Не успели они выйти из машины, как увидели немолодую женщину, вышедшую из парадной двери. Из холла свет упал на портик. Женщина взяла газету, лежавшую на скамейке. Крохотного росточка, не более полутора метров, с короткой стрижкой темных волос. На женщине был теплый костюм из темно-бордового велюра, на ногах – теннисные туфли. Неужели это ее бабушка, прикусила от волнения нижнюю губу Джулия. Внезапно ей стало страшно.
– Пора начинать представление! – сказал Алекс.
– Не ерничай, пожалуйста! – осадила она его. – Не вижу ничего смешного. Это жизнь. Моя жизнь.
По выражению его лица она поняла, что Алекс не разделяет ее взволнованные чувства. Но у него хватило благоразумия не вступать в дальнейшую дискуссию. Он лишь коротко спросил:
– Готова?
– Нет еще! Но все равно ничего не изменится в ближайшие несколько минут! – Джулия посмотрела в окно и увидела, что женщина с любопытством уставилась на подъехавшую машину. Джулия открыла дверцу и направилась прямо к ней.
– Миссис Дэвидсон? – спросила она как можно более дружелюбным тоном.
– Да. Что вам угодно? – сухо поинтересовалась старушка. – Если вы собираетесь предложить мне какой-то товар, то сразу же предупреждаю: я ничего не покупаю.
– Мы не коммивояжеры, – поспешил успокоить ее подоспевший на помощь Алекс, одарив хозяйку самой лучезарной улыбкой.
Миссис Дэвидсон немедленно растаяла в ее лучах. А он, если надо, может в два счета покорить сердце любой женщины, подумала Джулия.
– Можно злоупотребить вашим вниманием пару минут? – спросила она. – Хотим кое о чем переговорить с вами.
– О чем именно?
– О вашей дочери, – ответила Джулия после некоторого замешательства. – О Саре.
Старушка схватилась трясущейся рукой за сердце.
– О Саре? – эхом повторила она и повернулась к Алексу. – Это вы звонили мне сегодня утром? По-моему, я ясно сказала вам, что моей дочери нет в живых. И я не собираюсь вступать в разговоры о ней с незнакомыми людьми. Прошу простить, но…
– Подождите! – взмолилась Джулия и сделала глубокий вдох. Оказывается, совсем не просто сказать то, что она собиралась сказать. – Я вам не чужая. Дело в том, что Сара – моя мать.
– Нет! Это невозможно! – отчаянно затрясла головой старушка. Ее глаза наполнились ужасом. – Сара погибла много лет тому назад при пожаре, и у нее никогда не было детей. Наверное, вам нужна другая Сара.
– Покажи фотографию! – скомандовал Алекс.
Джулия дрожащей рукой достала из сумочки фотографию, ту самую, которая была сделана в день вручения ей диплома, и молча протянула ее миссис Дэвидсон. Женщина повернулась к свету, чтобы получше рассмотреть фото. Алекс и Джулия замерли в ожидании ее реакции. И она не заставила себя ждать.
– Да, это она! – проговорила женщина, задыхаясь от волнения. – Это моя дочь Сара. – Она снова с некоторым недоумением уставилась на снимок. – Только здесь она гораздо старше! Ничего не понимаю! Ведь она погибла двадцать пять лет тому назад.
Джулия проглотила комок, подступивший к горлу.
– Как видите, не погибла. Снимок был сделан семь лет тому назад. У меня есть и другие фотографии, сделанные в прошлом году, в позапрошлом…
– Так она жива? Где она? Я хочу увидеть свою дочь!
– Мне горько говорить, но моя мама скончалась полгода тому назад.
Напрасно она так, с некоторым опозданием дошло до Джулии. Буря эмоций отразилась на лице старой женщины. Она открыла рот, чтобы сказать что-то, и не смогла.
– Я… мне… – начала она. – Воздуха! – и стала медленно оседать на землю.
Алекс вовремя успел подхватить ее на руки и понес в дом.
– Что я наделала! – причитала плетущаяся следом Джулия. Неужели она спровоцировала у своей бабушки сердечный приступ? Или того хуже – удар? Старушка такая субтильная, просто божий одуванчик. К тому же, совсем недавно она похоронила мужа. А тут она со своими дурными новостями. – Надо было ее как-то подготовить, а не рубить сплеча.
– Что сделано, то сделано! – заметил Алекс, бережно укладывая миссис Дэвидсон на диван в гостиной. Потом он подложил ей под голову подушку и, склонившись, нащупал пульс, прислушался к дыханию. – По-моему, у нее просто обморок.
– Тогда ей надо дать воды. Или холодное полотенце на голову.
– Хорошая мысль!
– Мне претит ходить по чужому дому. Ведь она нас к себе не приглашала.
– Ну, раз мы все равно вошли, то какая теперь разница? – рассудительно заметил Алекс. – К тому же, женщина опознала в твоей матери свою дочь Сару. Так что вы теперь одна семья.
– Невероятно! – пробормотала Джулия, разглядывая лежащую старушку. Бледное лицо, испещренное сотнями маленьких морщин, особенно много морщин возле глаз и в уголках губ. Судя по ее реакции, женщина очень любила свою дочь. Но с чего она решила, что Сара погибла при пожаре? И почему ее мать утверждала другое: что родители порвали с ней, узнав о ее беременности? Слишком много вопросов. Скорее бы бабушка пришла в себя и помогла ей найти ответы хотя бы на часть из них. Однако и торопить события не стоит. Женщине уже за восемьдесят. Кто знает, какие у нее проблемы со здоровьем?
– Давай вызовем службу спасения, – предложила она. – Вдруг с миссис Дэвидсон что-то серьезное?
– Не думаю! Она уже очнулась.
И действительно, женщина слабо пошевелила ногами и руками, а потом открыла глаза, уставившись на них непонимающим взглядом.
– Что? Что со мной?
– Ничего страшного! – поспешил успокоить ее Алекс, присев на корточки рядом с диваном. – У вас случился обморок после того, как мы рассказали вам о Саре.
Сьюзан прищурилась, провела рукой по волосам и сделала попытку встать.
– Ничего не понимаю! Кто вы? Почему вы здесь? Что за жестокая шутка! – в ее голосе послышалось негодование.
– Никакая это не шутка! – подала голос Джулия, усаживаясь в ногах у миссис Дэвидсон. – Меня зовут Джулия Демарко. А мою мать звали Сарой. Много лет тому назад мама сказала мне, что ее родители порвали с ней, узнав о ее беременности. И я всегда верила этому, но сегодня утром, после разговора с вами, Алекс сообщил мне, что Сара якобы погибла при пожаре двадцать пять лет тому назад.
– Да, так оно и было! – подтвердила миссис Дэвидсон и внезапно замолчала. – Но эта фотография, которую вы мне показали… Можно взглянуть на нее еще раз?
Джулия протянула женщине фото и увидела, как самые противоречивые чувства отразились на ее лице. Она долго и пристально разглядывала фото, потом обвела дрожащим пальцем контур фигуры дочери.
– Да, это, несомненно, она, моя дочь! Только здесь она много старше, чем тогда, когда мы виделись с нею в последний раз.
– На этой фотографии маме пятьдесят один, а умерла она в пятьдесят восемь.