— А я полагал, ты поможешь. — Виктор окинул взглядом ладную фигурку девушки, пристегнутый к поясу меч.
— Не смеши меня, лекарь! — Рада тряхнула головой. — Не собираюсь! Папаша всю юность провел воюя с магами, то за одного дурака, то за другого. А я — девушка! Не сумасшедшая валькирия! У меня ресторан, лучший на всем Пути! А головы я рубить стану, когда меня грабить придут!
— Ты права. — Виктор осторожно взял ее за руку. — Ты умница, Рада. Спасибо, что предупредила.
Он наклонился и осторожно поцеловал ее в губы. Рада отпрянула. Подозрительно посмотрела на него:
— Ты издеваешься… Виктор?
— Нет. Правда — спасибо. И правда — уходи. Не твое это дело. Лучше держи ресторан в порядке, я еще зайду… на обратном пути.
— У тебя теперь только один путь… — печально сказала девушка. Пожала плечами, повернулась и размашисто, по-мужски, двинулась к выходу.
— Очень хороший боец, — прошептал ей вслед Предельник. — Владыка, если вы ее попросите — она может остаться.
— Нет, — отрезал Виктор.
— Как будет ваша воля, Владыка.
— Предельник, в гостинице восемь бойцов-магов. Они вот-вот направятся сюда.
Разбойник не выглядел особенно испуганным:
— Мы встретим их.
— Ты не боишься магии Воды?
— Мы не боимся Стихийных. — Предельник запустил руку под куртку, вытащил маленький камешек на цепочке. — Оберег… Владыка, возьмите его!
— Зачем?
Предельник неожиданно засмеялся:
— Владыка… простите мою глупость. Конечно! Владыка, позвольте, я скажу все сыновьям…
— Иди.
Наблюдая, как разбойник устраивает с сыновьями «военный совет», что-то строго втолковывая старшим, а младших скорее подбадривая, чем наставляя, Виктор вслушивался в собственные ощущения.
Кажется, ему положено испугаться?
Может быть, в нем все еще живет ощущение сегодняшнего сна? Вера в несокрушимость собственной плоти и слабость тех, кто посмеет встать на пути?
Опасное заблуждение. Только в снах мы несокрушимы.
Виктор натянул подаренную куртку — словно расписываясь в том, что готов принимать помощь. Прошел к кассе. Женщина посмотрела на него с таким видом, словно уже выполнила все возможные нормы работы, а теперь занимается чем-то сверхурочным.
— Что еще?
— У вас есть служба безопасности?
— Чего?
Да, не следовало переоценивать сходство миров…
— Кто охраняет вокзал?
— А кто решится ссориться с хозяевами Пути?
— Например, Наказующие клана Воды.
В глазах женщины мелькнул испуг.
— Да что им у нас надо… — неуверенно начала она.
— Например, я.
— Это очень нехорошо с вашей стороны! — Лицо женщины пошло красными пятнами. — Брать билет, когда за вами такая погоня!
— Я не знал, что за мной погоня!
Женщина поразмыслила:
— А вы не хотите сдать билет? Я приму по льготному тарифу… почти без удержания…
— Не дождетесь.
После короткого раздумья женщина достала откуда-то табличку с надписью «Перерыв» и поставила в окошко.
— И вы ничего не собираетесь делать? — спросил Виктор через хлипкую преграду.
— Собираюсь. Стоянка поезда будет сокращена до пяти минут.
— И на том спасибо, — буркнул Виктор, отходя. Судя по часам, до прихода поезда оставалось минут десять.
Предельник тем временем расставил сыновей по залу. Двое старших убежали к дверям, ведущим на перрон. Младший занял позицию у одного из окон. Сам Предельник с парнем лет восемнадцати подошел к Виктору.
Тем временем куда-то расползлись бродяги, дрыхнувшие на лавках. Казалось невероятным, что они могли что-то услышать и сообразить. Ан нет! И услышали, и сообразили, и растолкали спавших друзей. Выходя, бомжи бросали настороженные взгляды на остающихся.
Где-то в глубине вокзала захлопали двери — разбегался персонал. Мигнул и погас свет.
— Разумно, — изрек Предельник. — Электрическое колдовство против Воды — одно расстройство. Погорит все…
— Почему ты служишь мне? — спросил Виктор. Внутри него закручивалась тугая пружина, словно во взводимом арбалете. Что-то близилось… и надо было не только знать врага, но и верить в друзей.
— Я всегда служил тебе, Владыка! — Предельник растерянно и даже обиженно посмотрел ему в глаза. — Верь мне, Владыка!
Виктор сделал выбор.
— Хорошо. Значит, так, нам главное — уйти. Если подходит поезд, то сразу бежим в вагон…
— Конечно.
Убедиться в наличии у разбойника здравого смысла было приятно. И тут застывшую в помещении тишину разорвал звонкий мальчишеский крик:
— Идут! Они идут!
Виктор и разбойники бросились к окнам, полуоткрытым по случаю жары.
На опустевшей привокзальной площади — где ветер трепал над лотками неснятые одежки, где сиротливо стояли забытые бутылки и крынки, еще никого не было. Но мальчик не ошибся — что-то приближалось. Шло, шествовало впереди убийц. Бесплотное, тупое, стихийное. Что-то.
Дернулась гора лесного мусора в пустой чаше фонтана. Зашевелилась, вываливаясь на брусчатку. Из чаши ударила в небо тугая, торжествующая струя воды. Рассыпалась зонтом брызг, зазвенела — тревожно и пронзительно, как бьющееся стекло.
— Ах, гнилое семя! — выругался Предельник. — Не их ведь час, а как идут! Владыка, посмотри, как сил не жалеют!
Из переулков, невзирая на чистое небо и солнечный свет, поползли мутные струи тумана. Густые, серые, мгновенно заполнившие площадь и затопившие вокзал. В беззвучном напоре тумана приближающееся что-то будто оформилось, обрело облик — еще невнятный, но уже угрожающе близкий.
— Распустились, распустились… — Предельник вытащил свой кистень, легко крутанул шипастый шар на короткой цепи. Вроде бы и без замаха, мимоходом, всадил его в стену — взметнулось облако кирпичной пыли из дыры, в которую можно было голову просунуть.
Не меч был его любимым оружием — а то, может, и не смог бы Виктор так легко оглушить разбойника в лесу.
— Сами идут! — вновь крикнул мальчишка. Уже потише, но куда с большей тревогой.