Я присмотрелся к деревянной будочке на самом краю каменного плато. Там блеснуло коротко и зло, кто-то в доспехах попал под солнечный луч. Похоже, несмотря на всю недоступность, стража все же бдит. Но неужели это такая карта, что в реальном времени воспроизводит все, что происходит на самом деле?
Колдун потрогал камень, мне показалось, что под кончиками пальцев он слегка пружинит, словно колдун нажимает на прозрачную, туго натянутую пленку. Я смотрел, потрясенный до самых мелких косточек, старался увидеть, что за мощные тектонические процессы, разломив земную кору, подняли эту часть суши на неизмеримую высоту, так что отныне с моря корабелы видят только отвесную стену, вздымающуюся в облака. По ней невозможно вскарабкаться, это видно сразу, к ней невозможно пристать – свирепые волны разобьют любое судно, даже нельзя высадиться на лодке… а рискнувший пуститься вплавь лишь успеет коснуться отвесной стены, следом волна ударит в спину и превратит в кровавое пятно, которое тут же смоет…
Конечно, эта исполинская стена, с трех сторон защищающая «зеленый клин» со стороны океана, кажется чудовищно высокой лишь мне, стоящему вот здесь, но стоит вспомнить, что наша Земля из космоса выглядит как идеально ровный шар и никакие Гималаи, Анды или Кавказы абсолютно незаметны на этом шаре. Любая высота относительна, но я человек и воспринимаю все относительно человека, так что мурашки по спине от вида такой картины и в то же время странное ощущение безопасности, словно для меня в самом деле имеет значение: нападут со стороны моря пираты на этот феодальный удел или не нападут.
– Великолепно, – пробормотал он, – великолепно.!. Я слыхивал про такие карты… Любопытно, отзываются ли… гм… Есть ли причинно-следственная связь…
По мне сыпануло морозом, я только представил себе, что если он будет тыкать в карту пальцем, то в реальности с неба опустится огромная гора и оставит в земле вмятины. И поваленный лес, как при падении тунгусского метеорита. А если плеснет водой из чаши на чей-то замок, то обрушившийся с ясного неба небывалый ливень не просто затопит, а может вовсе разрушить и унести любые стены!
– Это под силу только богу, – пробормотал я.
В его глазах загорелся дьявольский огонек, я услышал заинтересованное бормотание:
– Бог создал мир и оставил его нам. Он не вмешивается, дальше действуем только мы… Значит, мы все вправе… Мы вправе делать все…
А вот и ни фига не вправе, мелькнула у меня мысль, но колдун встрепенулся, засмеялся с неловкостью:
– Да, надо идти дальше, но потом вернемся, это такое сокровище, что я велю выломать всю эту стену. Не знаю, как повезут, но такое могущество я здесь не оставлю… Подумать только, столько веков эта карта была упрятана в этой стене! И никто из проживающих здесь идиотов о ней даже не слыхал!
Я сказал осторожненько и тихонько:
– А если знали?
Он взглянул непонимающе:
– А почему же…
– А вдруг, – предположил я, – они просто не пользовались?
Он удивился:
– Как это? Почему?
– Не знаю, – ответил я чистосердечно. – Я не очень умный, все знают. Но я догадываюсь, что можно идти с мечом по улице и… не убивать направо и налево.
Он нахмурился, подумал, лицо искривилось, пробормотал в пренебрежении:
– Не вижу иных причин, кроме непонятной мути, именуемой морально-этическими принципами. Ладно, последняя дверь…
– Где? – спросил я в обалдении.
Он повернулся к стене, внутри которой застывшие в разных позах зверьки, ящерицы, бабочки, крохотные эльфы с прозрачными крылышками, гигантские муравьи. Как раз посредине прямоугольник в виде двери, и только теперь я вспомнил, что леди Элинор в прошлый раз бросила на эту стену короткий взгляд, когда я задал наводящий вопрос про кристалл. Правда, графиня-привидение вела не в подземелье, а совсем даже наоборот, до сих пор страшно вспомнить тот мостик. Впрочем, теперь это уже неважно, кто куда перепрятывал.
Я ожидал, что колдун, раз уж обладает такой чудовищной мощью, что и стены для него прозрачные, в два счета подберет заклятие для этой самой тайной двери, однако он встал напротив, руки поднялись с грозно скрюченными пальцами. В воздухе запахло озоном, я сжался, прикрыл веками глаза.
От колдуна ударила волна белого огня, воздух мгновенно накалился, как в плавильной печи. Толстая каменная стена знакомо потекла и тут же застыла на полу неопрятными буграми: колдун, чтобы нам не изжариться самим, сменил поток ревущего огня плазмы на струю космического холода, рядом с которым и жидкий азот покажется горячим чаем.
Воздух дрожал и потрескивал, устанавливая единую температуру, когда смешиваются струи, близкие по температуре к внутризвездным и открытого космоса, наконец колдун сделал шаг вперед, миновал дверь, что одиноко неповрежденно высится среди серых наледей камня.
Вспыхнул яркий свет, красноватый, бодрящий, я сразу ощутил себя отдохнувшим, спина выпрямилась, а глаза вперили взгляд в огромную деревянную кровать посреди комнаты. Кровать похожа на массивный сундук с откинутой крышкой: высокая резная спинка под потолок, загибается над ложем, фигурки людей, зверей, птиц и драконов вырезаны с дивной тщательностью. С одной стороны задернут кроваво-красный полог, с другой – впечатление отдернутого занавеса, будто вот-вот там кто-то появится, а мы должны будем зреть давно ожидаемое зрелище..
Комната достаточно проста, кроме этой роскошной кровати лишь удобные кресла из простого дерева, небольшой круглый стол, на нем четырехугольная низкая чаша из зеленого камня, наподобие пепельницы, и с суровым достоинством отделанные темным деревом стены. Да еще массивная ваза из старой меди, из которой торчит цветок, чем-то напоминающий розу. Как ни чудно, но лепестки свежие, я тут же заглянул в кувшин и с удивлением сообщил колдуну, что воды ни капли.
Не слушая, он остановился посреди комнаты. Лицо напряглось, на лбу и висках вздулись синие жилы, губы окаменели и стали синими. Внезапно красный свет перешел в оранжевый, в янтарный. Я охнул: у стены слева проступило углубление в камне, которого не коснулась деревянная обшивка. В нише холодно поблескивает камешек, я бы принял его за обломок слюды или даже за выращенный кристалл сахара, ничем не примечательный, мелкий и даже будто припорошенный серой пылью.
– Вот он, – прошептал колдун. Лицо его озарилось мрачным ликованием. – Вот он… сколько же за него крови пролито…
Я проговорил тупо:
– Это алмаз?
– Дурак, – ответил он, не отрывая взгляда от кристалла. – Это и есть то… из-за чего… да-да… Шестая Война из-за права на обладание…
Он приблизился, пальцы вздрагивают, я сказал торопливо:
– Господин, а оно не взорвется? А то разнесет все!..
– Не взорвется, – ответил он отстраненно. – Его еще надо пробудить, а это непросто…
– А что оно даст?
Я спрашивал с великим испугом и нисколько не прикидывался, колдун чуял мой ужас и засмеялся свободно и мощно: