Максим остановился на лужайке и вдохнул полной грудью свежий, чуть влажный, пахнущий травами лесной воздух.
– Хорошо! – выдохнул он.
И пошел дальше. Песенку он больше не мурлыкал и вокруг не особо смотрел, а все больше размышлял. О прожитых годах, о накопленном к тридцати трем годам опыте неудач и потерь, о несыгранных ролях, которые, видимо, никогда уже не сыграть.
Максиму было грустно, но здесь, в лесу, наедине с природой, грусть его была светлой, а сожаления почти напрасными.
– Суета сует, – тихо проговорил он.
Ну да, конечно, шекспировского Ромео в тридцать три года ему уже не сыграть. Но Гамлета еще вполне возможно. Собственно, почему бы и нет? Нужно предложить эту идею Илюше Ставинскому. Он давно мечтает снять что-нибудь классическое. А «Гамлет» – беспроигрышный вариант. Кто только его не играл! Высоцкий, Солоницын, Лоуренс Оливье, Смоктуновский… Даже Мэл Гибсон! И у каждого получалась своя трактовка, свой характер. И, кажется, роль Гамлета ни для кого еще не становилась провальной. Даже Евгений Миронов его играл. И Владимир Трухин. Хотя Трухин – тот еще актер.
Пичугин улыбнулся своим мыслям. Прошел еще немного и остановился. Снял ботинок, вытряхнул из него сухие сосновые иголки, снова обулся и пошел дальше. Заблудиться он не боялся, поскольку шел вдоль границы села. Иногда, когда деревья редели, он видел сквозь них далекие темные домики.
Глушь. Лес. Рай. Уж здесь-то, в Лучах, его точно никто не достанет. Здесь, кажется, даже мобильник берет едва-едва. И Интернета нет. Подходящее местечко для того, кто хочет залечь на дно.
Максим заметил, что снова поднялся ветер. Да и небо заволокло сероватыми облаками, отчего в лесу стало чуть-чуть темнее. А вместе с тем стало темнее и на душе у Максима. Вдруг подумалось, что проблемы, от которых он убежал из Москвы, рано или поздно настигнут его и здесь. Верилось в это с трудом, но вероятность все равно была.
Достаточно ли хорошо он замел следы? Не проговорился ли кому из знакомых, куда едет?
Максим остановился. Озадаченно нахмурился.
– Нет, – в задумчивости проговорил он вслух. – Кроме Илюхи, никто не знает. Значит, и волноваться не о чем.
– О чем не знает? – раздался у него за спиной грубый мужской голос.
Максим вздрогнул, обернулся и на всякий случай отскочил в сторону. Прямо перед собой он увидел высоченного широкоплечего мужика с квадратным подбородком, поросшим русой щетиной. Мужик был одет в камуфляжную куртку, сапоги и зеленую кепку с длинным козырьком. Из-за плеча торчал ствол ружья.
– Прошу прощения, если помешал, – пробасил незнакомец, с любопытством разглядывая Максима. – Не ожидал здесь никого встретить.
Максим облегченно перевел дух.
– Ничего страшного, – сказал он. – Я просто прогуливаюсь.
– Да. Места тут хорошие. Хотя и мрачноватые для непривыкшего глаза, – продолжая смотреть ему в лицо, верзила протянул огромную пятерню: – Егор Игнатьевич. Для друзей Егор.
– Максим Пичугин.
Он пожал пятерню верзилы.
– Максим? – гигант поднял брови. – Уж не тетки Клавы ли племяш?
– Да, – Максим улыбнулся. – А вы…
– Егор. Егор Соболев. Помнишь меня?
Максим от удивления приоткрыл рот.
– Егор?
– Он самый.
Максим закрыл рот и сглотнул слюну. Огляделся по сторонам, как бы ища поддержки. Но вокруг были только деревья. Он снова перевел взгляд на Егора Соболева. И удивился произошедшим с ним переменам. Десять лет назад это был рослый паренек, теперь же перед Максимом стоял огромный, как медведь, мужчина с обветренным лицом и жесткими колючими глазами.
– Я тебя сразу не узнал, – с улыбкой сказал Максим. – Ты изменился.
– А ты почти нет, – заметил Егор. И усмехнулся. – Такой же смазливый, только оплешивел немного. Бабы небось до сих пор, как мошкара, вокруг тебя вьются?
– Вьются, – признался Максим. – Я ведь артист. А вокруг артистов всегда много женщин. Но время и меня не щадит, как ты верно заметил. – Он скользнул взглядом по стволу ружья, торчащему у Соболева из-за плеча. – Ну а ты? Как ты поживаешь? За десять лет Инга не получила от тебя ни одной весточки. Ни звонков, ни писем – ничего.
– А чего писать? У меня все на мази. Вот это все… – он обвел взглядом лес, – мое хозяйство.
– Как это? – не понял Максим.
– Да вот так. Я егерь. И весь этот лес – мои охотничьи угодья.
– Ах вот оно что… – Максим улыбнулся. – Понятно. Значит, ты хозяин тайги. Пожалуй, в этом ты пошел даже дальше своего отца. Насколько я помню, он был всего лишь хозяином района…
Наткнувшись на тяжелый, холодный взгляд Егора, он поспешно стер с губ улыбку.
– Прости. Я не должен был так о твоем отце…
– Ерунда. Отца нет уже десять лет, и о нем редко кто вспоминает. Включая меня.
Максим ничего на это не сказал, лишь вздохнул.
– Этот гад не только прикончил моего батю, но и покалечил твою тетку, – сказал Егор.
– Да… – Максим снова вздохнул. – Правда, я не знаю подробностей. Честно говоря, никогда и не интересовался.
– Зря. Там вышла смешная история, – Егор недобро ухмыльнулся. – Убийца выстрелил моему бате в лицо, а твоей тетке – в зад. Когда она пыталась выскочить в окно. Ее выходили, но после ранения она осталась кривобокой дурой. Передвигалась на костылях и «мэкала» вместо нормальной речи.
– Ужас, – выдохнул Максим. – Убийцу так и не нашли?
Егор кивнул:
– Угу. Но не будем о грустном. – Он прищурил колючие глаза. – Ты, кажется, сказал, что вышел прогуляться?
– Да, – неуверенно подтвердил Максим. – А что?
– Как насчет того, чтобы поохотиться?
– Охота? – Максим усмехнулся и помотал головой. – Нет, это не мое.
– Да ладно тебе, Макс! – Егор ощерил в улыбке крупные белые зубы. – Это полезный опыт. Ты же актер и должен знать своих героев. Вдруг тебе предложат роль егеря? Или охотника-промысловика? А ты поди даже ружья в руках не держал.
– Не держал, – признался Максим. Он на пару секунд задумался и решился: – А что, можно попробовать. Правда, я одет не так, как…
– Ерунда, – оборвал Егор. – Кроссовки, джинсы и куртка – отличная экипировка. Я же не собираюсь тащить тебя в болота или лазить с тобой по бурелому. Прогуляемся, подышим воздухом. Может, чего и подстрелим. Ну так как? Готов?
Максим пожал плечами:
– Почему бы и нет?
– Ну, тогда вперед!
8
Вот уже полчаса они шли по лесу, и Максима вся эта история с охотой стала немного напрягать. Идти в кроссовках оказалось тяжело, порывы ветра продували легкую куртку насквозь. Кроме того, Максим не отказался бы от чашки кофе или рюмки коньяку. И его сильно тревожило, что он углубился в лес с таким человеком, как Егор Соболев. Слишком уж угрюмым и недобрым тот ему казался.