Миссис Леконт добавила немного соли в воду и энергично взялась за дело. Через несколько минут Ноэль Ванстоун смог без ее помощи встать с кресла, цвет лица стал чуть более свежим, он перестал задыхаться.
– Как вы себя чувствуете, сэр? Боль прошла?
Но он не обращал внимания на ее вопросы, глаза его блуждали по комнате. Внезапно он заметил второй флакон, который миссис Леконт впопыхах отложила в сторону. Расширенными от ужаса глазами он смотрел на бутылочку, управляющая проследила за его взглядом и прочитала: «ЯД». Даже она растерялась, к такому проявлению ярости она не была готова. Мысль о самоубийстве, ради которого Магдален купила настой опия, опасаясь будущего, и в голову им не пришла. В отсутствие Магдален ее флакон стал фальшивым, но мощным свидетельством ее предательства и злодейских замыслов.
– Я достала этот флакон из трюмо, – пояснила миссис Леконт. – Я достала оба флакона, не зная, что это. Я искала соль.
– Яд! – произнес он вслух. – У моей жены под замком хранился яд. Для меня?!
– Не будем об этом, сэр, вам надо успокоиться. Надо немедленно уничтожить эту угрозу, в вашем присутствии, – она вынула пробку и вылила настой опия за окно. – Давайте попытаемся забыть об этом страшном открытии хотя бы на некоторое время. Надо спуститься, оставим эту комнату.
Она помогла ему встать и пройти в коридор. «Все это хорошо для него, хорошо для него, – думала она. – Я делаю это для него».
Перед домом стоял экипаж, на котором миссис Леконт приехала из Дамфриз. Она велела кучеру поставить лошадей на ближайшем постоялом дворе и заехать за ней часа через два. Отметив про себя, что с этим все в порядке, управляющая проводила Ноэля Ванстоуна в гостиную, усадила у очага в удобное кресло. Некоторое время он грел руки, как старик, затем заговорил.
– Когда та женщина пришла к нам на Воксхолл-Уок и угрожала мне, – начал он, глядя в огонь, – вы вернулись в гостиную после ее ухода и сказали… – он остановился и передернул плечами.
– Я сказала, что эта женщина, по моему мнению, не кто иная, как мисс Ванстоун. Ваша жена уехала, и я здесь, чтобы позаботиться о вас. Если вам станет страшно, повторяйте: «Леконт здесь, Леконт позаботится обо мне». Но правду надо сказать, сэр, какой бы неприятной она ни была. Мисс Магдален Ванстоун приходила к вам в Лондоне и угрожала, и именно на ней вы женились. Вы сами видели то платье наверху. Но у меня есть и другие доказательства. Благодаря разговору с миссис Байгрейв я узнала, что они останавливались вместе с вашей женой в Лондоне в доме, напротив вашего на Воксхолл-Уок. Я поговорила с дочерью хозяев, которая подробно описала обеих женщин. Она может подтвердить свои слова даже в суде. У меня есть ее рассказ, записанный и засвидетельствованный. Есть и письмо настоящей мисс Гарт с описанием внешности мисс Магдален Ванстоун – то самое, что я давала вам раньше. Она также подтверждает, что никогда не бывала на Воксхолл-Уок. Если бы мистер Байгрейв не украл мое письмо, вы получили бы мое предостережение вовремя и не вступили в брак. Я не виновата в том, что случилось в мое отсутствие. Виновата лишь она – незаконная дочь вашего дяди, а также ее помощник – этот злодей с разноцветными глазами и лживыми речами!
Ноэль Ванстоун не отвечал. Он молча смотрел в окно, сгорбившись, словно старик. Миссис Леконт заглянула ему в лицо и увидела, что из его глаз текли слезы. Наконец, он выдавил:
– Я так любил ее! Я думал, что она полюбила меня!
Швейцарка отвернулась, оскорбленная и разгневанная. «Любил ее!» – проговорила она про себя. Буря в душе сделала ее лицо в этот момент почти красивым.
Она прошла к книжному шкафу в дальнем конце гостиной и стала разглядывать тома. Она оставалась там, пока Ноэль Ванстоун не позвал ее. Он уже не плакал, его охватил страх.
– Леконт, а яйца тоже можно отравить? – спросил он. – Я сегодня за завтраком съел яйцо и тост.
– Не беспокойтесь об этом, сэр. Единственный яд, полученный вами от жены, это яд ее лжи. Если бы она обезумела и решилась отравить вас, она бы не покинула дом, оставляя вас в живых. Выбросьте эти мысли из головы. Вам пора подкрепиться. У меня есть еще кое-что – вы должны знать это во имя собственной безопасности. А пока надо поесть – я готова подать вам пример. Могу я вызвать служанку? Никто не должен догадываться, что вы больны душой или телом. Соберитесь с силами, сэр. Я позвоню, она придет, и вы просто распорядитесь подавать обед.
После двух попыток он смог сказать нужную фразу, и миссис Леконт позвонила. В комнату вошла Луиза, которая мрачно уставилась на незнакомую женщину, каковой была для нее швейцарка. Стол накрывала другая девушка, тоже постоянно косившаяся на миссис Леконт. Убирала со стола повариха – с таким же любопытством смотревшая на нее. Все три служанки явно поняли, что в доме происходит нечто необычное.
Миссис Леконт сделала из этого свой вывод: если сидеть, опустив руки, одна из этих женщин может встать у нее на пути. Она взяла дорожную сумку, села за стол напротив Ноэля Ванстоуна и пристально посмотрела на него. Она тщательно отмерила количество вина, которое могло укрепить силы хозяина, но не опьянить его. Теперь она была вполне удовлетворена результатом.
– Вы готовы взглянуть на еще одно письменное свидетельство, которое я привезла вам, мистер Ноэль? Или я могу пропустить его и сразу перейти к своему предположению?
– Давайте предположение, – ответил он, опираясь локтями о стол и подпирая руками голову.
Миссис Леконт разложила бумаги на столе, чтобы ей удобно было найти любую из них. Грубость хозяина только вдохновляла ее. Она находила это многообещающим признаком. Как любой слабый человек, собравшись с силами, он находил лишь один способ самовыражения – агрессивный. Сейчас испанское вино и шотландская баранина сделали свое дело, темперамент взыграл, храбрость достигла пика.
– Вы ведь составили завещание, сэр?
Он коротко кивнул.
– В пользу жены?
Он снова кивнул.
– Вы оставили ей все свое состояние?
– Нет.
Вот этот ответ удивил швейцарку.
– У вас были подозрения, мистер Ноэль? Или ваша жена сама установила пределы?
Он нахмурился, его явно смущали последние вопросы. Тогда миссис Леконт решила сформулировать иначе:
– Сколько вы завещали ей, мистер Ноэль?
– Восемьдесят тысяч фунтов.
Именно такую сумму Майкл Ванстоун получил после смерти брата, который предназначал эти деньги своим детям, – и такую сумму унаследовал Эндрю Ванстоун от их отца, пожелавшего безжалостно обделить старшего сына. Влюбленный Ноэль с радостью положил все это к ногам молодой жены. А эта мстительная девчонка, которая не остановилась даже перед презрением к церковным обетам, теперь праздновала победу. И при этом отказалась от остального? Миссис Леконт была удивлена и посрамлена, она была уверена, что противницей руководит только жадность, сама она не остановилась бы на полумерах. Однако теперь ее ненависть к Магдален стала в десять раз сильнее.