И все же полицейский улыбнулся грубому юмору этой женщины. Она хорошо держалась, и он оценил это.
– Как звали твоего мужа? – спросил он.
– Джо Бейкер… то есть Джозеф. Вы будете меня проверять? – Элла хмыкнула. – Отличным парнем был мой Джо. Пил, правда, но не был злым. Меня не бил; сам себя калечил, когда падал спьяну. Дурак.
– Чем он занимался?
– Работал на канале до несчастного случая. Он утонул. Наверное, был пьян.
– Мне очень жаль, – тихо отозвался Питт, и это было сказано вполне искренне.
Заключенная пожала плечами:
– Что уж теперь говорить об этом…
…Из Ньюгейтской тюрьмы Томас не мешкая направился на Майл-Энд в местный участок полиции и попросил проводить его к старшему по чину полицейскому, который прослужил там более шести лет. Молодой сержант, несколько удивленный такой просьбой, провел его в небольшую комнатушку, служившую начальнику участка кабинетом. Инспектор Форрест, худощавый, с залысинами и печальными темными глазами, тоже не смог скрыть своего удивления.
– Суперинтендант Питт? – Он поднялся с кресла. – Доброе утро, сэр. Чем могу вам помочь?
– Доброе утро, инспектор, – поздоровался Томас и, закрыв за собой дверь, сел на предложенный ему стул. – Как мне известно, шесть лет назад вы тоже служили в этом участке?
– Да. Из газет я знаю, что вы нашли убийцу в нашем районе. – Форрест снова опустился в кресло. – Отличная работа. Куда лучше, чем это нам удалось тогда. Правда, шесть лет назад я был всего лишь сержантом.
– Теперь у вас точно такой же случай, инспектор, – сказал Питт, с трудом сдерживая раздражение.
– Да, насколько я знаю, – согласился его собеседник, наклонившись вперед. – Все совпадает во всех деталях. О нашем тогда мало писали в газетах, но я запомнил его на всю жизнь. Бедняжка. Ей было пятнадцать или шестнадцать лет. Была красивой, говорили, до того, как он ее замучил.
– Она замучила, – поправил его суперинтендант.
– О! – Форрест в испуге покачал головой. – Да… она. Но я почему-то все эти годы считал убийцу мужчиной. Для меня это было преступление на почве секса. Извращенный мужчина, который любит причинять боль и глумиться над женщиной, для того чтобы получить сексуальное удовлетворение. Один из тех, которые жаждут повелевать, наслаждаются беспомощностью и беззащитностью своей жертвы. Это зло. Я не могу поверить в то, что это сделала женщина. Хотя, если она призналась, придется поверить.
– Она не призналась ни в чем, кроме последнего случая, когда убили Нору Гаф. Заявила, что шесть лет назад ее здесь не было, что она жила в Манчестере.
У инспектора удивленно округлились глаза:
– Но ведь похоже, что это сделал один и тот же человек. Даже в Лондоне, при всей его порочности, мы не можем допустить, чтобы такое сотворили с женщинами сразу два маньяка.
– Почему вы ничего не сказали мне о вашем случае? – спросил Питт, стараясь не казаться назидательным.
– Я? – с удивлением уставился на него Форрест. – Почему я вам не сказал?
– Да. Если бы вы это сделали, нам бы очень помогла эта информация. Мы, по крайней мере, многое бы знали с самого начала. Сравнили бы, что общего между «вашим» и двумя «нашими» убийствами, и нашли тех, кто знал о всех трех преступлениях.
– Я не сказал вам, потому что… Разве инспектор Юарт не поставил вас в известность? – изумленно забормотал инспектор. – Это ведь он вел первое дело.
Томас оцепенел.
– Я считал, что он вам об этом рассказал, это само собой разумелось, – резонно заметил Форрест.
В его голосе уже звучали нотки недоверия. Он смотрел на коллегу с некоторым сомнением. Да и сам суперинтендант вдруг засомневался во всем. Он вспомнил Юарта, его постоянное раздражение и страх.
– Какой смысл был ему лгать? – продолжал удивляться собеседник Томаса. – Правда же все равно вышла наружу!
– Нет, он мне ничего не говорил, – развел руками Томас.
Форрест промолчал. Теперь пришел его черед призадуматься.
– Вы знаете Эллу Бейкер? – помолчав, наконец спросил Питт. – Или, может, что-то знаете о ней? Вы слышали это имя?
Инспектор недоуменно смотрел на него:
– Нет. Я знаю почти всех женщин нашего квартала. Надо будет спросить у Доукинса. Он старожил и знает здесь всех проституток.
Форрест встал и, извинившись, покинул кабинет. Через несколько минут он вернулся вместе с высоким пожилым сержантом.
– Доукинс, ты когда-нибудь слышал о женщине, проститутке по имени Элла Бейкер? – спросил инспектор и повернулся к суперинтенданту: – Как она выглядит, сэр?
– Высокая, обыкновенное лицо, – начал рассказывать Питт, – но очень красивые белокурые волосы, густые и вьющиеся.
Доукинс думал несколько минут, а затем отрицательно покачал головой:
– Нет, сэр. Под это описание подходит, пожалуй, только Лотти Бриджер, но она умерла от оспы в начале этого года.
– Ты абсолютно уверен, Доукинс? – переспросил его Форрест.
– Да, сэр. Я никогда не слышал имени Эллы Бейкер и не видел на наших улицах ни одной проститутки, похожей на ту, что вы описали.
– Спасибо, сержант, – отпустил его инспектор. – Это все, вы свободны.
– Слушаюсь, сэр. Спасибо, сэр. – Доукинс, немало озадаченный, с громким щелчком закрыл за собой дверь.
– Что все это значит? – спросил Томаса сконфуженный Форрест. – Не собираемся ли мы признать, что эта женщина никакого убийства в нашем квартале не совершала?
– Я и сам не знаю, в чем мы собираемся признаться, – отозвался Питт. – У вас есть протоколы этого дела? Я хотел бы с ними познакомиться.
– Конечно. Я распоряжусь, чтобы их сейчас же передали вам.
Извинившись, инспектор вышел и отсутствовал целых пятнадцать минут, тянувшихся мучительно долго, пока наконец не появился вновь с тоненькой папкой в руках.
– Вот они, сэр. Не так уж много.
– Благодарю вас.
Суперинтендант немедленно открыл папку и углубился в нее. Форрест был прав: материала было действительно на удивление мало, но подробности всех трех убийств поразительно совпадали. Здесь они были перечислены клинически точно, без эмоций, безукоризненным каллиграфическим почерком. Имя жертвы оказалось неправдоподобно простым: Мэри Смит. Настоящее ли это было имя? Или, не зная его, судебные власти просто дали ей первое, которое пришло в голову? Девушка была новичком в квартале, да и вообще в профессии. Ни слова не было сказано о месте ее рождения, о ее семье и личной собственности.
Питт внимательно прочитал описание всех предметов, обнаруженных в комнате первой жертвы. Ни один из них не мог стать ключом к разгадке. Но, конечно, там не было ничего принадлежавшего Финли Фитцджеймсу или какому-то другому джентльмену.