– Славно, что мы оба стали центурионами. Мне для этого потребовалось достаточно много времени, ну и определенное везение, разумеется. А как сложилась твоя судьба? Помню, тебя сравнительно быстро перевели из Второго легиона.
– Верно, – кивнул Север. – Тогда набирали людей с Рейна, чтобы пополнить ряды легионов, предназначенных для броска через Данувий в Скифию. Именно оттуда родом наш командир. Сам понимаешь, я предпочитаю не распространяться об этой части моей военной карьеры.
– Он больше не командир, в форт прибыл новый префект.
– И ты этому веришь? Вряд ли Квертус так легко откажется от власти над всем гарнизоном.
– Выбора у него нет. Соблюдение субординации обязательно.
– Очень скоро ты увидишь, что в Брукциуме дело обстоит несколько иначе, – горько усмехнулся Север и поспешил сменить тему разговора: – А что стало с остальными ребятами после моего ухода?
Макрон в задумчивости почесал подбородок, вспоминая боевых друзей.
– Постумий утонул, когда его корабль потерпел крушение. Лукулла укусила охотничья собака, рана загноилась, и он умер от заражения. Помнишь Баркона? Здоровый такой детина! Его выбрали в телохранители легата, а потом заметил сам Калигула и перевел в преторианскую гвардию. По последним слухам, он получил повышение и стал центурионом на флоте в Мессине. Акулей стал штабным чиновником, но его прогнали за махинации с бухгалтерией. Пизон погиб в стычке с германцами, которые отказались платить налоги. А Марий… Ты не поверишь, его убил ударом копыта мул.
Оба бывших сослуживца рассмеялись, но вот Север с любопытством посмотрел на собеседника.
– Я кое-что слышал о твоем продвижении в центурионы. Говорят, сам Клавдий вызвал тебя в Рим, чтобы наградить и повысить в звании.
– Верно. Положенная в таких случаях церемония и несколько месяцев отпуска в городе. А потом снова пришлось вернуться на Рейн.
– Только и всего? – На лице Севера отразилось разочарование. – Но, по слухам, дело на этом не закончилось.
– А ты как сюда попал? – поспешил сменить тему Макрон. – Как оказался в Брукциуме, в самой жопе империи?
– Приказали, и пошел, – пожал плечами Север. – Осторий полон решимости сокрушить последний очаг сопротивления Риму. Вот и строит крупные форты, подобные Брукциуму, способные выдержать любую атаку, с достаточным количеством воинов, чтобы испортить жизнь местным племенам. Фортам постоянно грозит опасность, но губернатор готов пойти на риск и расплатиться нашими жизнями.
Макрон огляделся по сторонам.
– Только некоторым фортам похреновее, чем другим.
– Расскажи подробнее.
– Я рассчитывал услышать твой рассказ.
– Не здесь, – тихо откликнулся Север и указал на дальний конец здания казармы. – Там и размещается Вторая центурия Четвертой когорты Четырнадцатого легиона. Вернее, то, что осталось от моей центурии. Жилье командира когорты находится в конце улицы.
– Кто в данный момент центурион?
– Пожалуй, я. Должен быть Стеллан, но он перешел к фракийцам, так что остались только мы с Петуллием. Маловато для двух центурий.
– Двух центурий? – удивленно поднял брови Макрон. Полноценная когорта легионеров состоит из четырехсот восьмидесяти человек и разделяется на шесть центурий, по восемьдесят воинов в каждой. В данный момент от нее едва ли осталась треть. – Что случилось с остальными?
Они уже подошли к дверям квартиры Севера, и центурион жестом пригласил Макрона зайти. У маленького очага, пытаясь согреться, сидел ординарец. При виде офицеров он стремительно вскочил на ноги.
– Титус, разожги огонь посильнее и принеси кувшин вина из моих запасов. Ты ужинал? – обратился он к Макрону.
Макрон покачал головой в ответ.
– Тогда принеси и хлеба. А сыр остался?
– Нет, господин. Вы доели остатки два дня назад. И хлеб тоже. Правда, есть сухари.
– Что ж, неси сухари, – вздохнул Север. – И захвати побольше проклятой вяленой баранины.
Поклонившись, ординарец занялся очагом и подбросил туда несколько поленьев.
– Перебои с поставкой продовольствия? – поинтересовался Макрон.
– Нет, если тебе по вкусу соленая или вяленая баранина и сухари. Квертус живет за счет местного населения, стараясь таким образом избавиться от власти Глевума. То есть мы питаемся тем, что награбили из окрестных деревень. А поскольку зерновые лишь недавно посадили, приходится довольствоваться тем, что местные жители запасли на зиму.
– Я голоден как волк и съем что угодно. И к тому же умираю от жажды.
– К счастью, у меня имеется кое-что получше местного пива. А иначе пришлось бы радоваться и ему. Других напитков здесь нет.
– Пиво?
– Так здесь называют эту дрянь. Лошадиная моча и та пахнет приятней. Но Квертус поит местным пивом своих людей, полагая, что простая пища помогает сосредоточиться на предстоящих убийствах.
Ординарец развел огонь и вышел из комнаты, а Макрон все донимал Севера вопросами.
– Похоже, здесь пролито немало крови с обеих сторон. Так что же случилось с Четвертой когортой?
– Мы стали нести потери сразу по прибытии в долину, когда начались работы по постройке форта. Ничего серьезного, обычные стычки с местными, когда те нападали на наши отряды, подвозившие строительный материал. А когда строительство закончилось, префект стал посылать в долину дозоры. Мы получили приказ преследовать только вооруженных людей, разрешалось и даже всячески поощрялось ведение торговли с местными жителями. – По лицу Севера пробежала улыбка. – Похоже, префект придерживался наивного мнения, что строить империю можно не только с помощью силы.
– Понятно. И мне доводилось встречать таких людей, – вздохнул Макрон. – Чудаки с бредовыми идеями.
– Вот именно. А тем временем силуры благополучно устраивали засады, нападали на наши разъезды, а потом, припрятав оружие, ускользали в свои деревни, как ни в чем не бывало, а нам приходилось мириться с их наглостью. И только Квертус не смирился. Его отряд в течение многих лет сражался с силурами, и он утверждал, что прекрасно знает мышление противника, а все попытки префекта решить дело мирным путем обречены на провал. Что ж, возможно, он прав. Наверное, ему лучше знать. За несколько лет до этих событий, еще до своего повышения в центурионы, Квертус попал в плен вместе с остатками эскадрона, которым командовал. Кажется, силуры держали их в заточении в течение нескольких месяцев и многих убили, а остальных передали друидам для совершения обряда жертвоприношения. Квертусу удалось бежать, но он видел, как сжигали живьем его товарищей. Так что, думаю, он неплохо осведомлен об образе жизни и мышлении силуров. Как бы там ни было, Квертус пришел к выводу, что силуров не победить. Более того, он считает, что справиться с ними можно, лишь превзойдя в варварстве. Чтобы силуры боялись римлян так же, как мы друидов.