Я смотрел ошалело, дважды проходили с леди Элинор через эту комнату, туда и обратно, но стена оставалась непроницаемой. Возможно, сама леди Элинор не знала, что таится в толще подвальных стен. А если и знала, то с какой стати будет показывать слуге? Другое дело этот колдун, он сам видит впервые.
Он смотрел на застывшую женщину с некоторым интересом, я спросил тихонько:
– А чего это она?
– Заколдована, – объяснил он. – И заключена в камень.
– За что?
– Не знаю, – ответил он просто. – Одежда на ней тех времен, что уже и бабушки мои не носили. Наверное, не очень знатная особа, раз о ней молчат летописи. Разве что в комментариях, но я такое не читаю.
– Ее оттуда можно?..
Он неторопливо подходил к последней двери, на ходу отмахнулся:
– А зачем? У нее все равно здесь никого нет. Что если она предъявит права на этот замок? Или на чей-то другой?
Он разъяснял не мне, как я понял, а скорее формулировал для себя, остановился перед дверью, сказал быстро короткую фразу из странно шипящих звуков, толкнул дверь, в ответ коротко блеснула злая синяя молния. Колдун с проклятием отдернул руку, кисть стала фиолетовой и мгновенно распухла. Он застыл, глаза стали отсутствующими, рука на моих глазах вернулась к нормальным размерам, фиолетовость исчезла.
– Стерва, – сказал он зло. – Она что, от самой себя ставила защиту?
– Подозрительная, – поддакнул я. – Жаль, что сама не попалась в свои мышеловки.
– Стерва, – повторил он. – И дура.
– Зато красивая, – вздохнул я. – Правда, это вдвойне дура. Подозрительная дурная дура.
Он произнес еще одно заклинание, дверь даже не вздрогнула. Я вздыхал, переступал с ноги на ногу. Колдун нахмурился, рука его нырнула в складки необъятного халата и вернулась с толстой книгой. Я вытаращил глаза, как он мог прятать незаметно такой огромным том.
Крышка открылась с характерным треском переламываемого дерева, с первой же страницы, с того места, где иллюстрация, взлетела полупрозрачная зеленая фигурка человечка. Не какой-нибудь эльф с крылышками или толстозадый амур, а уменьшенная фигурка взрослого мужчины. Я напрягал зрение, но взгляд проникал сквозь прозрачное тело и упирался в покрытую письменами стену.
Человек наклонился в воздухе, зависнув над книгой под углом в сорок пять градусов, я видел, как покачивается его тело, словно ветер пытается сдвинуть, но силовые поля удерживают на месте. Письмена на страницах быстро меняли цвет, я не рассмотрел оттенки, но все оттенки радуги пробежали перед глазами несколько раз в разных комбинациях. Возможно, к пиктограммам еще и звуковые знаки, а еще…
Я осторожно втянул ноздрями, от книги в самом деле идет множество разных ароматов. Как для муравьев, мелькнула мысль, те разговаривают большей частью феромонами.
Колдун торопливо листал страницы, лицо становилось все раздраженнее, брови сдвинулись.
– Где же это… – вырвалось у него злое, – ничто не может от меня укрыться..
Я предложил искательно:
– Я могу взять кирку, ваша милость! Только скажите…
Он отмахнулся:
– Дверь зачарована.
– Да хрен с нею, – ответил я искренне, – с дверью! Кому она на хрен нужна?.. Я для вас проломлю стену рядом, только и всего!
Он мгновение смотрел на меня ошалело, хлопнул себя по лбу ладонью.
– Вот для чего нужны дураки!.. Такие глупости брякнут, что никакой мудрец не додумается… до такого решения!
Он вытянул руки перед собой, лицо окаменело, жилы на лбу вздулись. Ладони налились красным огнем, пальцы стали оранжевыми, от них пошел нестерпимый жар, я отступил и закрылся рукавом. С кончиков пальцев сорвался слепящий огонь, ударил в стену слева от двери. Камни вспыхнули, возникла громадная дыра с оплавленными краями. Камень быстро стекал, как воск на горячей сковородке, стена справа от двери опустилась и растеклась по полу. Огонь исчез, ладони колдуна медленно приняли обычный цвет.
Дверь все так же тупо и несокрушимо стоит на пути. Думаю, что если уничтожить стену и справа, дверь все так же будет стоять, а если даже сжечь пол, будет висеть в воздухе, несокрушимая и честно выполняющая свой долг.
Колдун хмыкнул и пошел через дыру, что уже не дыра, а свободный проход в соседнее помещение. Я задержал дыхание, камень по краям дыры все еще течет, как воск под прямыми лучами солнца, кое-как проскользнул за колдуном, едва не сжег брови и волосы, ткнулся в его спину, однако он даже не заметил: руки вскинуты, губы шепчут заклинание.
Короткая вспышка, я не успел прикрыть глаза, пару секунд плавали огненные круги, а когда проморгался, колдун уже стоит в центре комнаты, осматривается с интересом.
– Похоже, – сказал он со злым удовлетворением, – эта дура даже не знала…
Мое сердце сжималось от жалости: страшный жар, испепелит все в комнате. Однако горы старинного хлама на месте, более того – неповрежденные. Колдун как-то умеет останавливать волну всесжигающего жара, от которого камень превратился в воск и стек на пол, но даже золотая окантовка сундука не потемнела ни от жара, ни от копоти.
Он стоял неподвижно, осматривался, настороженный до предела, пальцы быстро двигались, вязали заклинания и контрзаклинания, глаза бросали острые взгляды по сторонам. Я все ждал, что он подойдет к сундуку и начнет рыться, как в прошлый раз леди Элинор, однако он медлил, обезвреживал, ломал спусковые крючки, рвал незримые нити чародейских самострелов, из глаз в самом деле бьют лучи, никто их не увидит, но я вижу, как бешено пляшут по стенам, полу и потолку багровые шнуры перегретого воздуха…
Дыхание во мне прервалось, все стены и даже пол стали полупрозрачными, как и в предыдущей комнате. Внутри стен все приобрело стереоскопичность, в каменных глыбах проступили застывшие, как мошки в янтаре, всякие зверьки, птицы, ящерицы, странные предметы, а в стене напротив высветилась гигантская объемная карта. Я сразу узнал горную цепь и единственный проход, который затыкает крепость Валленштейнов, хотя она мельче ногтя мизинца, но все на карте не просто с предельной фотографической точностью, а трехмерное, и если хорошо всмотреться, то можно различить даже отдельные деревья. С трепетом в душе я вдруг понял, что если действительно начинать всматриваться, то на этой удивительной карте я увижу не только деревья, но и ползающих по веткам жуков, шныряющих муравьев и даже тлей. А если буду всматриваться дальше, то рассмотрю и микробов на задней лапе тли.
Колдун подошел к карте вплотную, я видел, как покачивает головой в великом удивлении.
– А ведь в самом деле, – пробормотал он, – если это дело рук великого Нерпеля, то… гм… еще на такое был способен непредсказуемый фон Кеглер, но ему это зачем…
Я знал, а теперь и воочию увидел, что все герцогство Валленштейна почти со всех четырех сторон закрыто океаном, да вдобавок еще все океанские волны разбиваются об абсолютно отвесные стены, что поднимаются прямо из воды. Ни одной бухточки, ни одного мало-мальски пригодного места для высадки, пусть не с корабля, а хотя бы с лодки. Даже пловцу не отыскать места, чтобы зацепиться и вскарабкаться наверх.