Карс Адон перехватил мой взгляд:
– Ваши люди уже давно начали приходить сюда. Они бегут от Канкредина. Я заключаю с ними союзы – как и говорил тебе. Думаешь, Хэрн бы это одобрил?
Уж не знаю, что сказал бы Хэрн. Союзы – это, конечно, хорошо, но уж больно много от них хихиканья и заигрывания, да лагерь выглядел странно. Вежливые, спокойные варвары незаметно, исподтишка рассматривали моих соплеменников. Те же сбивались в кучки и глазели в открытую. Некоторые из наших, похоже, были не в курсе, что они заключили какое-то соглашение. Кто-то шипел вслед Карсу Адону. Другие сидели в полной прострации и тупо глядели вдаль. Карс Адон объяснил, что к большинству из них колдун подобрался слишком близко.
– Боюсь, Канкредин причинил какой-то вред их душам. Они думают, будто находятся у нас в плену. Мы вынуждены кормить их. – Он вздохнул. – Мне часто хотелось, чтобы твой брат оказался здесь и все им объяснил.
Мы прошли в шатер Карса Адона – он где-то раздобыл белый шатер такой величины, что в нем можно давать представления. Над ним гордо реял яркий флаг. Там мы и поужинали. Еда была очень простая – совсем не такая, которую требовал подавать себе наш король, – но трапеза здорово сбивала с толку. Варвары выставляют на стол все блюда сразу, но тебе не полагается ничего делать самому: все подносят и накладывают мальчишки-слуги. Я заметила среди них Кеда, но он постоянно держался у противоположного края стола. Видимо, до сих пор боялся меня.
Всю трапезу меня переполняли очень странные, смешанные чувства. Я робела – но при этом ощущала себя как дома; при нашем короле мне никогда не бывало так легко и покойно. Может, я предательница? Нет, глупости это, – в лагере ведь полно моих соплеменников, и мой дедушка перенес меня туда, где мы встретились с Карсом Адоном, как будто хотел, чтобы эта встреча состоялась. И что самое странное, Карс Адон непрерывно рассказывал мне о своих планах.
– Ты согласна? – то и дело спрашивал он. – Думаешь, Хэрну это понравится?
Это все из-за Хэрна. Даже удивительно, что брат произвел на Карса Адона такое же сильное впечатление, как Карс Адон – на Хэрна. Они ведь совсем недолго разговаривали. Но каждый после той беседы много думал о другом и – как оказалось – пытался жить, подражая другому. Точнее, тому, каким он этого другого представлял. Похоже, Карс Адон приписал брату кучу достоинств, которыми тот на самом деле вовсе не обладал. Хотя откуда мне знать? Хэрн явно отнесся к Карсу Адону точно так же, и теперь варварский король из кожи вон лез, лишь бы соответствовать этому идеалу.
После ужина Карс Адон отослал своих советников в другой конец шатра и сказал, что ему необходимо пообщаться со мной наедине.
– Ваш король согласится на переговоры? – спросил он. – Если я предложу ему союз, согласится ли он выступить вместе с нами против Канкредина?
Наш король стоял лагерем на озере, при нем было всего пятьдесят человек, а вверх по Реке шел колдун, – так что, по-моему, ему не приходилось особенно выбирать.
– Думаю, согласится, если ты пошлешь кого-нибудь, к кому он прислушается и кому сможет доверять. – Однако я подозревала, что он не станет слушать ни одного из этих знатных варваров.
– У меня есть на примете подходящий человек, – протянул Карс Адон и разослал слуг искать его.
А потом вновь обратился ко мне:
– Ты тогда упомянула про накидку. – В голосе его звучало искреннее почтение. Ну да, конечно. Ведь для него ткачество – магическое искусство. – Может, мне следует попросить нашего посланца, чтобы он принес твою незаконченную работу сюда?
– Да! Да!
Я тут же рассказала Карсу Адону, почему это так важно. Мне никогда и в голову не приходило, что стану с кем-то делиться этим. Но тот открыл передо мною душу. И мы оба были детьми Единого. Да и Канкредин угрожал нам всем.
А еще я поведала про первую накидку и про то, как она ослабила наложенные колдуном узы.
– Но я не знаю, что нужно сделать, чтобы освободить дедушку от уз, созданных Кенблит. Может, у тебя есть какие-нибудь мысли?
Когда Карс Адон это услышал, ему окончательно сделалось не по себе. Он принялся нервно теребить край плаща. Видимо, он полностью полагался на помощь моего искусства, но при этом ему было стыдно, что он вроде как заставил меня все выболтать.
– Но я ничего не понимаю в волшебстве! – запротестовал он.
– В этом никто ничего не понимает, – успокоила его я. – Но ты можешь посмотреть на это дело свежим взглядом, со стороны.
Кажется, мои слова ему польстили. Карс Адон задумался.
– А что ты дала нашему Великому Отцу своей первой накидкой? – уточнил он.
– Заклинание Канкредина в нарушенном виде и наше путешествие вниз по Реке. Вторая накидка начинается с рассказа короля о том, как Единый оказался связан. А дальше излагается, что происходило, когда мы двинулись вверх по течению Реки.
Карс Адон погрузился в размышления.
– А может, – вымолвил он наконец, – тебе нужно возвратить ему эти узы и вместе с ними всю Реку? И возможно, добавить еще историю о том, как ты все это обнаружила?
А ведь он прав! Я поняла это сразу же, как только услышала. Потому и тку это сейчас. Но на этом история не заканчивается, и нужно продолжать.
Я все еще благодарила Карса Адона за сообразительность, когда в шатер кто-то вошел со словами:
– Повелитель, мне сказали, вам от меня что-то нужно.
Мы подняли головы. Это оказался дядя Кестрел. Он почтительно поклонился Карсу Адону, хотя голова у него по-прежнему тряслась.
– Дядя Кестрел! – взвизгнула я, вскочила и повисла у него на шее.
– Ага! Я так и думал, что в этой заварушке без вас не обойдется, – поприветствовал меня дядя.
Я поцеловала его в крючковатый нос. Мне пришло в голову, что мой дедушка немного похож на дядю Кестрела, и это была хорошая мысль. Выяснилось, что дядюшке вместе со всеми прочими жителями Шеллинга пришлось бежать от Канкредина – буквально через день после того, как мы уплыли от мельницы. Река разлилась и затопила почти все дома. Звитт так перепугался, что заставил шеллингцев уйти с равнины в горы. А нам понадобилось куда больше времени, чем им, чтобы добраться до этих мест, из-за того, что Река сильно петляла.
Карс Адон велел дяде Кестрелу отправиться в лагерь к нашему королю и договориться о встрече. И строго-настрого приказал ему принести сюда мой ткацкий станок и пряжу. Дядя Кестрел несколько удивился, что его выбрали для такого важного дела, но это была хорошая идея. Робин ему поверит, а король поверит Робин.
– Ага, – согласился тот. – Накидка, понял. Я должен сходить туда и принести все это.
Дядя Кестрел сохранил свои независимые манеры, но видно было, что он чрезвычайно высокого мнения о Карсе Адоне.
Той ночью я спала в шатре вместе с какими-то девушками-варварками. Они трещали в точности как обычные девчонки, когда остаются одни. Эти девушки рассказали мне, что Карс Адон спрашивал у всех наших, которые приходили в долину, не знают ли они семью Клости. И дядя Кестрел, когда явился сюда, признался, что знает. Карс Адон чем-то напомнил ему Хэрна. Они несколько часов проговорили про Шеллинг и Хэрна. Девушки, честно признаться, были потрясены: с чего это вдруг их Адон – так они его называли – интересуется местными? Их история порадовала меня. Значит, все идет хорошо.