Но дело было не только в деньгах. Надо было закрепить власть над Новгородом. Дмитрий не принял челобитчиков, пустил разъезды разорять села и деревни, имения новгородских бояр, да и вотчины, которые они подарили литовцам. «Золотые пояса» с Патрикием Наримантовичем вооружили народ, произносили громкие речи. До такой степени возбудили горожан, что они связали себя круговой порукой не сдаваться, стоять насмерть. Приготовились к осаде, спалили посады и 24 ближайших монастыря — лишить москвичей теплого жилья! Дважды прокатывался слух, что приближается войско Дмитрия Ивановича. Новгородская рать выходила в поле, строилась к битве.

Св. князь Дмитрий Донской на Памятнике «1000-летие России» в Великом Новгороде

Однако слухи оказывались ложными. Государь не собирался допускать резню русских с русскими. Он остановил армию в 30 верстах от Новгорода. Рассчитал, что новгородские эмоции выплеснутся, пыл иссякнет, нервы сдадут. Так и случилось. Своевольный город побушевал-побушевал и задумался более трезво. Можно ли было выстоять против всей Руси? К Дмитрию Ивановичу прибыла следующая делегация, с ней повели обстоятельные переговоры. Новгород уплатил 8 тыс. руб., но они стали не выкупом, а штрафом за разбои ушкуйников. Город поклялся не выходить из повиновения великому князю, считать его единственной законной верховной властью. Обязался ежегодно платить «черный бор». Сохранял право нанимать на службу иноземных князей, но обязательно с разрешения Москвы.

Казалось бы, всего лишь усмирили смутьянов. Но поход стал для русских очень важным. Они не позволили отпасть Новгороду, одним махом получили средства рассчитаться с ордынскими «долгами», и, наконец, они опять почувствовали свою силу. А последний очаг оппозиции Дмитрию Донскому, теплая компания нижегородских князей, раскололась сама собой. Впрочем, это было закономерно, даже логично. Возможна ли прочная дружба между теми, кто готов ради собственного куска предать государя и соотечественников? За тот же кусок и перессорились. Умер тесть великого князя, Дмитрий-Фома. Его брат и сыновья помчались в Сарай делить наследство. Тохтамыш рассудил, вроде, по справедливости. Старшему в роду, Борису Городецкому — Нижний Новгород, Кирдяпе с Семеном — Суздаль и Городец. Но двое сыновей при отце привыкли управлять богатым Нижним, числили его своим.

Всего несколько лет прошло, как Кирдяпа и Семен помогли ордынцам обмануть и истребить москвичей, а теперь сочли себя ограбленными и обратились… в Москву. Обратились ничтоже сумняшеся, совести хватило. Ну а как же, от них уплыл главный отцовский город, Суздаль и Городец не шли с ним ни в какое сравнение. Поклонились Дмитрию Ивановичу: помоги возвратить. Но и государь не стал ворошить прошлое. Искренне или неискренне покаялись князья, но то, что они подлизываются, было уже хорошо. Государь дал им звенигородский и волоколамский полки, хотя предупредил, в бой они вступать не будут, выделены только попугать их дядюшку. Но и такого вмешательства хватило. Борис сразу оробел, и Кирдяпа с Семеном выгнали его из Нижнего, заставили уехать в свой Городец. Получалось, что Дмитрий Донской нарушил волю Тохтамыша. Нет, он не выступал против хана, переиначил его решение всего лишь по мелким удельным склокам. Но тем самым показывал, кто же хозяин на Руси.

КАК ТОХТАМЫШ СЦЕПИЛСЯ С ТАМЕРЛАНОМ

Железный Хромец Тимур, конечно, не смирился с потерей Хорезма. Он просто не в полной мере оценил измену. Рассудил — легкомысленные хорезмийцы не захотели платить подати, установленные в его державе. А Тохтамыш легкомысленно пожадничал, принял их. Тамерлан не стал ломать своих планов, перебрасывать войска из Персии. Отложил вопрос до более удобных времен. Можно будет провести переговоры с Тохтамышем, уточнить, что и кому принадлежит, а Хорезм лежит под боком его владений, он никуда не убежит.

Но… хорезмийские «хазары» тоже понимали: как только джагатаи удосужатся заняться их родиной, участь Хорезма будет печальной. Порядки, устанавливаемые Тимуром, они ненавидели, воспринимали его как личного врага. А вдобавок ко всему через его державу повернули торговые пути. Теперь барыши от перепродажи китайских и индийских товаров собирали бухарские и самаркандские купцы. Сарайским и хорезмийским оставалось лишь вспоминать об этих прибылях.

А ведь старые караванные дороги по сибирским, уральским, волжским степям лежали через царство Тохтамыша. Ох как хотелось возвратить Шелковый путь в прежнее русло! Для этого надо было пресечь новое — порушить города, обезлюдить оазисы, завалить гниющими трупами колодцы… Ордынские торгаши и финансисты побеседовали с ханскими мурзами, эмирами, придворными. Прикормленная знать уяснила, насколько важная предстоит задача, засуетилась вокруг Тохтамыша. Настойчиво убеждала: надо напасть на Тамерлана. Ударить первыми, пока джагатаи связаны в Персии.

Не всякий уважающий себя хищник согласился бы укусить руку, которая его вскормила. Но жизнь Тохтамыша прошла в усобицах, он научился не слишком щепетильно относиться к таким предрассудкам, как совесть или благодарность. А в атмосфере Сарая хан освоился. Он знал — пожелания, исходящие из определенных кругов, надо выполнять. Иначе на престоле окажется другой. Началась подготовка к большой войне. Противник был могучий, для сражений предстояло мобилизовать все силы, в том числе русских князей.

Дмитрий Донской после нашествия постарался обзавестись информаторами в окружении хана. В Москве знали: назревает такое грандиозное столкновение, что сотрясутся все соседние страны. На этом можно было умело сыграть. Если Орда потерпит поражение, открывалась возможность освобождения. И в любом случае нельзя было допустить, чтобы Русь стала пешкой в ханских планах, чтобы русские полки погибали на чужбине не пойми за что. Но ведь и Тохтамыш подумал об этом. Он не напрасно связал князей системой заложничества. Хотя… сможет ли он излить гнев на Москву, когда начнется война? Пожалуй, поостережется. Дмитрий Иванович принялся готовить побег сына.

В 1385 г. татарские тумены без всякого повода, без объявления войны вторглись в Азербайджан. В земли, подвластные Тамерлану. Их подзуживала явно не мусульманская рука. Восточные хроники дружно проклинают ордынцев, разграбивших не только жилые и торговые кварталы городов, но и порушивших многочисленные мечети, медресе. Тимуру откровенно бросали вызов. Но когда в Закавказье двинулись его гулямы, воинство Тохтамыша предпочло не встречаться с ними, убралось в родные степи, утащило богатейшую добычу Татары радовались, легкая и прибыльная война их очень воодушевила, они готовы были и дальше идти за столь мудрым ханом. Обеспечил поживу на Руси, теперь за Кавказскими горами!

Однако поход в Азербайджан стал самым подходящим моментом и для замыслов Дмитрия Донского. В Орде царила суета, Тохтамыш отправился поближе к театру боевых действий. Вот тут-то верные купцы вывезли княжича Василия из царской ставки. Погоня наверняка стала бы ловить его по дорогам на север. Поэтому беглеца отправили совсем в другую сторону, к Черному морю. Посадили на корабль и добрались до Молдавии, к православному господарю Петру. Но и отсюда попасть в Москву было непросто. Ближе всего — через литовские владения, но совсем недавно в Киеве схватили митрополита Дионисия… Что ж, купцы знали и другие пути. Василия повезли через Венгрию, Чехию, Германию.