Минут через пять Румянцев сказал:
– Точно! – Он восхищенно взглянул на Филиппова. – Как же ты рассмотрел?
– Каких-то жалких четыре часа, и дело в шляпе.
– Ну, ты даешь!
– Теперь давай ты. И смотри, если проколешься!
Румянцев сосредоточенно произнес:
– Значит… Первым делом в шестой. И только если в этом вагоне не получу нужного результата, отправляюсь в другие.
– Так точно, – сказал Филиппов. – Если стюардесса опознает подозреваемую, если подтвердит, что у нее был такой чемодан, определи ее место и вычисли по спискам фамилию и данные паспорта.
– Сто процентов – фальшивый или краденый.
– Даже если так, надо с чего-то начать. Ты заходил к криминалистам? В больнице хоть что-то нашли?
– С отпечатками еще разбираются, их там немерено. Есть кровь, которую взяли у подозреваемой на анализ. Есть описание полученного ранения.
– Она ранена? – удивился Филиппов.
Теперь и Румянцев уставился на него с недоумением:
– Вот те раз! Ты же сам разговаривал с ней.
– Куда она ранена?
– Осколочное в левую руку.
– Значит, нужна перевязка… Но в больницу, факт, не пойдет.
– Может, разослать ориентировку по всем аптекам? – оживился Румянцев.
– Ты хоть представляешь, сколько людей покупают йод, перекись и бинты?
– Да-а-а… Это – да. – Между делом Гриша продолжал смотреть в монитор, где шла запись с перрона. – Ты только посмотри… Вот это походка!
– Где? – Филиппов развернулся к экрану и увидел высокую блондинку в замшевом пальто и шарфике, намотанном вокруг шеи. – У этой?
– Пальтечко узенькое, сейчас на груди лопнет. – Румянцев загоготал каким-то особенным гоготом, которым смеются молодые ребята, обсуждая симпатичных девчонок.
У Филиппова все это было в прошлом, и он ограничился коротким восклицанием:
– Класс!
– Да, – вспомнил Гриша Румянцев, – ребята из соседнего отдела нашли хозяина телефона.
– Того, где была ее фотография? – Филиппов достал из стола найденный телефон. – Приезжий?
– Нет, петербуржец.
– А зачем виды города на телефон фотографировал? Зачем террористку снимал? Кто с ним говорил?
– По адресу ходил участковый.
– Ну…
– Хозяин телефона заявил, что ничего не фотографировал, он даже не знаком с этой функцией. На железнодорожном вокзале в последний раз был три года назад. А телефон у него украли в метро за пару дней до теракта.
– Бред какой-то! – возмутился Филиппов. – Надо бы проверить его.
– Проверили. Старику семьдесят восемь. Поздновато ему в террористы.
– И все же… – скорее из вредности возразил Филиппов, взял телефон и стал просматривать снимки. – Знаешь, что меня напрягает? Все виды снимались недалеко от вокзала и сделаны в течение четырех минут. И это было ранним утром, за пятнадцать минут до отправления скоростного поезда в Москву. А женщину с чемоданом сфотографировали через пятнадцать минут, после того как этот же поезд вернулся обратно. Сдается мне, что тот, кто украл телефон, в день взрыва уехал в Москву и тем же поездом вернулся обратно. – Филиппов говорил медленно, делая внушительные паузы. – Ну, предположим, хотел человек поснимать на ворованный телефон. Только фотографии почему-то вышли небрежные. – Иван Макарович просмотрел несколько снимков. – На некоторых даже пальцы видны…
– Возможно, это ее сообщник, – предположил Гриша Румянцев.
– Тогда зачем он ее засветил?
– Да. Точно. Сдал полностью. С потрохами.
– Отпечатки с телефона снимали? – спросил Иван Макарович.
– Все чин чинарем.
– Результат?
– Чистенький, словно помыли.
– Еще одна странность. И если к этому добавить сверхдорогой чемодан, который купили, чтобы взорвать, получается нелепая, я бы сказал, непонятная ситуация.
– Иван Макарыч…
– Да. – Филиппов посмотрел на Румянцева и только теперь заметил, как тот вымотан. – Иди-ка, ты, Гриша, домой.
– А вы?
– А я еще посижу.
Навигатор гонял машину по городу в поисках незагруженных улиц. Время прибытия к дому на улице Депутатской не сокращалось, а, наоборот, увеличивалось. Плюнув на предписания навигатора, Сергей Дуло интуитивно отыскал нужный путь. Вскоре они остановились у нарядного дома, часть которого, начиная с четвертого этажа, была круглой.
Дверь подъезда, как и водится, оказалась запертой. Полина позвонила в тридцать третью квартиру. Им быстро открыли, даже не спросив, кто пришел. Такая благожелательность улучшила настроение. Консьержка уже спала, во всяком случае, окошко ее комнаты было задернуто.
Поднявшись на десятый этаж, они вышли из лифта и обнаружили, что дверь тридцать третьей квартиры уже приоткрыта. Шагнув в прихожую, Полина громко сказала:
– Та-а-ань… – и, не дождавшись ответа, спросила: – Ты где?
Оглянувшись на мужа, она увидела, что он вдруг напрягся.
– Сережа…
Дуло знаком велел ей молчать и, стараясь не шуметь, прошел по коридору, заглянул сначала на кухню, потом в гостиную. Оглядевшись и никого не обнаружив, отправился дальше. Полина потащилась за ним, четко осознавая, что события развиваются не так, как ей бы хотелось. Рассчитывала на радость встречи с подругой, а в результате она и ее муж блуждают по чужой квартире, не зная, чего ждать.
Сергей открыл еще одну дверь и быстро скрылся за ней. Полина шагнула следом. В комнате стояла кровать, прикрытая клетчатым пледом, рядом, привязанная к стулу, сидела женщина. Ее глаза были закрыты, голова опущена. Сергей бросился к ней, тронул шею и через мгновенье обернулся к жене.
– Мертва, – тихо сказал он. – Ты ее знаешь?
– Это Татьяна Масейкина… – сквозь рыданья выговорила Полина.
– Твоя подруга?
Полина затрясла головой и вдруг спросила:
– Кто же нам открыл дверь?
Сергей сорвался с места и за две минуты обежал всю квартиру.
– Никого, – сказал он после того, как вернулся. Затем взял ее за руку и потащил к выходу.
– Нужно вызвать полицию! – заупрямившись, остановилась она.
– Без тебя вызовут.
Словно в подтверждение его слов, с улицы послышалась далекая сирена полицейской машины.
– Быстро! – скомандовал Сергей и впихнул ее в подошедший лифт.
Выходя из подъезда, он велел ей надвинуть шапочку и опустить голову. Они добежали до автомобиля, который Сергей Дуло, по оперативной привычке, оставил подальше от дома. Заскочив в салон, он выждал, пока сядет Полина, и, как только захлопнулась ее дверца, резко взял с места. Машина рванулась и помчалась через двор в направлении ближайшего выезда на главную улицу. Полина обернулась и повисла на спинке кресла.