Политические взгляды Плеханова также были весьма умеренными. Он категорически отвергал терроризм. По поводу планов убийства Александра II Плеханов сказал знаменитую фразу: «Единственное, чего вы добьетесь, что после слова „Александр“ будет три палочки вместо двух». Как оказалось, Георгий Валентинович был полностью прав.
После раскола «Земли и Воли» Плеханов вступил в группу «Черный передел», но быстро понял, что ничего из этого не выйдет, и в 1880 году от греха подальше отбыл за границу вместе с рядом единомышленников. Очень вовремя, кстати. Тех, кто остался, в основном пересажали.
В эмиграции Плеханов участвовал в издании «Вестника Народной воли», но эта возня ему не понравилась. В 1883 году он создает марксистскую группу «Освобождение труда». В советской историографии о ней упоминали как о начале нового этапа революционного движения. Хотя до нового этапа было еще очень далеко. Ну, образовался еще один кружок интеллигентов-эмигрантов. Делов-то. Хотя, с другой стороны, и Суворов, и Наполеон были когда-то одними из многих младших офицеров…
Интересно, что в группу вошла Вера Ивановна Засулич, прославившаяся своим покушением на градоначальника Санкт-Петербурга генерала Ф. Ф. Трепова. Точнее, более всего эта история известна тем, что суд присяжных её оправдал. Менее известно, что Засулич была первой в России женщиной-террористкой, до этого непосредственно убивали лишь мужчины [35] .
Уже на следующий день после вынесения приговора тот был опротестован, был отдан приказ об аресте Засулич, но та, не будь дура, тут же исчезла за границу. Потом, правда, ненадолго нелегально возвратилась, но убыла снова.
Засулич по своим взглядам являлась убежденной сторонницей Бакунина, но в эмиграции перешла на сторону его противников. Ещё одним весьма известным человеком, входившим в эту группу, был Павел Борисович Аксельрод, впоследствии один из лидеров меньшевиков.
В программе группы были таковы слова: «Не вдаваясь в утопические фантазии относительно общественной и международной организации будущего, можно теперь уже предсказать уничтожение важнейшего из органов хронической борьбы внутри обществ – именно государства, как политической организации, противостоящей обществу и охраняющей главным образом интересы его господствующей части. Точно так же и теперь уже можно предвидеть международный характер предстоящей экономической революции. Современное развитие международного обмена продуктов делает необходимым участие в этой революции всех цивилизованных обществ. Поэтому социалистические партии всех стран признают международный характер современного рабочего движения и провозглашают принципы международной солидарности производителей…
Трудящееся население России непосредственно несет на себе всю тяжесть огромной машины полицейско-деспотического государства и в то же время переживает все бедствия, свойственные эпохе капиталистического накопления, а местами – в наших промышленных центрах – оно испытывает уже гнет капиталистического производства, не ограниченный еще ни сколько-нибудь решительным государственным вмешательством, ни организованным противодействием самих рабочих. Современная Россия страдает, – как говорил когда-то Маркс о западе европейского континента, – не только от развития капиталистического производства, но и от недостатка этого развития.
Одним из вреднейших следствий этого отсталого состояния производства было и есть до сих пор неразвитое состояние среднего класса, который не способен у нас взять на себя инициативу борьбы с абсолютизмом…
Социалистической интеллигенции пришлось поэтому стать во главе современного освободительного движения, прямой задачей которого должно быть создание свободных политических учреждении в нашем отечестве, причем социалисты с своей стороны должны стараться доставить рабочему классу возможность активного и плодотворного участия в будущей политической жизни России».
Свою деятельность группа начала с публикации работы Плеханова «Социализм и политическая борьба», вызвавшую большой шум в узких кругах эмигрантов. Но это была буря в стакане воды. А вот со второй книгой, «Наши разногласия», вышедшей два года спустя, получилось серьезнее. Хотя, казалось бы, это тоже была буря в той же столовой посуде – только размером немного покрупнее.
Читали её, помимо эмигрантов, представители российской оппозиционной интеллигенции. Таких было относительно много, разумеется, по отношению к «образованной» публике. Они группировались по различным кружкам. О подготовке революции речь уже не шла. Самое большее, что делали эти кружки, – пытались просвещать рабочих. Именно рабочих. Правда, их рассматривали не как отдельную социальную группу, а как крестьян, временно отъехавших в город подзаработать. Правда, агитация особых успехов не приносила. Народники говорили о революции, рабочих волновало повышение зарплаты…
Но чаще члены этих эти кружков занимались «малыми делами», почитывали запрещенную литературу и бесконечно дискутировали. Хотя именно из этой среды впоследствии вышли эсеры. При этом народники продолжали свято верить в «миссию интеллигенции» – то есть что именно они поведут к свету русский народ.
Так вот, в этой среде свято чтили основной постулат народничества – веру в то, что русская крестьянская община – это готовая ячейка социализма. А также ненавидели капитализм и всё с ним связанное, включая крупное промышленное производство. Народники надеялись, что России удастся избежать разных веселых моментов, связанных с капитализмом, – и она сразу перескочит в социалистическое общество.
«Одни прямо, другие косвенно, намёками и полунамёками, избегая наносить нам „прямые удары»“, не называя наших имён, но употребляя наши выражения и истолковывая вкривь и вкось наши мысли, изображали нас сухими книжниками, доктринёрами, готовыми пожертвовать счастьем и благосостоянием народа в интересах стройности и гармоничности своих высиженных в кабинете теорий. Сами теории эти объявлялись каким-то заморским товаром, распространение которого в России было бы так же вредно для неё, как ввоз английского опия вреден для Китая [36] ».
(Г. В. Плеханов)
Самое смешное в работе Плеханова – в том, что в ней основная полемика ведется с знакомым нам Л. Н. Тихомировым, который в момент выхода брошюры являлся ещё вполне твердокаменным революционером. Но и впоследствии, когда Тихомиров переменил свои убеждения, вокруг работы продолжали яростно спорить.
Плеханов прошелся как по всем священным коровам «передовой интеллигенции», так и по самим данным деятелям, утверждая, что они занимаются мартышкиным трудом.