– О Господи! Если я скажу это, ты закончишь со своими менструальными шуточками?
– Я вовсе не шучу. Ни капельки.
Его смех ужасно заразителен. Несмотря на глупую тему разговора, мне очень приятно лежать с Хардином в постели и веселиться.
– Хардин, у меня менструация. Она началась как раз перед тем, как ты вернулся домой. Ну что, доволен?
– Почему ты этого стесняешься?
– Я не стесняюсь, просто обычно женщины обсуждают это только между собой.
– Подумаешь, я крови не боюсь. – Он прижимается ко мне.
Я морщу нос.
– Какой ты пошлый.
– Меня называли и похуже. – Он улыбается.
– Ты сегодня в хорошем настроении, – замечаю я.
– Ты тоже была бы в настроении, если бы у тебя не настали эти дни.
Я ворчу и накрываю лицо подушкой.
– Пожалуйста, давай поговорим о чем-нибудь другом, – говорю я из-под подушки.
– Конечно-конечно… ты прямо вся покраснела от волнения. – Он смеется.
Я хватаю подушку и луплю его по голове, а затем встаю с кровати. Слышу позади его смех. Он открывает комод – видимо, чтобы достать белье. Сейчас рано, всего семь утра, но я больше не хочу спать. Я ставлю кофейник и насыпаю себе хлопьев. Трудно поверить, что Рождество уже прошло и что через несколько дней этот год закончится.
– Как ты обычно отмечаешь Новый год? – спрашиваю я Хардина, когда он садится за стол в одних белых спортивных штанах.
– Иду куда-нибудь развлечься.
– Например?
– На вечеринку или в клуб. Или и туда и туда. В прошлом году так и было.
– Понятно.
Я подаю ему миску хлопьев.
– А ты как хотела бы отпраздновать?
– Не знаю. Думаю, можно сходить куда-нибудь, – отвечаю я.
Он удивленно смотрит на меня.
– Правда?
– Ну да… а ты разве не хочешь?
– Мне, в общем-то, пофиг, чем мы займемся, но если ты желаешь куда-нибудь сходить, то так мы и сделаем, – отвечает он и подносит ко рту полную ложку.
– Хорошо… – говорю я, хотя даже не представляю, куда мы пойдем. Насыпаю себе еще одну миску хлопьев. – Не хочешь спросить у отца, можем ли мы сегодня зайти к ним? – спрашиваю я и сажусь рядом с ним.
– Не знаю…
– Может, им прийти сюда? – предлагаю я.
Хардин смотрит на меня, прищурив глаза.
– Не самая хорошая идея.
– Почему? Здесь, дома, ты будешь чувствовать себя спокойнее.
На мгновение он закрывает глаза, а затем, открыв их, говорит:
– Наверное. Позвоню им чуть позже.
Я быстро доедаю завтрак и встаю из-за стола.
– Куда ты? – спрашивает он.
– Хочу прибраться.
– Прибраться? Вся квартира и так сияет.
– Ничего подобного. И раз к нам придут гости, я хочу, чтобы здесь был идеальный порядок. – Ополаскиваю свою миску в раковине и кладу ее в посудомойку. – Ты бы тоже мог мне помочь, что скажешь? Беспорядок-то в основном устраиваешь ты, – замечаю я.
– Нет-нет. У тебя с уборкой получается намного лучше.
Он показывает на пачку хлопьев и просит подать их ему. Я закатываю глаза, но все же передаю ему хлопья. Я не прочь прибраться в квартире, потому что, честно сказать, люблю делать это по-своему. Уборка в представлении Хардина – это даже не уборка. Он просто распихивает раскиданные вещи по шкафам и ящикам.
– А, и еще не забудь, что нам надо сходить в магазин и купить твои затычки, – смеется он.
– Хватит их так называть!
Я кидаю в Хардина полотенце, и, видя мое смущение, он смеется еще громче.
Тесса
Когда квартира становится чистой – по моим стандартам, – я иду в магазин, чтобы купить тампоны и что-нибудь из еды на тот случай, если придут Кен, Карен и Лэндон. Хардин хотел пойти со мной, но я знала, что он опять будет шутить на тему тампонов, поэтому я уговорила его остаться дома.
Возвращаюсь и вижу, что он по-прежнему сидит на диване. Я прохожу на кухню и оттуда спрашиваю:
– Ты еще не звонил отцу?
– Нет… ждал тебя, – отвечает он, а затем заходит на кухню и со вздохом садится за стол. – Сейчас позвоню.
Я киваю и тоже присаживаюсь напротив него. Он прижимает телефон к уху.
– Э-э… привет, – говорит Хардин.
Он включает громкую связь и кладет мобильный на стол между нами.
– Хардин? – с удивлением отвечает Кен.
– Да… ну, я тут думал, может, вы придете в гости, ну, что-нибудь такое.
– В гости?
Хардин поднимает взгляд, и я понимаю, что его терпение уже на исходе. Я протягиваю руку, сжимаю его ладонь и киваю в знак поддержки.
– Ну да… ты, Карен и Лэндон. Обменяемся подарками, раз не получилось вчера. Мама уехала, – говорит он.
– Ты точно не против? – спрашивает Кен своего сына.
– Я же сам попросил, – резко отвечает Хардин, и я сжимаю его руку. – То есть… да, я не против, – поправляет себя он, и я улыбаюсь ему.
– Хорошо, тогда я поговорю с Карен, но уверен, она будет рада. В какое время тебе будет удобно?
Хардин вопросительно смотрит на меня. Я едва слышно произношу: «В два», и он передает это своему отцу.
– Ладно… тогда увидимся в два.
– Тесса скинет Лэндону сообщение с адресом. – Он вешает трубку.
– Ну, не так уж трудно? – спрашиваю я.
– Конечно. – Он закатывает глаза.
– Что мне надеть?
Он показывает на мои джинсы и футболку с логотипом университета.
– Вот это.
– Ни в коем случае. Это ведь наше Рождество.
– Нет, сегодня день после Рождества, так что можешь ходить в джинсах.
Он улыбается и подергивает кольцо в губе.
– Я не стану встречать гостей в джинсах, – смеюсь я и ухожу в спальню, чтобы решить, что надеть.
Я стою перед зеркалом и прикладываю к себе белое платье. Хардин заходит в комнату и с улыбкой говорит:
– Думаю, надевать сегодня белое – не лучшая идея.
– Господи, перестань уже! – восклицаю я.
– Ты такая милая, когда смущаешься.
Я достаю из шкафа платье бордового цвета. С ним у меня связано много воспоминаний: в нем я ходила на свою первую студенческую вечеринку вместе со Стеф. Я скучаю по ней, несмотря на то что так злюсь… злюсь на нее. Чувствую, будто она предала меня, но в то же время она была права: не прощать ее, когда я простила Хардина, действительно несправедливо.