Новая пауза показалась Илье по-настоящему зловещей. «Сейчас, наверное, последуют какие-то разоблачения, о которых мне совсем не обязательно знать», – подумал он. И не ошибся.
– Позволь тебе напомнить, Пичугин, что это ты заставил меня сделать аборт, – произнесла Инга холодным голосом, от которого по спине Ильи пробежали мурашки.
– Это было давно, – как ни в чем не бывало парировал Максим. – Тогда я еще не был готов стать отцом.
– А сейчас готов?
– Да. Алешка – отличный пацан. Мы с ним друг другу понравились. Так что тебе здесь делать нечего. Думаю, у нас с Анной все получится. А ты – просто исчезни.
– Боже, какая же ты сволочь! – безнадежным голосом проговорила Инга. – Но ничего. Каким бы ты ни был, а все равно мой. И я не отдам тебя лесной ведьме. Пусть даже не надеется!
– Я не предмет, и ты не можешь меня отдавать или не отдавать. Я сам решаю, что мне делать. И если я решил, что мы с Аней будем вместе, значит, так тому и быть!
– Глупый… – сказала Инга странно смягчившимся, но от этого еще более зловещим голосом. – Глупый мой мальчик! Ты заигрался. Нафантазировал себе что-то и сам в это поверил. Но я помогу тебе обрести чувство реальности.
– Убери от меня руки, Инга. И уезжай обратно в Москву. Найди себе нового дурака, а я больше не хочу тебя видеть. Уходи!
Несколько секунд стояла тишина, а затем раздался дробный стук каблуков и грохот хлопнувшей двери. Инга ушла.
Илья быстро поднялся с кровати, натянул брюки, взял с тумбочки очки и вышел из комнаты. Максим хмуро стоял у двери, сунув руки в карманы джинсов. Его густые черные волосы были всклокочены, красивое лицо исказила болезненная гримаса.
– А, Илюх, – угрюмо проговорил он, увидев друга. – Привет. Разбудили мы тебя?
– Ерунда… – Илья надел очки и посмотрел на дверь. – Теперь она, наверное, не вернется. Не жалеешь?
– Нет.
Илья посмотрел на настенные часы.
– Следующий автобус только через три с половиной часа, – сказал он. – Что она будет делать?
– Мне плевать, – Максим пожал плечами. – Пойдет к своему тупому братцу. Он ее приютит.
– Ты же говорил, что они с братом не общаются.
– Ну, тогда завалится в кабак. Надерется. Ей не впервой.
– Но…
– Илюх, кончай меня терзать, – поморщился Максим. – Все с ней будет в порядке. Ты же ее знаешь. Эта стерва нигде не пропадет.
9
Начал накрапывать дождь. Инга шла по улице в модном белом плащике, в замшевых сапожках, с большой кожаной сумкой в руке. Лицо ее было непроницаемо спокойно. Она не знала, куда идет, она просто шла. В душе у нее царил хаос, выглядящий как нечто черное и клубящееся, и в этих клубах яркими молниями вспыхивали досада, обида и ярость.
Она сама не заметила, как дошла до остановки. Огляделась в замешательстве, не вполне понимая, где оказалась. Мимо шагала молодая женщина в красной куртке с симпатичным, но немного обрюзгшим лицом и светлыми волосами, стянутыми в конский хвост. Перед собой она катила большую детскую коляску, накрытую от ветра полупрозрачным платком.
Женщина замедлилась и уставилась на Ингу.
– Что? – грубо спросила Инга.
– Инга? – проговорила женщина удивленно. – Соболева? Это ты?
– Я, – не меняя тона, ответил Инга.
– Я Ира! Ира Куницына! – женщина улыбнулась. – Мы сидели за одной партой в школе. Помнишь меня?
– Ира… – пробормотала Инга.
Она припомнила толстую закомплексованную девочку в старенькой замызганной кофте, сидевшую рядом и смотревшую на нее с завистью и восхищением.
– Ах, Ира… – Инга растянула холодные губы в улыбку. – Да, я тебя помню. Как поживаешь?
– Нормально, – улыбнулась та. – Вышла замуж за Женьку Бабкова. Помнишь его? Такой тощий, лопоухий. Еще подглядывал за нами в туалете. Правда, он теперь совсем не тощий…
– Да… – Инга изо всех сил держала улыбку. – Рада за тебя. – Она кивнула на коляску. – Вижу, и дети у тебя есть.
– Есть. Мальчик. Коленька… – Ирина посмотрела на коляску и улыбнулась. Но по лицу ее тут же пробежала тень. – Он сейчас болеет, – со вздохом произнесла она. – Но уже идет на поправку. Представляешь, стал просто увядать на глазах. Врачи не знали, что делать, даже диагноз поставить не могли. И то пробовали, и это, а Коленьке становилось все хуже и хуже. И тогда я уговорила Женьку пойди к нашей ведьме…
– К ведьме? – эхом повторила Инга.
Ирина кивнула:
– Ну, да. К Аньке Родимовой. Ты ведь ее помнишь? Она еще дружила с твоим братом.
– Да, я ее помню. И как? Она помогла твоему сыну?
– Да! – Ирина посмотрела на спящего в коляске мальчика и снова улыбнулась. – Женька был против, но я его уговорила. Да и когда лечить начала, Женька ей не верил. Все грозился вбить ей в грудь осиновый кол, если она причинит Коленьке зло. Представляешь?
– Но она помогла?
– Еще как! И Женька мне теперь благодарен.
– А если бы не помогла?
– Ну, тогда бы Женька ее точно убил. Но Бог уберег.
Ирина быстро перекрестилась.
– Ой, что я все о себе да о себе! – затараторила она. – А у тебя как все сложилось? Муж, дети?
Инга покачала головой:
– Нет. Ни детей, ни мужа.
– А ты ведь вроде выходила замуж?
– Было дело. Но мой муж… Он объелся груш. А детей не будет. Никогда. После неудачного аборта.
– Ой… – Ирина смутилась. – Прости…
– Ничего. Ты же не знала.
Ирина стушевалась, соображая, как выйти из неловкого положения.
– Так ты, значит, в гости? – снова неуверенно заговорила она.
– Да. Но пока не знаю, к кому. Брата я еще не видела.
И тут Ирина нашла выход.
– Слушай, а пошли ко мне? – радушно предложила она. – Посидим, попьем чайку, потреплемся про жизнь. Пошли, а?
– Почему бы и нет? – Инга пожала плечами и улыбнулась. – Пошли.
* * *
Едва усадив Ингу за стол, Ирина тут же спохватилась.
– Слушай, Ингуш, ты извини! Оказывается, у меня дома шаром покати… – Ее улыбка стала виноватой. – Пока Коленька болел, я совсем запустила хозяйство. Подождешь, пока сбегаю в продуктовый? Это рядом.
Инга улыбнулась в ответ:
– Хорошо. Нет проблем.
– Только за Коленькой пригляди. Он в соседней комнате, спит. Иногда начинает хрипеть и задыхаться во сне. Если снова будет, ты его просто переверни на другой бок и погладь по голове. Ладно?
– Ладно, – сказала Инга.