Да, именно так. Почти.
Габбас почесал бороду.
– Полагаю, я могу тебе в этом помочь. Скоро за мной приедут, я скажу за тебя слово. Где ты хочешь сражаться?
Ислам пожал плечами.
– Не знаю, брат. Мой джамаат… все они теперь в раю. Кому я нужен? Если здесь есть чеченские амиры, я примкнул бы к ним. Проще, когда рядом свои. Я даже язык толком не знаю.
– Надо учить! – наставительно сказал Габбас. – Все братья должны знать языки друг друга. Предупреждаю тебя, смотри не на то, кто какой национальности, а на то, кто и как сражается, кто по-настоящему искренен и усерден в вере. Мы все братья-мусульмане, и в этом наша сила. Насаждая национализм, неверные хотят расколоть наши ряды.
– Брат, я и не думал о национализме. Просто очень тяжело, когда тебя не понимают, ты один говоришь на таком языке.
Габбас понял руку.
– Брат, не оправдывайся. Я и не обвиняю тебя ни в чем, просто говорю, что лучше выучить язык. Так тебе будет проще. Думаю, здесь есть чеченские амиры. Они с радостью примут тебя в свой джамаат, тем более после того, что я расскажу им. Но тебе нужна кличка, брат. Не дело представляться своим подлинным именем. Ты бы какую хотел?
Ислам пожал плечами.
– Я не знаю, брат.
– Тогда кличку дам тебе я. Ты теперь Эхбааль. Пусть Аллах улыбнется, когда ты предстанешь перед Ним и назовешь себя.
– Эхбааль? А что это значит, брат?
– Это означает «счастливчик». Пусть Всевышний даст тебе на джихаде нечто большее, чем то, что ты сделал до сих пор. Аллаху акбар!
Когда они уже приканчивали свою еду, дверь комнатушки, размещенной в задней части мастерской, открылась. Вошел человек, который не снимал очки даже в темных помещениях. Он был лысоват и чисто выбрит в отличие от многих амиров. Из-под легкой куртки сбоку что-то выпирало. Людям, знавшим его, было известно, что он всегда носил с собой короткоствольный автомат.
– Мохандес, ты здесь! Мы думали, что тебя уже не вытащить, даже не знали, где ты находишься.
– Аллах не дал нам стать шахидами, эфенди.
– Хвала Аллаху! Это решено Им, значит, ты все еще нужен на джихаде. Нам тут тебя не хватало, братья спрашивали о тебе. А Ибрагим?..
Габбас отрицательно покачал головой и ответил:
– Ибрагим теперь шахид.
– Пусть Аллах примет его в садах праведников и даст ему то, чего он был лишен здесь.
– Да, пусть Аллах примет его в садах праведников.
– А это кто?
– Это Эхбааль. Он бежал вместе со мной, эфенди. Вытащил меня из машины. Только поэтому я не стал шахидом вместе с Ибрагимом.
Лысоватый амир уставился на него, и Ислам почувствовал себя весьма неприятно.
– Аллаху акбар! Поехали.
Они вышли из мастерской. На улице было уже темно. Тени прятались в углах, шарахались от света лампочек, висящих кое-где. В конце улицы стоял внедорожник, большой, новый, черный, за ним приткнулась «Тойота». Габбас с амиром сели во внедорожник, а Ислам задержался, не зная, как ему быть дальше. Один из братьев в черной рубашке, темных очках и с автоматом показал ему на «Тойоту».
Машины тронулись.
– Кто нас сдал? – спросил Габбас, когда они выруливали на трассу.
– Исматулла, сын свиньи и шакала! – жестко проговорил амир. – Он стучал местным. Мы уже наказали за предательство его и всю эту поганую семью.
– Аллаху акбар!
– Ты мне нужен, Мохандес, сбежал как раз вовремя. Ты еще хорошо помнишь язык американцев?
– Да, эфенди. Надо что-то сделать в Америке? Я готов!
– Нет. – Эмир отрицательно покачал головой. – Я знаю, Мохандес, что ты готов, но сейчас не время. Я разговаривал с шейхом всего пару дней назад. Он сказал, что воевать с Америкой сейчас – большая ошибка. Американцы устали от войны, но они все еще сильны и могут здорово помешать нам. Наша главная задача сейчас – это создание халифата. Вот ради чего мы должны сражаться. Надо свергнуть неправедных везде, где бы они ни были, и установить шариат в возможно большем числе стран. Сейчас Аллах дает братьям уникальную возможность сделать это. Надо просто растолковать Америке, что если она не будет вмешиваться, то мы не станем ее атаковать. Дадим им жить так, как они хотят, во всей мерзости их грехов, если не оставят нас в покое. Америка устала от войны, у нее больше нет денег, а с нами больше праведных братьев, чем когда бы то ни было за все время джихада на пути Аллаха.
– Аллаху акбар! Как хорошо сказано.
– Американцы сейчас нужны нам прежде всего как союзники, а не как враги. Надо дать им уйти с Востока, не потеряв лицо. Пусть они и дальше гниют. Расплата будет скорой. Но главное – свергнуть неправедных и установить халифат везде, где это возможно. Разрушить границы, прочерченные неверными, и создать единую мусульманскую общину. Вот за что надо сражаться прямо сейчас. Устраивать какие-то дела в Америке теперь совсем не время.
– Я понял, эфенди. А что шейх сказал еще?
– Шейх сказал, что как только мы установим шариат Аллаха в возможно большем количестве стран, нам надо будет любой ценой захватить Россию. Там есть все, что нам надо. А когда Россия будет наша, в руках мусульман окажется самое страшное оружие из всех, какое было создано неверными. Тогда мы сможем нанести удар по крестоносцам, по всем тиранам и угнетателям. Все они ощутят гнев Аллаха на своих трусливых шкурах.
– Пусть Аллах даст нам это, эфенди.
– Да, поэтому ты нужен мне в Пешаваре. И еще насчет того человека, который бежал с тобой. Как его?.. Ты уверен, что он не стукач, как эта собака Исматулла?
Габбас пожал плечами.
– Мы спаслись только волей Аллаха, эфенди. Зачем его подсаживать к нам, если нас хотели убить? Если бы он не протянул мне руку, а просто сбежал, то я стал бы шахидом вместе с Исмаилом. Получается, что он теперь мне как брат. В нем нет хитрости, и он ничего не выспрашивал. Это я кое-что выведал у него. Он не говорил ничего про тебя, про то, что хочет сражаться со мной вместе. Парень просто сказал, что хочет попасть в чеченский джамаат и воевать дальше. Стукачи так не делают.
– Чеченский… – в раздумье проговорил амир.
– Да, эфенди, он чеченец. Плохо знает языки. Наверное, даже намаз сам читать не может.
Амир провел руками по щекам.
– Из раза в раз убеждаюсь в мудрости и предусмотрительности Аллаха. Тем, кто тверд в вере и усерден на Его пути, Он всякий раз посылает именно то, что им нужно, даже если люди и не просят Его об этом. Так, значит, он чеченец и хочет сражаться вместе со своими единоплеменниками?
– Да, эфенди.
– Это именно то, что нужно. Я сделаю так, что он будет воевать именно у чеченского амира. Как думаешь, ты стал ему другом? Он благодарен тебе?