О своем далеком чечерском детстве он запретил говорить даже матери. Несколько больше проблем было с отцом, так как тот не жил с ними уже много лет. Но Ачик через верных людей регулярно отправлял ему денег и напоминал о необходимости держать язык за зубами во избежание всяких «недоразумений». Что это за «недоразумения» отец однажды мог убедиться на собственной шкуре. Когда во время одной из товарищеских вечеринок в городском ресторанчике он решил прихвастнуть и начал рассказывать о том, что сын работает в Палате у Большого Брата, его потихоньку отозвали в угол какие-то ребята и несколько раз наотмашь ударили металлическими прутами. После этого пришлось три недели пролежать в больнице. Но и на этом все не закончилось. Как только ребра начали подживать, в палату прибыл незнакомый доктор с молоточком, долго что-то простукивал, заставлял закрывать и открывать глаза и, наконец, приказал перевести его в психиатрическое отделение. Там ему трижды в день делали какие-то болезненные уколы, после которых страшно кружилась голова, и начинались провалы в памяти. Когда силы были совсем на исходе, в больничную палату зашел молодой человек в темном костюме и, присев у изголовья, тихо проговорил: «Или ты забудешь, где и с кем работает твой сын, или ты забудешь вообще все и навсегда». От регулярных инъекций руки не слушались, и постоянно возникал нервный тик. Но отец собрал всю оставшуюся силу и пробормотал: «Не знаю я никого сына… Не было у меня сына никогда…»
— Вот и ладно, — проговорил парень в темном и тихо исчез.
Таким образом, проблема отца для Ачика была решена.
Оставались, правда, немногочисленные родственники в Чечерии. Но решение проблемы с ними он возложил на Сулима.
Нельзя сказать, что он стыдился своего имени, полученного при рождении. Но ситуация на Большой Земле складывалась так, что пока это могло бы здорово повредить его далеко идущим планам. Поэтому для всех до поры, до времени он должен был оставаться просто Братком.
Ачик открыл заветную тетрадь, перелистал несколько страниц и остановился на одной из них. Сверху мелким корявым почерком было написано «График передвижений ББ». И чуть ниже — «схема передвижений». Он долго в раздумье сидел над открытой страницей. Затем резко перечеркнул все крест-накрест, выдрал страницу из тетради, сунул в машинку для уничтожения бумаг и нажал кнопку. Раскурил затухшую сигару и тупо уставился в потолок.
Вывел его из этого оцепенения звонок телефона спецсвязи. В трубке раздался легкий щелчок дешифратора, и голос на другом конце провода с придыханием проговорил:
— Проблема Крутоярского главы решена. Его геликоптер случайно упал. За верхушку какой-то мачты зацепился. Чистая случайность. Следователя туда уже выслали. Наверное, надо подготовить соболезнования от имени Большого Брата.
— Молодец! — Браток глубоко, до слез, вдохнул в себя сигарного дыма и также резко выдохнул. — Ну как же вы это допускаете, чтобы у вас геликоптеры с главами областей падали? Придется делать оргвыводы. Но, это потом. А сейчас готовьтесь к повышению по службе. На следующей неделе направлю представление.
— Спасибо, Браток! Готов служить Большой Земле, Большому Брату и вам лично!
— Ну к чему эта высокопарность? Достаточно последнего.
— Понял. — В трубке что-то вновь щелкнуло и раздались короткие гудки отбоя.
Ачик нажал кнопку внутренней связи и уютно устроился в кресле. Через несколько минут на вызов прибежал парень в темном костюме с блокнотом в руке.
— Подготовишь соболезнования по поводу несчастного случая с главой Крутоярекой области. Побольше соплей и эмоций. Надо рассказать, какой он был уникальный спец и патриот. Ну, в общем, сам знаешь, что пишут в таких случаях. Красок не жалеть. Теперь он нам не страшен. И подготовь речь для Большого Брата. Прочувственную. Он поедет на похороны лично. И позаботься о выделении средств из нашего фонда для вдовы. Узнай, какие там есть проблемы. Ничего не жалеть. Понял?
— Так точно, Браток!
— Тогда свободен.
Ачик с удовольствием потер руки и вновь придвинул к себе заветную толстую тетрадь. Открыл чистую страницу и записал: «Несчастный случай. Расчет политических последствий». Отошел от стола и издалека еще раз посмотрел на сделанную запись. Затем вновь вернулся к столу и нажал одну из кнопок внутренней связи.
— Платоша, голубчик, найди-ка мне какого-нибудь спеца по несчастным случаям. Такого, который в этом вопросе настоящий дока. И сделай выборку по всем наиболее интересным несчастным случаям за прошлый год.
Отпустив кнопку, некоторое время поразмышлял и набрал номер по городскому телефону.
— Павлин, для тебя есть работенка. Пора тебе тряхнуть стариной. Хватит пиарить закордонных бездарей. Будем раскручивать своих. Так что, дуй на всех парах ко мне.
С Павлином они были знакомы еще со времени работы Братка в конторе Моши. Когда ему нужно было провернуть очередную акцию по рекламированию мошиной компании, он вызывал Павлина. Тот долго и глубокомысленно вздыхал. Затем чертил на листочке какие-то схемы. И выдавал на-гора, как он выражался, «потрясный проектик». Стоили эти проекты, правда, обычно больших денег. Но Моша денег не жалел. Кроме того, уже тогда между Павлином и Мошонкой (так в те времена именовался Браток) была договоренность о дележе выдаваемых на «проекты» сумм. Все делили по братски, пятьдесят на пятьдесят. Административный гений Мошонки уравновешивался гением политтехнолога Павлина.
После того, как Мошонка перебрался в Палату и превратился в Братка, Павлин остался не у дел. Некоторое время он перебивался заказами в Окраинной Земле. Но упорно ждал своего часа.
И вот этот час настал.
Павлин вкатился в кабинет Братка колобком. Прямо с порога пробежал к столу, откупорил бутылку газированной воды, налил полный стакан и одним залпом опрокинул в себя. Затем швырнул свой помятый портфель на кресло в углу кабинета, сдвинул на самый кончик носа узенькие лекторские очки и завопил.
— Старик, есть потрясная идея! Представляешь? Включаем по всей стране одновременно десятки камер, сгоняем к ним специально подготовленных лохов и устраиваем общение Большого Брата с народом! Просто класс! — Павлин налил второй стакан воды и также залпом выпил.
— Ты что-то шибко много воды хлещешь. С бодуна, что ли?
— Да нет. Это я от возбуждения. Как тебе мой проектик? Это значит, что Большому Брату не надо будет мотаться по стране. Мы притащим ему всю страну на дом.
— А зачем?
— Ну как зачем? Это же потрясно. И абсолютно безопасно. Чтобы с ним ничего во время путешествия не случилось. А то ведь, сам знаешь, у нас стали без конца геликоптеры и планеры падать. Слыхал? Крутоярский глава накрылся. Был мужик и нету. — Павлин хлопнул рукой по столу, сдернул с носа очки, достал из кармана смятый грязный платок и начал им мусолить стекла.
— Идея, конечно, интересная, — Браток сделал задумчивое лицо и покачал головой. — Только мы-то что с этого иметь будем? Все бабки получат телекомпании. Там много не срубишь. — Он начал ходить по кабинету, разводя в сторону руками и как бы рассуждая сам с собой. — Это можно, конечно, использовать как элемент большого проекта. Ты же знаешь, что в результате деятельности наших недоумков из кабинета министров, рейтинг Большого Брата здорово пошатнулся. — Он склонился набок и повел вниз рукой. — И наша с тобой задача его вернуть в исходное состояние. — Он распрямился и начал поднимать руку вверх. — Большой Брат нам будет очень благодарен.