С грехом пополам беглецам удалось добраться до турецкого города Текердаг, затем они якобы остановились в деревне Габарево, недалеко от болгарского города Казанлык. Гораздо позднее в прессе было названо и имя этого загадочного спасителя – Петр Замяткин.
Значительно позднее, уже после смерти претендентки, еще один русский из города Чирпан якобы уверял при свидетелях, что в село Габарево должны наведаться таинственные особы из России, чтобы поклониться «святым для них могилам». Но этот «русский» скоропостижно скончался, не успев назвать настоящих имен тех, кто был в этих могилах погребен.
Одна из жительниц Габарево, Крыстина Чомакова, вспоминала, что Элеонора преподавала им французский, английский языки и латынь, рисовала и изготавливала костюмы и декорации к театральным постановкам, была гримершей и суфлершей в местном театре, хотя голос у нее был глухим и гнусавым, так как пуля повредила ее голосовые связки.
По данным радио Болгарии, в 1995 году, когда тела претендентов были эксгумированы, на груди у обоих обнаружили иконы Христа-Спасителя, полагавшиеся только высшим представителям русской аристократии. Но разве это что-то доказывает?..
Часто также указывают на то, что сам факт погребения Элеоноры и Георгия по соседству должен был свидетельствовать об их близком родстве. Однако здравый смысл подсказывает, что если кому-то выгодно или просто очень хочется считать болгарскую пару детьми российского императора, создать подобные «особые приметы» аристократизма и родства ему не составит вообще никакого труда.
Некоторые доказательства к тому же носят просто курьезный характер. Так, утверждают, что Нора любила собак и постоянно держала их в доме (Анастасия также до конца не расставалась с любимым песиком). Кроме того, одна из собак носила кличку Марон, совершенно не характерную для Болгарии. Жаждущие видеть в претендентке великую российскую княжну сумели даже «расшифровать» написанную Элеонорой цветочную композицию. Было решено, что мак на ней символизирует Марию Николаевну, цветок дикого овса – Ольгу, горечавка – Татьяну, а василек – ну разумеется, цесаревича Алексея. И, наконец, ромашка – все семейство Романовых.
В завершении рассказа о лже-Анастасиях (а может, все-таки кто-то из них был и не «лже-»?) хочется напомнить о весьма правдоподобной и некогда популярной легенде все на ту же тему.
Авторство этой яркой легенды приписывается не кому-нибудь, а сыну Лаврентия Берии, Серго Берии. Якобы однажды в Большом театре на представлении оперы «Иван Сусанин» («Жизнь за царя») он собственными глазами увидел выжившую Анастасию Романову, которая уже была в то время настоятельницей крупного православного монастыря в Польше и которую пригласил в Советский Союз сам Иосиф Сталин.
Эта легенда была популярной, но в нее мало кто верил. Тем более в 1994 году, когда Серго Берия – талантливый писатель-мемуарист – издал книгу, носящую название «Мой отец – Лаврентий Берия», поскольку к тому времени страшная тайна захоронения в Коптяковском лесу уже была частично раскрыта. А разве полностью она раскрыта сейчас?.. Разве просто так, беспричинно, славившая Романовых Русская православная церковь до сих пор не признает найденных останков истинными останками царской семьи? Правда, русские священнослужители все как один верят в то, что Романовы были убиты. Верят… Что ж, верить приходится тогда, когда нет неоспоримых доказательств. А их ведь действительно нет…
Лже-Алексеи Романовы
Самозваных цесаревичей Алексеев Николаевичей Романовых, каким бы абсурдом это не выглядело в отношении неизлечимо больного ребенка, насчитывается ни много ни мало – 80 человек. И первый, о ком мы поговорим, это Михал Голеневский.
Михал Голеневский. Он родился в 1922 году в польском Несвиже, будучи, таким образом, младше своего «прототипа» на 18 лет, что, однако, нисколько не смущало новоявленного «наследника престола».
Закончив лишь четыре класса гимназии, в дальнейшем Михал занимался самообразованием. В 1945 году он поступил в польскую армию, а после установления в стране коммунистического режима вступил в Польскую рабочую партию.
Голеневский вышел в запас в звании подполковника в 1955 году. После войны поступил на юридический факультет Познанского университета, затем перевелся в Варшаву, где в 1956 году получил степень магистра политологии. Вероятно, в том же году он стал сотрудничать с польской разведкой. С 1955-го по 1957 год Голеневский выполнял обязанности заместителя начальника отдела информации. Сотрудничал с КГБ, выполнял разведывательные задания в Западной Германии и Швейцарии.
Первого апреля 1958 года Голеневский направил письмо американскому послу в Женеве, в котором предлагал свои услуги ЦРУ в качестве агента-двойника. Письмо было подписано псевдонимом Хекеншютце, то есть Снайпер.
Предложение было принято. В общей сложности Голеневский до своего бегства на Запад успел передать своим американским заказчикам две тысячи микрофильмов с секретной информацией, 160 машинописных документов, содержавших информацию общего характера, и пять тысяч страниц со сведениями, касавшимися советских спутников-шпионов, агентов Советского Союза на Западе, и множество экономических, политических, разведывательных и контрразведывательных сведений, представлявших интерес для американцев. Среди «проваленных» Голеневским советских разведчиков – Конон Молодый и его радисты супруги Коэны.
Начальник контрразведки ЦРУ Энгелтон, не доверяя Голеневскому, высказал мнение, что тот по-прежнему выполнял задание КГБ, передавая частичную дезинформацию и жертвуя второстепенными агентами, чтобы спасти действительно важных персон. Того же мнения придерживался и будущий директор ЦРУ Хелмс.
В 1960 году Голеневский вместе со своей подругой Ингрид Кампф уже лично обратился в американское посольство в Западном Берлине. Назвав свое подлинное имя и доказав свою идентичность со Снайпером, Михал потребовал для себя и для Кампф политического убежища в ФРГ, а заодно во всеуслышание объявил себя чудом спасшимся от расстрела цесаревичем Алексеем Романовым.
18 января 1961 года в сопровождении агента ЦРУ Гомера Голеневский и Кампф прибыли в Соединенные Штаты. За предательство страны Михал Голеневский был заочно приговорен польским правительством к смертной казни. Но по решению американского сената в июле 1963 года он получил гражданство этой страны и возвращаться в Польшу не имел ни малейшего желания. Находясь в США, он продолжал сотрудничать с разведкой, пока в 1964 году не вышел в отставку (по другим сведениям, он был уволен со службы).
30 сентября 1964 года Михал женился на Ингрид Кампф, бывшей в то время уже на девятом месяце беременности. Их дочь Татьяна родилась через несколько часов после свадьбы. Однако этот брак был недолгим.
Находясь уже в Соединенных Штатах, Михал Голеневский утверждал, что на Советы работали Генри Киссинджер (будущий госсекретарь США) и Майкл Хэнли, сотрудник британской Службы безопасности, что заставило усомниться в его адекватности.
Остаток жизни Михал Голеневский провел в Нью-Йорке, обличая Советский Союз и православную церковь, отказавшихся признать в нем «цесаревича». Скончался претендент в июле 1993 года.