– У нас еще будет шанс приподнять ее волосы и убедиться, что я права, сэр, – продолжала миссис Леконт. – В окне кухни я заметила опрятную молодую служанку, занятую шитьем. Она показалась мне похожей на горничную леди. Это так? Если так, скажите, это вы ее наняли или ваша жена?
– Я сам ее выбрал…
– В мое отсутствие? Когда я не знала ни о вашей жене, ни о найме горничной?
– Да.
– В таком случае, мистер Ноэль, вы не можете подозревать меня в заговоре. Пройдем в дом и спросим у этой женщины, которая укладывала волосы вашей супруги по утрам и расчесывала их по вечерам, есть ли на левой стороне шеи у госпожи эти две родинки.
Завороженный ее решимостью, Ноэль Ванстоун пошел к дому, потом вдруг обернулся. Лицо его обрело неожиданную сосредоточенность и твердость, и миссис Леконт не могла не заметить перемену, однако не понимала ее значения.
– Вы не хотите задавать подобный вопрос горничной своей жены, сэр? Вам нужен предлог? Скажите, что я прибыла с новостями о наследстве для миссис Ноэль Ванстоун, но нужно подтверждение, – она жестом указала на дом, но хозяин и с места не сдвинулся, только сильнее побледнел. Он стоял и прямо смотрел ей в лицо. – Вы боитесь?
При этих словах он вздрогнул.
– Я не желаю, чтобы меня допрашивали или мне приказывали! – Ноэль нервно дрожал, ощущая прилив отваги. – Я не желаю больше, чтобы мне угрожали или водили меня за нос! Как вы меня здесь нашли? Что означают все эти ваши намеки и тайны? Что вы имеете против моей жены?
Миссис Леконт мгновенно сориентировалась и вынула из сумки флакон с нюхательной солью – на всякий случай.
– Вы задаете прямые вопросы, сэр, так что получите прямые ответы. Или вы слишком сердиты, чтобы выслушать меня?
– Я хочу услышать ответы, – сказал он уже не так решительно.
– Подчиняюсь вам, сэр. Я принесла еще два предмета, чтобы открыть вам глаза на правду и спасти ваше состояние – а возможно, и вашу жизнь. Мисс Байгрейв вышла замуж за вас под фальшивым именем. Вы помните оскорбленную даму, которая угрожала вам в доме на Воксхолл-Уок? Так вот она и есть ваша жена.
Ноэль Ванстоун в изумлении смотрел на нее, рот его приоткрылся. Он не мог принять то, что она говорила, он просто окаменел.
– Моя жена? – повторил и глупо рассмеялся.
– Да, ваша жена.
Ноэль Ванстоун смотрел на нее пару секунд, а потом с некоторым облегчением и тревогой одновременно. «Безумна», – прошептал он еле слышно, внезапно вспомнив слова друга, мистера Байгрейва, сказанные в Олдборо.
Но миссис Леконт все же расслышала. Впервые самообладание покинуло ее, и она сердито схватила его за руку.
– Вы хотите проверить, не безумна ли я? – спросила она.
Он стряхнул ее руку, вновь набравшись храбрости.
– Да, и что же мне сделать?
– Задайте горничной вопрос про родинки у ее хозяйки. И если она скажет, что они есть, сделайте еще кое-что. Проведите меня в комнату вашей жены и в моем присутствии откройте шкаф с ее вещами.
– Что вы хотите там найти?
– Узнаете, когда откроете.
– Все это странно, – он раздраженно пожал плечами. – Какая-то сцена из романа, а не жизнь, – он развернулся и медленно прошел в дом, а миссис Леконт осталась ждать в саду.
Несколько минут спустя он появился в дверях. Жестом он пригласил миссис Леконт следовать за ним. Она поднялась по ступеням.
– И что сказала горничная? Есть родинки?
– Да, – чуть слышно произнес он.
Открытие совершенно изменило Ноэля Ванстоуна. Ужас парализовал его разум, он двигался механически, словно во сне. Швейцарка попыталась взять его под руку, но он отстранился и пошел вперед по коридору и наверх, в комнату жены. Когда она догнала его, Ноэль стоял перед шкафом, молча и неподвижно. Миссис Леконт за него открыла дверцы.
– Спасибо, – сказал он с вежливостью хорошо воспитанного ребенка. – Все это напоминает сцену из романа, а не жизнь.
Комната была невелика, обставлена тяжелой и старомодной мебелью. Однако природный вкус и утонченность Магдален сказались и тут – в мелочах, придающих очарование и уют. В воздухе витал легкий аромат розы, миссис Леконт раздраженно фыркнула и широко открыла окно, чтобы проветрить комнату. Она села у окна и сказала:
– Я не буду приближаться к шкафу, посмотрите сами, мистер Ноэль. Достаньте те платья, что висят ближе к дверцам. Положите их на кровать. – Он подчинился, по-прежнему словно зачарованный. Некоторые вещи Магдален забрала с собой, так что одежды в шкафу было немного. Вскоре на свет появилось коричневое шерстяное платье.
– Положите его на кровать, сэр, – мягко распорядилась миссис Леконт. – Обратите внимание на двойную оборку по подолу – осмотрите внимательно, там должно быть место, где отсутствует маленький кусочек.
Ноэль Ванстоун медленно перебирал ткань пальцами, потом остановился и посмотрел на миссис Леконт, котрая извлекла из сумки записную книжку.
– То, что я сейчас скажу, сэр, предельно серьезно и важно для вас и для меня. Когда женщина, назвавшая себя мисс Гарт, пришла к нам на Воксхолл-Уок, я сделала вид, что выхожу из комнаты, но осталась и отрезала крошечный кусок с подола ее платья. Она была в тот момент целиком поглощена разговором с вами. Я хранила этот кусочек на всякий случай. Смотрите сами, мистер Ноэль, он подходит к поврежденному месту на платье из гардероба вашей жены.
Она встала и приложила фрагмент к целому. Ноэль Ванстоун следил за ее движениями пустыми, остановившимися глазами. Он выронил платье, по лицу разлилась синеватая бледность – доктора не раз предостерегали управляющую об опасности такого признака. Миссис Леконт поспешила предложить хозяину бутылочку с нюхательной солью, но он вдруг встал на колени и, словно ребенок, схватился за ее платье.
– Спасите меня, – задыхаясь, пролепетал он. – О, Леконт, спасите меня!
– Обещаю, что спасу вас. Именно поэтому я здесь. Вам нужен свежий воздух, – она помогла ему встать и подойти к окну. – У вашей жены есть одеколон или нюхательные соли? Не говорите, вам тяжело, я поищу сама.
Он указал на трюмо из ореха в углу комнаты. Миссис Леконт попробовала открыть ящик. Но он был заперт. Но в этот момент она заметила, что голова хозяина начала падать на грудь, а он обмяк в кресле, в которое она его посадила. Доктора не раз говорили ей: если вы дадите ему потерять сознание, он может умереть. Она лихорадочно искала нужное средство на столике, в шкафу. Ей подвернулся кусок шнура от упаковки, она привязала его к ручке запертого ящика, натянула обеими руками с неожиданной силой и дернула. Древесина треснула и подалась, дверца сломалась и выпала наружу, и на пол посыпалось много мелочей. Швейцарка рылась в вещах, пока не нашла пару флаконов. Они были почти одинакового размера, но на одном было написано «Нюхательная соль», на другом большими буквами «ЯД».