Триш улыбается ей.
– Не откажусь.
Карен уходит, и наступает такая тишина, что когда она вытаскивает пробку из бутылки на кухне, звук эхом отражается от стен столовой. Она возвращается с открытым вином, и я тоже думаю выпить бокал, чтобы слегка успокоиться, но все же решаю, что не стоит. Вместе с хозяйкой мы садимся: Кен – во главе стола, Карен, Лэндон и Триш – по одну сторону от него, а мы с Хардином – по другую. Похвалив прекрасный вид и запах блюд, все принимаются молча накладывать еду себе на тарелки.
Попробовав пару закусок, Лэндон ловит мой взгляд, и я понимаю, что сейчас он раздумывает, стоит ли ему начать беседу. Я едва заметно киваю: не хочу прерывать тишину. Откусываю кусочек гуся, а Хардин в этот момент кладет руку мне на бедро.
Лэндон вытирает рот салфеткой и поворачивается к Триш:
– Ну, как вам в Америке, миссис Дэниэлс? Вы ведь здесь впервые?
Она пару раз кивает и говорит:
– Да, я здесь первый раз. Мне тут очень нравится. Я не хотела бы жить здесь, но мне правда все нравится. Ты собираешься остаться в Вашингтоне, когда окончишь университет? – Она смотрит на Кена, будто задает вопрос ему, а не Лэндону.
– Пока не знаю. В следующем месяце моя девушка переезжает в Нью-Йорк, так что все будет зависеть от того, как у нее все сложится.
Я эгоистично надеюсь, что в ближайшее время он никуда не уедет.
– Ну, я буду рада, когда Хардин закончит учебу и сможет вернуться домой, – говорит Триш, а я от удивления роняю вилку.
Все смотрят на меня; смущенно улыбаюсь и поднимаю свой прибор.
– Ты вернешься в Англию после универа? – спрашивает Лэндон у Хардина.
– Да, конечно, – резко отвечает ему он.
– Вот как.
Лэндон смотрит прямо мне в глаза. Мы с Хардином не обсуждали планы на будущее после учебы, но я даже не предполагала, что он вернется в Англию. Нам надо будет поговорить об этом, но не при всех.
– А тебе… тебе нравится Америка, Кен? Собираешься ли ты остаться здесь навсегда? – спрашивает Триш.
– Да, тут здорово. Я точно останусь, – говорит он.
Триш улыбается и делает глоток вина.
– Ты всегда терпеть не мог Америку.
– Да… раньше, – отвечает он и слегка улыбается в ответ.
Карен и Хардин неловко ерзают на стульях, а я сосредоточенно жую картошку.
– Кто-нибудь хочет поговорить о чем-то еще, кроме Америки? – выдает Хардин, закатывая глаза.
Я слегка пинаю его ногой под столом, но он не понимает намека.
Карен быстро реагирует, тут же задавая мне вопрос:
– Как прошла твоя поездка в Сиэтл, Тесса?
Я точно уже рассказывала ей об этом, но понимаю, что она пытается поддержать беседу, поэтому я повторяю перед всеми рассказ о конференции и моей работе. Это помогает продержаться нам в течение всего обеда, так как все задают мне вопросы, явно пытаясь избежать темы отношений бывшего мужа и бывшей жены.
Когда все отведали гуся и различные закуски, помогаю Карен отнести тарелки на кухню. Кажется, она увлечена своими мыслями, так что, пока мы моем посуду, я не пытаюсь завязать разговор.
– Хочешь еще вина, Триш? – спрашивает Карен, когда мы все перемещаемся в гостиную.
Мы с Хардином и Триш сидим на одном диване, Лэндон устроился на кресле, а Карен и Кен – на другом диванчике напротив нас. Такое чувство, будто мы разбились на две команды, а Лэндон у нас судья.
– Да, с удовольствием. Очень приятное на вкус, – отвечает Триш и протягивает Карен свой пустой бокал.
– Спасибо. Мы купили его этим летом в Греции, у нас был отличн… – Она замолкает на полуслове, а после паузы продолжает: – Там прекрасные места. – Затем отдает Триш наполненный бокал.
Триш улыбается и поднимает бокал, словно для тоста.
– Ну, вино просто замечательное.
Сначала меня смущает эта неловкость, но потом я понимаю, в чем дело: Карен достался такой Кен, которого никогда не видела Триш. Ей достался отпуск в Греции и поездки по всему миру, огромный дом, новые машины и – самое главное – любящий и непьющий муж. Я просто восхищаюсь мужеством Триш и ее умением прощать. В таких обстоятельствах нелегко оставаться тактичной, но она справляется.
– Кому-нибудь еще вина? Тесса, может, тебе? – предлагает Карен, передавая полный бокал Лэндону.
Я смотрю на Триш и Хардина.
– Всего один, в честь праздника.
Наконец я сдаюсь и отвечаю:
– Да, с удовольствием.
Если остаток дня будет таким же неловким, бокал вина мне не помешает.
Пока Карен наливает мне вина, я замечаю, что Хардин несколько раз кивает головой. А затем он говорит:
– А ты, папа? Ты не хочешь выпить?
Все в изумлении смотрят на него. Я сжимаю его руку, пытаясь заставить его замолчать.
Но он продолжает со злобной усмешкой на губах:
– Что? Нет? Да ладно, я уверен, что хочешь. Я же знаю, что тебе этого не хватает.
Тесса
– Хардин! – кричит Триш.
– Что? Я просто предлагаю ему выпить. Поддерживаю разговор, – говорит он.
Я смотрю на Кена: он явно размышляет, стоит ли вступать в спор с Хардином, стоит ли раздувать из его реплики настоящий скандал.
– Перестань, – шепчу я Хардину.
– Не груби, – говорит ему Триш.
Кен наконец отвечает:
– Все в порядке. – И отпивает воды.
Я по очереди смотрю на всех. Карен побледнела. Лэндон пялится в огромный телевизор на стене. Триш приложилась к бокалу. Кен выглядит ошеломленным, а Хардин со злостью смотрит на него.
Затем Хардин натянуто улыбается.
– Я знаю, что все в порядке.
– Ты просто злишься, так что давай, высказывай все, что хочешь, – замечает Кен.
Не стоило ему это говорить. Не стоило относиться к эмоциям Хардина по этому поводу так легкомысленно, словно это всего лишь проказы, которые приходится терпеть от маленького мальчика.
– Злюсь? Нет, я не злюсь. Я скорее раздражен и изумлен, но никак уж не зол, – спокойно отвечает Хардин.
– Чем изумлен? – спрашивает его отец.
Боже, Кен, да замолчи!
– Изумлен, что ты ведешь себя так, будто ничего не случилось, будто ты никогда не был настоящей сволочью. – Он показывает на Кена и Триш. – Просто смешно смотреть на вас обоих.
– Ты переходишь все границы, – говорит Кен.
Господи, Кен, хватит!
– Разве? С чего это ты вдруг решаешь, где проходят эти границы? – спорит с ним Хардин.