Фрол удивленно присвистнул.
– Это точно?
– Точно. Он управляющий в банке Лисицына.
Егор пристально смотрел вслед клиенту, который уже дошел до гостевого коттеджа и теперь поднимался по деревянным ступенькам крыльца.
– Не нравится мне твой взгляд, Егор, – негромко сказал Фрол. – Этот тип – всего лишь наш клиент. Поохотится и уедет. Это наша работа, ведь так?
Егор усмехнулся и коротко произнес:
– Посмотрим. Иди, отнеси ему вещи. И пусть поторопится, через двадцать минут выдвигаемся.
…Через два с половиной часа все было кончено. Огромный лось лежал на снегу, хрипя и выпуская из расширившихся ноздрей облачка пара. Трава вокруг него была забрызгана кровью.
– Класс! – восторженно воскликнул Кривцов, выходя вместе с Егором из засады с ружьем наперевес. – Не думал, что попаду!
Они подошли к умирающему зверю. Егор достал острый охотничий нож. Громила Кривцов взглянул на нож, перевел взгляд ни лицо Соболева. Тот стоял неподвижно, с ножом в руке, глядя на Кривцова в упор. Громила побледнел и невольно попятился.
– Нужно перерезать горло и спустить зверю кровь, – спокойно сказал Егор. – Справитесь?
– Я?.. Справлюсь. Конечно, справлюсь!
– Держите.
Егор перехватил нож за лезвие и протянул Кривцову. Громила взял нож и приблизился к подстреленному лосю. Соболев отошел в сторону, достал из кармана сигареты и закурил. Пока Кривцов добивал лося и спускал кровь, Егор невозмутимо курил, поглядывая на клиента.
К нему подошел Фрол.
– Ну, – сказал он с улыбкой, – вроде все отлично. Думаю, клиент доволен.
– То ли еще будет, – угрюмо добавил Егор.
Фрол настороженно посмотрел на него.
– Ты о чем?
– О «поляне», которую мы накроем, чтобы отметить охоту, – ответил Егор и посмотрел приятелю в глаза. – А ты о чем подумал?
– Слушай, Егор, то, что было, то уже прошло, – тихо сказал Фрол. – Его не вернешь. Чего ж теперь вспоминать?
Соболев жестко прищурился.
– Значит, ты считаешь, что мне не стоит вспоминать про отца? – с холодной иронией осведомился он.
Фрол понял, что сморозил не то, и, виновато глянув на Егора, примирительно пробасил:
– Я считаю, что жизнь продолжается. И если эти козлы платят нам, то это их потеря. Их проблемы. А нам – прибыток, который никогда не бывает лишним. Ведь так?
Егор молча посмотрел ему в глаза. Фрол поежился.
– Пацаны! – позвал Кривцов. – Пацаны, я его прикончил! – Громила поднялся на ноги, провел испачканными лосиной кровью ладонями по щекам, вскинул руки вверх и радостно захохотал. – Предлагаю за это выпить!
Накрыть импровизированную «поляну» оказалось делом недолгим. Кривцов сам разлил коньяк по стаканам и поднял первый тост:
– За тебя, Егор Игнатьевич! Эта охота – самое лучшее, что со мной случилось за последние десять лет! Давно не чувствовал себя таким счастливым!
Мужчины чокнулись и выпили. Потом закусили мясной нарезкой.
– Я подрежу колбасы, – сказал Егор, вынул из чехла нож и принялся нарезать дорогую итальянскую колбасу тонкими кусочками.
– Славный у тебя нож, Егор Игнатьич, – похвалил Кривцов. – Лучше ножа я в жизни не видел.
– Да, – согласился Егор. – Нож у меня хороший.
– Отлично сбалансированный, острый, как бритва, – продолжал нахваливать громила. – В ладони лежит как влитой. Такой и из пальцев-то выпускать не хочется.
– Да, нож у Егора отличный, – поддакнул Фрол, жуя вяленое мясо.
– Отцовский подарок, – сказал Егор и посмотрел на Кривцова. – На восемнадцатилетие.
– Отличный подарок, – одобрил Кривцов. – Я своему сыну тоже такой подарю. Правда, он у меня еще маленький, ему всего восемь. Бойкий пацан.
– Пацаны вырастают и превращаются в мужчин, – заметил Егор.
– Это точно, – кивнул Кривцов. И взялся за бутылку. – Ну, что, давайте еще по одной?
И они выпили еще по одной.
– Да, кстати… – Кривцов вытер руки платком и достал из внутреннего кармана куртки плотный конверт. Протянул его Егору: – Это тебе, братан. Хотел отдать потом, но чего медлить?
Егор посмотрел на конверт и спокойно проговорил:
– Это лишнее. Вы мне уже заплатили.
– Ну, так считай это премией! Держи, а то обидишь.
Егор взял конверт. Не проверяя, сунул в карман.
– Егор Игнатьич, – снова заговорил Кривцов, – я знаю, что у твоего отца были какие-то терки с моим боссом. Но с тех пор прошло много лет. И я тут вообще ни при чем.
Егор разжал губы и сухо уточнил:
– Вы про Лисицына?
– Ну да. А про кого же еще? Других-то боссов у меня нет, – он снова взялся за бутылку и разлил коньяк по стаканам. – Ну? Будем друзьями?
– Будем, – сказал Егор.
Они взяли стаканы, чокнулись и выпили. Закусив итальянской колбасой, Кривцов поднялся на ноги.
– Пойду отолью.
Егор быстро взял нож, сунул его в чехол и тоже поднялся.
– Погодите, я с вами!
Он нагнал Кривцова, и они зашагали рядом, оба высокие, широкоплечие, но Егор стройнее, пружинистей, а Кривцов тяжелее, грузнее, словно вместе с животом нес в себе тяжкий груз прожитых лет. Фрол с тревогой посмотрел им вслед.
Он услышал вскрик. Затем еще один. Потом кто-то громко выругался. После этого послышался громкий треск, пыхтенье, вскрики, звуки борьбы и даже рычание.
– Черт… – Фрол быстро поднялся на ноги и всмотрелся в мелькание темных силуэтов между стволами деревьев. В последние годы у него здорово сдало зрение, но очки он не носил по принципиальным соображениям, даже на охоту.
Движение прекратилось. Одна из двух темных фигур осталась лежать на земле, другая поднялась и зашагала к Фролу. Он натянул пальцем веко, пытаясь определить, кто из двоих возвращается, не разглядел подробностей, но приближающаяся фигура показалась ему грузной и массивной.
– Твою мать, – тихо выругался Фрол и огляделся в поисках ружья. Увидел, торопливо подошел, нагнулся и поднял его с земли.
– Оставь, – раздался над ухом грубый голос.
Сердце Фрола екнуло. Он медленно поднял взгляд. И тут же облегченно вздохнул и выпустил ружье из пальцев. Егор вытер лоб рукавом куртки и хрипло проговорил:
– Крутой мужик. Понял все по глазам, еще до того, как я ударил. Еле с ним справился.
– Ты его…
Егор кивнул:
– Да, – он усмехнулся и, слегка приподняв окровавленный нож, добавил: – А перед смертью заставил немного помучиться.