— Будто я какая-то кухарка, черт побери, — громко пожаловался Картер. — Словно не один из Триборнов, не сын… — Он внезапно осекся, заметив, что холодильник почти пуст. Как варить суп при отсутствии продуктов, когда вдобавок не умеешь готовить? Может, стоит сходить в магазин и что-нибудь купить?
Закрыв холодильник, Картер огляделся. Расспросы Софи о проклятой поваренной книге заставили его задуматься о так называемом наследии семейства Триборн. Дед Картера отличался тяжелым, вспыльчивым нравом. Засевшая в теле шрапнель причиняла старику постоянные мучения, питая его злобу, вдобавок дед люто ненавидел своего отца, якобы покинувшего семью. В действительности тот погиб при взрыве бойлера, но для деда это не имело значения. Старик считал, что отец предал жену и детей, бросив их на произвол судьбы. Но больше всего деда злило, что его изнуренная постоянным трудом мать заставляла всех четверых детей сызмальства работать в маленькой закусочной. Он отправился на войну, сказав, что отныне не желает иметь ничего общего с едой и готовкой. Но когда, изрешеченный осколками снаряда, дед вернулся домой, ему представилась возможность поправить дела семьи, и он воспользовался ею. Дед переиначил свою фамилию на американский манер и создал «Триборн фудс».
Обведя глазами маленькое кафе Софи, Картер решил, что его прабабушка держала закусочную примерно такого же размера. Может, чуть побольше. Ее меню не отличалось разнообразием, но ко всем блюдам она добавляла тайный ингредиент, известный лишь ей одной. Закусочная процветала, прабабушка сумела в одиночку вырастить детей после смерти пропойцы мужа. Ей даже удалось помочь многим своим родственникам перебраться в Америку из Европы.
— И теперь от меня ждут, что я продолжу семейную традицию, — со вздохом произнес Картер. — Я должен отдать себя на растерзание этому ненасытному гигантскому чудовищу «Триборн фудс» и…
Ему пришлось прервать прочувствованную речь, полную жалости к себе, потому что неожиданно раздался стук в дверь.
— Кто бы это мог быть? — пробормотал Картер. — Еще один желающий жениться на Софи? И разбить мне лицо? — Нахмурившись, он открыл дверь. На пороге стояла молодая женщина, одетая с головы до ног в черное. Ботинки, леггинсы, рубашка и кожаная куртка составляли ее наряд. Коротко остриженные волосы с густой, длинной, до самых бровей, челкой казались угольно-черными, резко контрастируя с белой кожей. Должно быть, девица их красила. На носу блестел серебряный шарик пирсинга, а над воротом рубашки виднелся край татуировки.
— Ты явно не Софи, — произнесла девица, глядя на Картера с неприязнью, словно он только что солгал, уверяя в обратном.
— Ты тоже не Софи, — парировал тот. Девица прищурила голубые глаза, смерила Картера оценивающим взглядом, а затем, видимо, решив, что тот не заслуживает внимания, вошла в кафе. — Тебе придется зайти позднее, — воскликнул Картер, не на шутку задетый бесцеремонностью, с которой незнакомка протиснулась мимо него.
— Расселл сказал, что я начну готовить с сегодняшнего дня, — проговорила девушка воинственно, словно бросая Картеру вызов.
— Понятия не имею, кто такой Расселл, а ты, на мой взгляд, мало похожа на повариху. Мы не торгуем жирными гамбургерами. — Картер презрительно оглядел девицу, как это только что сделала она сама. — И не впускаем в кафе вампиров и оборотней.
— Тогда как же ты сюда попал? — огрызнулась девица.
Картер растерянно захлопал ресницами. Наверное, Софи сказала правду — он и впрямь избалован жизнью. Прежде еще никто (кроме отца, разумеется) не говорил с ним в подобном тоне. Картер не смог удержаться от улыбки.
Незваная гостья не улыбнулась в ответ, сверля его колючим взглядом.
— Значит, ты пришла сюда готовить? — поинтересовался Картер. Злость его улетучилась так же внезапно, как и появилась. Мама говорила, что он унаследовал отцовскую вспыльчивость, но, благодаря материнским генам, гнев его быстро остывал.
Девушка повернулась к двери.
— Пожалуй, я зайду позже, когда появится Софи. Передай, что я буду у Расселла.
— Подожди! — воскликнул Картер, преграждая ей путь. — Мне нужно сварить суп на завтра.
— Так и вари. — Девушка шагнула к выходу, но Картер не двинулся с места.
— Мне легче превратить солому в золото, чем приготовить суп.
— Эта женщина наняла тебя поваром, а ты не можешь даже кастрюлю супа сварить? — Девушка потянулась к дверной ручке.
— Софи тут ни при чем, — возразил Картер. — Я приехал, чтобы попросить ее стать моей женой, а она меня прогнала. Но я хочу попытаться еще раз, поэтому остался помочь. Потом появился Генри и увел Софи, поскольку она вылепила заново его уродливую статуэтку. Собственно, Генри и велел мне сварить суп. Софи знает, что я не умею готовить. Я сын владельца «Триборн фудс», но вряд ли сумею отличить картошку от моркови. Смешно, правда?
Девушка в черном окинула Картера долгим испытующим взглядом, будто прикидывая, можно ли ему верить.
Картер невольно поймал себя на мысли, что на ее коже слишком много косметики, но если стереть боевую раскраску, девушка, пожалуй, станет довольно привлекательной.
— Кто поставил тебе фингал под глазом? — спросила она.
Картер ощупал пострадавшую половину лица.
— Приятель Софи был не особенно рад меня видеть. Он врач.
Незнакомка недоверчиво нахмурилась:
— Думаешь, если сваришь кастрюлю супа, твоя подружка растает и вернется? Ты и впрямь веришь, что этим убедишь ее выйти за тебя?
Картер горько усмехнулся краешком губ:
— Нет. Разумеется, все не так просто. Но действительно хочу, чтобы она меня простила. Я сделал кое-что, о чем жалею, и… — Он осекся, потому что девушка повернулась к нему спиной и, подойдя к холодильнику, открыла дверцу.
— Из этого даже я не смогла бы ничего приготовить. Где тут оптовый магазин?
— Не смотри на меня так. Я только вчера приехал. Из Техаса.
— Ясно. Ты «Триборн фудс». Король заморозки, — снисходительно бросила девушка.
Картер горестно застонал:
— Как я понимаю, ты покупаешь продукты на местной фермерской ярмарке, воротишь нос от овощей, сорванных с грядки более двух часов назад, и скорее умрешь с голоду, чем притронешься к пище, которая была когда-то заморожена.
— Весь последний год я провела, работая в приюте для бездомных в нищем районе большого города. Мы довольствовались тем, что нам давали. Люди заглядывали в свои кладовки и, обнаружив банку фасоли, пролежавшую три года на полке, вручали ее нам, воображая, будто совершают доброе дело. Шикарные упаковки «Триборн фудс» были для нас непозволительной роскошью. Ты будешь и дальше изгаляться, корча из себя важную особу, или, может, найдем магазин и займемся супом?
— Я за суп, — усмехнулся Картер.
Девушка остановилась перед дверью.
— Ну? — выжидательно протянула она. Картер недоуменно поднял брови. Догадавшись, что суровая брюнетка ждет, пока он откроет перед ней дверь, Картер бросился вперед и распахнул створку.