенное эмоциями. Стас, едва за «Эркюлем Пуаро» закрылась дверь, категорично объявил, решительно рубанув кулаком:
– Немедленно едем туда! Он там. И больше ему быть негде!