Или я не прав?

Я не знаю, что делать. В поисках поддержки я смотрю на маму – судя по ее взгляду, сейчас она полна ненависти ко мне. Я не хотел, чтобы она знала, как я поступил с Тесс. Я понимал, что это просто убьет ее, особенно после всего, что было прежде.

Но я стал другим человеком. Сейчас все совсем иначе.

Я люблю Тессу.

Благодаря всему созданному мной хаосу я нашел любовь.

Тесса кричит, хотя я продолжаю зажимать ей рот, и пытается вырваться, но я с силой удерживаю ее. Если я отпущу ее, то случится одно из двух: либо ее мать даст ей пощечину, и мне придется вмешаться, либо Тесса скажет что-нибудь такое, о чем будет жалеть всю свою жизнь.

– Думаю, вам лучше уйти, – говорю я ее матери.

Тесса истерично извивается и пинает меня по ногам, стараясь ослабить мою хватку.

Меня всегда очень беспокоит, когда она злится – особенно как сейчас, – хотя где-то внутри я чувствую эгоистичное довольство от того, что на этот раз ее гнев направлен не на меня.

Но скоро это изменится…

Я знаю, что ее мать права насчет меня. Я действительно слишком отвратителен, чтобы быть с ней. Я не тот человек, которым считает меня Тесса, но я люблю ее так сильно, что не позволю ей снова уйти от меня. Я только что сумел ее вернуть, и я не потеряю ее еще раз. Я лишь надеюсь, что она выслушает меня, выслушает всю мою историю. Хотя вряд ли это будет иметь значение. Я знаю, чего мне ждать: узнав все, она ни за что не захочет остаться со мной. Черт, зачем мама вообще решила про это сказать?

Веду Тессу к спальне, и она вырывается с такой силой, что, пытаясь удержать ее, я вынужден снова повернуться лицом к ее матери. Бросив на нее последний полный ненависти взгляд, она ставит точку и снова дергается вперед, но я крепко держу ее.

Дотащив Тессу до нашей комнаты, отпускаю ее и быстро запираю дверь.

Она с яростью смотрит на меня.

– Зачем ты это сделал! Ты…

– Ты могла сказать ей такое, о чем потом пожалела бы.

– Зачем ты это сделал! – снова кричит она. – Зачем остановил меня! Я до хрена всего хочу высказать этой суке, и это даже… я не могу даже!.. – Она колотит меня по груди.

– Ну-ну… успокойся, – говорю я, стараясь думать о том, что она вымещает на мне злость на свою мать, – я знаю, что это так.

Я беру ее лицо в ладони и нежно провожу пальцами по ее коже, не давая ей отвести взгляд. Она дышит ровнее.

– Просто успокойся, детка, – повторяю я.

Краснота уходит с ее щек, и она медленно кивает.

– Я позабочусь о том, чтобы она ушла, хорошо? – тихо, практически шепотом говорю я.

Она снова кивает и садится на кровать.

– И поскорее, – решительно заявляет она, и я выхожу из комнаты.

Возвращаюсь в гостиную; мать Тессы меряет шагами комнату. Она бросает на меня резкий взгляд, словно хищная кошка, почуявшая добычу.

– Где она?

– Она не хочет выходить. Уходите и больше не возвращайтесь сюда. Я не шучу, – сквозь зубы выговариваю я.

Она удивленно изгибает бровь.

– Ты мне угрожаешь?

– Можете понимать это как хотите, но вам лучше держаться от нее подальше.

Эта женщина с идеальным маникюром, такая собранная и чопорная, смотрит на меня с жестокостью и коварством – подобный взгляд я видел лишь у некоторых людей из компании Джейса.

– Это все ты виноват, – спокойно говорит она. – Ты запудрил ей мозги: она перестала думать своей головой. Я знаю, что ты делаешь. Я была с такими мужчинами. Когда я увидела тебя в первый раз, я поняла, что от тебя стоит ждать одних неприятностей. Я должна была заставить Тессу сменить комнату, чтобы избежать этого. Ни один мужчина не посмотрит на нее после этого… после тебя. Только посмотри на себя.

Махнув рукой, она идет к двери.

Я выхожу за ней в коридор.

– В этом и суть, разве не так? Что никто не посмотрит на нее, кроме меня. Она не будет ни с кем другим, – гордо заявляю я. – Она выберет меня, а не вас; меня, а не кого-то другого.

Она разворачивается и подходит ко мне.

– Ты настоящий дьявол, и я этого так не оставлю. Она моя дочь, и ты ее недостоин.

Я быстро киваю головой и уверенно смотрю на нее.

– Постараюсь не забыть об этом, когда сегодня вечером лягу в постель с вашей дочерью.

Как только эти слова срываются с моих губ, она изумленно открывает рот и замахивается, чтобы дать мне пощечину. Я хватаю ее за запястье и медленно опускаю ее руку. Я ни за что не подниму руку на нее или любую другую женщину, но и ей этого не позволю.

Как можно шире улыбаюсь ей на прощание, а потом захожу назад в квартиру и хлопаю дверью у нее перед носом.

Глава 40

Хардин

Я на мгновение замираю, уперевшись лбом в дверь, а когда поворачиваюсь, вижу маму: она стоит в гостиной с кружкой кофе в руках и смотрит на меня покрасневшими глазами.

– Где ты была? – спрашиваю я.

– В ванной, – отвечает она подрагивающим голосом.

– Как ты могла сказать Тессе, что ей лучше уйти? Что ей лучше оставить меня?

Я понимал, как она расстроилась, но это было слишком.

– Потому что, Хардин, – вздыхает она, поднимая руки, будто объясняет мне что-то очевидное, – ты недостоин ее. Ты сам это знаешь. Я не хочу, чтобы с ней вышло так же, как с Натали и другими. – Мама качает головой.

– Знаешь, что будет со мной, если она уйдет, мам? Мне кажется, ты не понимаешь… я не могу без нее. Я знаю, что недостоин ее, и каждую секунду жалею о том, как с ней поступил, но я могу стать достойным Тессы. Уверен, что могу.

Хожу по комнате взад-вперед.

– Хардин… это точно не продолжение твоей игры?

– Точно, мама… – Я опускаю голову, пытаюсь успокоиться. – Для меня это не игра, только не в этот раз. Я люблю ее, я правда люблю ее. – Я поднимаю взгляд на мою замечательную, добрую маму, которой пришлось через столько пройти. – Я так люблю ее, что даже не могу выразить это словами, потому что я и сам этого не понимаю. Я никогда не думал, что смогу такое почувствовать. Но она – мой единственный шанс быть счастливым. Если она уйдет от меня, я этого не переживу. Не переживу, мам. Она – моя единственная возможность не остаться в одиночестве на всю жизнь. Не знаю, какого черта я сделал, чтобы заслужить ее – даже не представляю, – но она меня любит. Представь, каково это, когда тебя любят, несмотря на все твои отвратительные поступки? Она слишком хороша для меня, и все же она меня любит. А я даже не понимаю за что.

Мама вытирает глаза, и я на мгновение замолкаю. Продолжать трудно, но я все же говорю: