— По ушам им? — спросил Шайтан.
— Если на разговор их вытащить — они потребуют доказать обвинения, — сказал Художник. — А чем тут базар такой докажешь?
— Не докажешь, факт.
— Значит, мочить надо. За ними много долгов набежало. Пора им расплачиваться…
Но пошла невезуха. Рубоповцы арестовали двоих руднянских за старые дела и накрыли склад оружия. И вопрос с боевыми действиями отложился. Они продолжали балансировать на грани войны. Но не переходили эту грань.
— Я хочу, чтобы эта сука сдохла, — в очередной раз говорил Художник.
А все могли только развести руками.
Потом появились сведения, что Галка вообще исчезла из России и где теперь ее искать — неведомо никому.
Но Художник знал, что когда-нибудь отыграется и на Киборге, и на Галке. Пусть двадцать или тридцать лет пройдет. Они у него в памяти, среди тех, кто должен умереть.
После дефолта и объявления водочной монополии начались у команды серьезные экономические трудности. Фирма Политика «Акраме», главный кормилец команды, здорово погорела на облигациях. Один шустрый парень обещал огромные проценты. Когда рухнуло все. Художник даже не успел вызвать его на разговор — мерзавец понял, куда все катится, и исчез в лесах Европы. Кореша Политика на некоторое время выпали из доверия. Начались неприятности с правоохранительными органами, которые хотя и били по хвостам, но по хвосту получать тоже больно. Арестовали четырех человек из команды, и отмазать их не получилось. Кроме того, сгорело несколько поставок водки. Отдел по борьбе с экономическими преступлениями накрыл подпольный цех.
Потери шли за потерями. Заработки сильно упали. Пришлось возвращаться к старому — к заказам на устранение.
Провели несколько акций, притом одну — в США. После финансового краха количество разборок заметно возросло, да еще начинался очередной этап грабежа государственной собственности, а это без крови не бывает. И специалист пера и топора тут нарасхват.
— Я одного хочу, — требовал один из заказчиков. — Чтобы всех. Чтобы его. Жену. Двоих его сопляков детей! — возбуждался он.
— Как скажете, — кивнул Художник. — Надо только обговорить условия.
Но условия обговорить они не успели. На следующий день заказчика взорвали в машине вместе с телохранителями. Тот, кого он хотел вырезать с семьей, успел первым.
А потом подвернулась та самая аккордная работа — убрать коммерсанта и взять документы. Заказчик уверял, что документы будут у того парня с собой. Но прошло все не так. Пришлось убивать и его семью, но тут проблем не было. Проблема, что документов не оказалось. Заказчик был недоволен. А в чем выразится недовольство такого человека — можно только гадать. Ну а потом косяком пошли неприятности. И Художник за последние дни имел возможность не раз пожалеть, что взялся за этот заказ…
Колокольня была полуразвалившаяся, вросшая в землю на несколько метров. Купол сорвали много десятилетий назад. Сама церковь была почти разрушена. И колокольня рядом выглядела высохшим деревом около пня.
С колокольни отлично проглядывались окрестные холмы, пашни, на которых никто не пахал уже четвертый год, сгоревшая свиноферма, от которой не осталось ничего и в которой Даже невозможно было затаиться, извилистая узкая дорога.
Послышался гудок далекого поезда. Видно было как на ладони и место разборки.
Шайтан изучил своего противника. Он всегда изучал людей, которых предстоит убить. И знал, что Киборг, несмотря свою крутость, туповат и самонадеян, знать не знает военных наук, которые гласят — надо захватывать господствущие высоты. Киборг полагал, что с четырехсот метров не достанет никакой снайпер, поэтому о колокольне можно не беспокоиться. Но Шайтан был хорошим снайпером, снайпером от бога, и за годы умудрился не утратить навыков. И у него была хорошая оптика. И он знал, что через четыре часа вгонит пулю в Киборга с этих самых четырех сотен метров. Если не хватит одной пули, пустит другую. Но Киборга он убьет…
Тактика, выбранная руднянскими, была опробована не раз, и нет основания опасаться, что не сработает сейчас. Москва немножко забыла, как Рудня устраивает разборки. Пора им напомнить. Не зря Шайтан жестко натаскивал своих любимчиков Люка и Грозу — кое-чему они научились.
Киборг сильно ошибся, когда согласился на стрелку. Он думал, все будет как обычно. Он заявится в толпе качков, увешанных оружием, и нескольких купленных ментов… Да. Заявятся. И они все умрут. Потому что им суждено сегодня умереть.
Шайтан взобрался наверх, на колокольню, по крутым, скользким ступеням. Он был напряжен, пытаясь уловить чье-то присутствие. Все-таки Киборг мог сообразить сюда послать людей… Но ничего здесь не оказалось.
Наверху был навален грудой мусор — кирпичи, доски, истлевшие деревянные ящики, несколько покрышек, рама велосипеда, которые кому-то было не лень тащить наверх.
Шайтан стал собирать винтовку — финскую «TRG». Отменная оптика, прекрасные эргонометрические качества — к плечу припадала, как родная. Для боевых условий винтовка не слишком хороша — как вся западная техника, она слишком нежна и требует вежливого обращения, прямо как западные девки. Но для киллера эта вещь прекрасна. Бой точный, разброс пуль маленький.
Закончив собирать винтовку, Шайтан оглядел в оптический прицел окрестности. Мягко нажал спусковой крючок. Постелил на кирпич материю — с сошками, на которых стоит винтовка, он связываться не стал. Но без упора снайперы не стреляют.
Шайтан передернул затвор…
И ощутил затылком холод.
— Здорово, Шайтан…. Только без лишних движений. Я успею нажать на крюк… Поворачивайся. Осторожно…
Шайтан повернул голову, не выпуская из рук винтовку. И увидел здоровяка с пистолетом с наверченным глушителем. Ствол смотрел в голову.
Этот тип прятался за кирпичной кладкой, в мусоре, настолько умело, что Шайтан не мог его заметить.
— Ты припозднился, — сказал мужчина.
Что-то в нем было знакомое. Шайтан поморщился, вспоминая. Где-то они встречались. И не по разборным делам. Когда-то раньше.
Незнакомец понял, какие мысли мучают Шайтана.
— Афган, — подсказал он. — Плен.
И тут Шайтан вспомнил его. Тогда на нем был комбез, разгрузочный жилет, с гранатами и магазинами, в руке автомат Калашникова. Это был обмен. Позже Шайтан узнал, что какая-то таинственная спецгруппа захватила афганского полевого командира, из арбалетов сняв охрану. Захватила на его земле. Говорили, что работала группа ПГУ — Первого Главного управления КГБ. И о ней ходили самые невероятные легенды, которые скорее всего были правдой.
— Помню, — кивнул Шайтан. Винтовку положил на каменный парапет, но руку еще держал на ней, что не вызывало возражения этого пришельца из давнего, казалось, тысячелетнего, если не больше, прошлого.